Ген поиска (СИ) - Мадоши Варвара

Поразительно, как Мурчалов уже успел разузнать эти подробности! Я вот не знала. Но я ведь с преступницей общалась мало. А Марине рассказать про наши подозрения, несмотря на обещание, не успела: уж больно быстро мы собрались и поехали.

Я думала, что на вокзале шеф первым делом побежит на перрон, чтобы вылавливать мошенницу. Но вместо этого он отправил поехавшего с нами Антона в кассу, велев купить билеты на себя, меня и Орехова, который, разумеется, также поехал с нами.

«Если не будет в первый класс, купите во второй или в третий, куда получится, — напутствовал его шеф. — И нагоняйте нас как можно скорее».

Только я хотела спросить Мурчалова, зачем, как Орехов произнес:

— Это чтобы иметь возможность сесть в поезд? Умно.

— Или схватить ее, если поезд успеет тронуться, — ответил Мурчалов.

— В последнем случае Антону лучше бы брать билет на себя, — Орехов приподнял брови. — Я не собираюсь уезжать из города в день своей свадьбы. Марина и так уже показала удивительное присутствие духа, но я могу позволить себе еще максимум полчаса отлучки.

От дома Ореховых до вокзала мы домчали на личной ореховской карете минут за десять. То есть у него осталось еще двадцать минут. Разве успеешь за это время во всем разобраться?

Но, решила я, очень хорошо, что он не бросает Марину. А то я уже начала за нее опасаться — не опрометчиво ли она связала свою судьбу с этим семейством? Никифор, может быть, и выглядит как идеальный жених, но в конечном счете для него его семейство, его престиж и доброе имя важнее всего. Возможно, даже важнее чувств его молодой жены. Или все-таки нет?

— Да, прошу прощения, распорядился, не подумав, — проговорил Мурчалов. — Но, если вас это утешит, я не думаю, что у кого-то из нас возникнет надобность использовать эти билеты.

— Отрадно слышать, — кивнул Орехов.

Хорошо быть богатым! Билеты в первый или даже второй класс недешевы, а они так спокойно об этом рассуждают…

Мы двинулись вдоль поезда, заглядывая в окна. Я недоумевала, как Мурчалов собирается искать нашу преступницу в общем вагоне, но оказалось, что в этом не было нужды: психологический этюд шефа оказался верен, и свою добычу мы нашли в одном из купе первого класса.

Породистый профиль Юлии Макаровны четко выделялся в одном из окон. Она принарядилась: никогда еще я не видела у нее такой авантажной шляпки и такой красивой кружевной накидки.

Платье, правда, было то же самое, в котором она присутствовала на свадьбе… ну, насколько я успела разглядеть.

Увидев нас на перроне через стекло, Юлия Макаровна переполошилась. Вскочив, она сделала какое-то движение в сторону двери, выходящей на перрон — похоже, заперла ее на щеколду. Я бросилась к этой двери, чтобы подергать ее за ручку: точно, так и есть! Заперта!

Бывшая коллега Марины, однако, на достигнутом не остановилась: ну правильно, до отправления поезда оставалось еще тринадцать минут, если верить часам на перроне, за это время мы бы уж успели как-нибудь проникнуть к ней в поезд. Юлия Макаровна кинулась к двери, которая вела в проходной коридор, ведущий вдоль другой стены вагона. Оттуда можно было попасть в общие вагоны и в другие купе.

— Окно! — воскликнул шеф, сноровисто перебираясь из сумки ко мне на плечо. Между прочим, довольно больно: когти шеф стачивает, но никогда не стрижет. — Открывайте!

Охваченная азартом погони, я уже и сама догадалась до того же самого: схватив скобу купейного окна, резко дернула его вниз. Из купе на меня пахнуло ароматом дорогих духов — сколько же она их извела?..

Шеф тут же спрыгнул с моего плеча внутрь, но больше ничего сделать не смог: Юлия Макаровна уже выскочила в коридор и захлопнула дверь за собой, шеф при всем желании не мог дотянуться до ручки.

Хотя…

В некоторых поездах есть еще дополнительные педальки снизу для генмодов, которые служат вместо ручек. Если тут есть такая…

Наверное, педалька была, потому что шеф как-то открыл дверь и ринулся в погоню. Я, правда, не видела, как именно он это сделал, поскольку была занята тем, что перепрыгивала через подоконник открытого окна в купе. Стоило двигаться быстрее, но меня задержал шефов саквояж: все никак не могла понять, куда его пристроить.

