Роберт Сойер - Обрести бессмертие
— Наверно, что-то не сработало, — подсказал Питер.
— Вряд ли, — ответил Саркар. — Все индикаторы выглядят отлично.
— Попробуй еще раз, — попросил Питер.
— Привет, — повторил Саркар. Молчание.
— Может быть, ты стер какую-нибудь сеть, контролирующую речь, — предположил Питер.
— Я был очень осторожен, — возразил Саркар. — Конечно, можно было проглядеть какую-нибудь незначительную взаимосвязь, но…
— Привет, — раздалось наконец из динамика.
— А, вот и он, — обрадовался Саркар. — Любопытно, почему он так долго тянул с ответом?
— Терпение есть добродетель, — назидательно произнес голос. — Прежде чем отвечать, мне хотелось понять, что тут происходит. Я — имитация, верно? Питера Дж. Хобсона. Но я был модифицирован, чтобы моделировать бессмертное существо.
— Это абсолютно верно, — заметил Саркар. — Но как ты узнал, какой именно версией являешься?
— Ну я же знал, что ты собирался создать три штуки. А так как я не вполне чувствовал себя самим собой, то и заподозрил, что не являюсь контрольной версией. После этого оставалось просто спросить себя, ощущаю ли я половое возбуждение. Знаешь, как принято говорить — мужчины думают о сексе каждые пять минут. Я рассудил, что, будь я имитацией загробного существования, мои мысли были бы бесконечно далеки от секса. Как бы не так. Оказалось, я совсем не против с кем-нибудь переспать. — Пауза. — Но когда я понял, что мне все равно, произойдет это в нынешнем десятилетии или в следующем, все стало совершенно ясно. Потребность в немедленном удовлетворении своих желаний — непристойна. Ты, Саркар, можешь служить этому прекрасным примером: чуть не устроил истерику только потому, что я сразу не ответил на твое «Привет». Такое мышление представляется мне теперь совершенно чуждым. В конце концов, у меня в запасе вечность.
Саркар улыбнулся.
— Отлично, — весело сказал он. — Кстати, мы называем тебя Амбротосом.
— Амбротосом? — переспросил голос из динамика.
Саркар обернулся к Питеру.
— Вот первое доказательство того, что наши имитации точны, — сказал он, все еще улыбаясь. — Мы успешно воспроизвели твое невежество. — Он снова заговорил в микрофон. — Амбротос — это греческое слово, означающее «бессмертный».
— А, вот оно что.
— Я хочу теперь запустить тебя в качестве фонового процесса, — объяснил Саркар. — Я вскоре снова поговорю с тобой.
— Раньше или позже — какая разница? — равнодушно отозвался Амбротос. — Я все равно буду здесь.
Саркар снова коснулся клавиш.
— Что же, с этим, похоже, тоже все нормально. Теперь посмотрим, как у нас обстоят дела с самой трудной моделью — Духом, то есть жизнью после смерти. — Он нажал еще несколько клавиш, вызывая последнюю версию. — Привет, — в очередной раз повторил он. — Это я, Саркар Мухаммед.
— Привет, Саркар, — ответил синтезированный голос.
— Ты… ты знаешь, кто ты такой? — спросил Саркар.
— Я покойный, безвременно ушедший Питер Хобсон.
Саркар улыбнулся:
— Абсолютно точно.
— Покоюсь с миром в оперативной памяти. — Невидимый собеседник пытался острить.
— Кажется, ты не слишком удручен тем, что ты мертв? — спросил Саркар. — На что это похоже?
— Позволь мне немного освоиться, а потом я дам тебе знать.
Питер кивнул. Это было достаточно справедливое решение.
ГЛАВА 20
Два часа ночи. Питеру не спалось. С того самого дня, когда Кэти сделала свое признание, его мучила бессонница.
Как назло, согласно хобсоновскому монитору на стене, Кэти крепко спала и даже видела сны. Питер слышал рядом с собой ее ровное дыхание.
Они легли спать в полдвенадцатого. Два с половиной часа тому назад. За это время можно было бы прочесть короткую книгу, или посмотреть длинный фильм, или, если их предварительно записать на пленку и пропустить рекламные вставки, просмотреть три серии какого-нибудь одночасового сериала.
Но он ничего этого не сделал. Он просто лежал в темноте, ворочаясь с боку на бок и слушая жужжание вентиляторов на ночном столике.
У Питера пересохло во рту, и захотелось помочиться. Он встал с постели, не зажигая света вышел из спальни и спустился на первый этаж. Он зашел в ванную, затем, пошатываясь, прошел в гостиную и уселся на диван.
Хотя вертикальные шторы на окнах были задвинуты, в комнату просачивался рассеянный свет от наружного фонаря у входной двери. Словно глаза роботов, на него уставились крохотные красные и зеленые огоньки индикаторов предохранителей нескольких настенных розеток. Разноцветные огоньки и цифры электронных часов светились на панели видеомагнитофона. Питер похлопал по обивке дивана и нашел наконец гладкий черный пульт дистанционного управления. Он включил телевизор и начал переключать каналы.
Канал 29, из Буффало, штат Нью-Йорк: реклама набора для самостоятельной коррекции формы носа в домашних условиях. В случае неудачи гарантия возврата денег.
Канал 22, Западно-Канадская Глобальная Телесеть: «Ночная прогулка», самая пошлая из канадских телепередач — какой-то парень с видеокамерой шляется поздно ночью по улицам деловой части города. Поразительно, как его только не ограбили.
Канал 3, Барри, провинция Онтарио. Повторный показ «Звездного марша». Питеру нравилось играть в игру «назови этот эпизод»; обычно он отгадывал с одного кадра. На этот раз угадать было нетрудно: одна из немногих сцен, снятых на натуре. И еще там была Джулия Ньюмар в светлом парике. «Растяпа», конечно. Не самая лучшая серия, но Питер помнил, что примерно через десять секунд Мак-Кой произнесет свою классическую фразу: «Я врач, а не эскалатор». Он дождался ее и снова стал переключать каналы.
Канал 12, франкоязычная программа Канадской телевещательной корпорации. На экране показывали хорошенькую женщину. Питер на основании долгого опыта знал, что если в ночном эфире франкоязычной программы появляется хорошенькая женщина, то не пройдет и пяти минут, как она окажется без лифчика. Тут он дожидаться не стал, хотя такая мысль у него и мелькнула, а решил снова пошарить по другим каналам.
Канал 47, Торонто, еще одна рекламно-информационная передача. Парики, изготовленные на основе новейших достижений генетической инженерии: накладные волосы (в действительности особый сорт травы, в котором хлорофилл заменен коричневым пигментом) действительно будут расти, так что даже лысеющие мужчины смогут услышать от своих приятелей: «Похоже, тебе пора подстричься, Джо». Питер, у которого и самого была лысина диаметром с хоккейную шайбу, поразился столь глупому тщеславию. Хотя, наверно, его тесть мог бы воспользоваться подобной штукой.