— Барышня! Что вы делаете! — закричал мне вслед один из проводников, кто-то — то ли он, то ли полицейский на перроне — засвистел в свисток.

— Аня! — крикнул и Орехов. Наверное, он хотел посоветовать мне не действовать так опрометчиво и подобраться через соседний вагон, раз преступница все равно побежала туда.

Но поздно: я уже была в купе! Затем выскочила во вторую дверь, которую шеф предусмотрительно оставил для меня открытой, и еще успела увидеть пушистый хвост Мурчалова, исчезающий за дверью тамбура в конце коридора.

Бегаю я быстрее шефа — все же ему не следует так налегать на разносолы Антонины, — поэтому догнала его уже в следующем вагоне. А вместе с ним, к счастью, и Юлию Макаровну.

Наверное, наша погоня могла длиться и дольше, но следующий вагон был почему-то общим, а не второго класса, который обычно идет вслед за первым. Тут на деревянных скамьях уже рассаживалась публика попроще, причем многие везли с собой объемистый багаж, перетянутый бечевками, и пытались пристроить его на полках, идущих над сиденьями. А Юлию Макаровну задержала в проходе пассажирка, из чьей плетеной корзины высовывались две гусиные головы. Один серый, другой белый, прямо как в детской песенке.

Гуси раздраженно и, как мне показалось, мстительно, шипели, их хозяйка орала на Юлию Макаровну благим матом, не стесняясь в выражениях, на перроне по-прежнему свистели — в общем, шум стоял чрезвычайный.

В этой суматохе я схватила нашу беглянку за плечо одной рукой, другой заломила ей руку — в точности, как учил Прохор! — и рявкнула:

— Вы арестованы! Никуда вам с камушками не деться!

Тут Юлия Макаровна поступила совершенно неожиданно: она разревелась. По-настоящему заплакала, горько, по-детски, со всхлипываниями и воем.

Сказать, что я растерялась, значит, ничего не сказать. Единственное, на что у меня хватило самообладания — так это продолжать крепко держать ее за вывернутую руку, на случай, если плач был отвлекающим маневром.

— Молодец, Аня! — сказал сзади шеф. — Без вас я бы ее не взял. Совершенно никакого уважения к кошачьим! Представляете, она меня пнула!

Кто-то положил мне руку на плечо. Обернувшись, я увидела Орехова, который нас наконец-то догнал. Вряд ли он залез в окно, скорее всего, в самом деле обошел через другой вагон.

— Премного благодарен вам, — сказал он. — Мы и в самом деле уложились в двадцать минут!

А Юлия Макаровна продолжала плакать.

Глава 15

Свадьба с сюрпризом — 6

Полиция все-таки прибыла почти вовремя: доблестных служащих правопорядка привел Антон, который заметил наряд на выходе с касс. Купленные им билеты так и не пригодились, но Орехов только отмахнулся, когда я предложила вернуть их.

— Нет, — сказал он, — если полиция желает всех нас допросить, пусть допрашивает. Будем законопослушными гражданами. И не будем терять времени.

Но законопослушности Орехова надолго не хватило: когда выяснилось, что полицейские непременно хотят вести допрос на месте преступления — то есть в отделении полиции на вокзале, — он тут же вспомнил про свой статус городской знаменитости и предложил провести опрос всех заинтересованных лиц у себя в особняке.

Ничего не вышло: полицейские хотели непременно обыскать Юлию Макаровну тут, на вокзале, чтобы выяснить, при ней ли драгоценности, и подтвердить, что я имела право на гражданский арест.

В общем, Орехову все равно пришлось ждать.

Мне искренне было жаль Марину, которая осталась рулить свадьбой при помощи Татьяны Афанасьевны, но тут уж ничего не поделаешь.

Начали, разумеется, с обыска, и тут обнаружились сюрпризы.

Ни одного гарнитура, ни сапфирового, ни изумрудного, ни рубинового у Юлии Макаровны при себе не оказалось. Зато оказалась чековая книжка, полученная в банке Майерса прямо сегодня. Даже я знала, что такие чековые книжки — с золоченым обрезом, на дорогой вощеной бумаге — получают те, у кого на счетах лежат солидные суммы, от нескольких тысяч или даже десятков тысяч.