Девид Джонсон - Разрушитель
Кромешная тьма, рассеиваемая языками горящей лавы. Горизонт вздыбился и ушел вертикально вверх.
Смерть, неуправляемая смерть без логики и снисхождения. А океан, ворвавшись в город, стеною волн размывал останки. Посреди бывших улиц, проспектов и площадей бесновались огонь и вода. Огонь взбирался на уцелевшие клыки небоскребов. Долины поменьше умирали первыми.
Насколько хватало глаз, вспыхивали один за другим огненные кратеры и воронки. И туда же с воем и шипением устремлялся океан. Волна набегала на огненный зев. Вспышка – и хлесткий удар.
Измученная Земля возмутилась, вздрогнула. Затряслась, словно пытаясь встать на дыбы и вывернуться наизнанку.
Казалось, концу света не будет конца.
Но конец настал. Земля, развороченная и не похожая сама на себя, замерла. Стих ветер. Моросящий дождь падал на огненные дорожки лавы, дорожки темнели, замедляя движение и темнея.
Но это был уже другой, чужой и незнакомый Спаркслину мир. Джон не узнавал город – сами улицы, понятие улиц исчезло. Из-под развалин выбирались четырехногие пауки, слишком маленькие на фоне катаклизма, чтобы в шевелящихся фигурках можно было признать людей. Некоторые пытались встать. Кому-то это удавалось. Они стояли, пошатываясь, на руинах родного города и щурились на неяркий солнечный день.
Трейси неуловимым движением зажгла свет. Коснулась руки Джона:
– И это – наименее пострадавший континент, – тихо пояснила она, заглядывая в безглазое лицо Спарки.
Джон не мог прийти в себя: в фантастических фильмах его времени режиссеры, стакнувшись с операторами, частенько запугивали мир страшными движущими картинками. Но никому и в голову не приходило, что спятившая природа и в самом деле воплотит в жизнь фильмы ужасов.
Спарки, как от боли, прикрыл глаза. Он молился лишь о том, чтобы Ди и Элли захлебнулись, а не сгорели живыми.
– Пора на работу! – напомнила Трей.
На нее фильм впечатления не произвел: все это было таким нереальным и непохожим на то, что знала девушка, что не могло иметь к ней и ее миру никакого отношения.
Точно так же мы слышали о кострах средневековья и чудесных девичьих ножках, изуродованных в испанском сапоге. Но кто из нас содрогается от ужаса и жалости к людям, чей пепел давно истлел, а кости превратились в прах?
На минуту Трей исчезла. Джон не заметил ни входа, ни выхода, просто девушка стояла рядом – и испарилась.
– Опять новомодные штучки, – он рассеянно обвел взглядом зал.
Зала не было. Спарки стоял посреди разрушенной улицы. Кое-где огонь еще лизал дерево. Стоял удушающий смрад от гари и дыма с тошнотворно сладковатым привкусом.
Любопытный огненный язычок потянулся к металлическим цистернам, удерживающимся в этом хаосе в строго вертикальном положении. «Лучший бензин штата!» – вывел масляной краской какой-то шутник на цилиндрах.
Джон сто лет видел бензин, бензовозы и бочки с горючим, но, странно, почему у этого бензина запах цветущего миндаля?
А огонек, словно забавляясь, лез в чужие машины, кольцом окружал цистерны. Детский голос незатейливо напевал песенку о пироге, что испекли на именины.
Джон, на грани реальности и бреда, метнулся вперед.
В нескольких метрах от него зияла желтым песком воронкообразная яма. Далеко на дне – кучи мусора, ощерившихся щепой досок, чей-то автомобиль вверх колесами.
Спарки поднатужился, перевернул цистерну и перекатил через ожерелье пламени.
Снизу донесся грохот. Бочек было пять или шесть. Наконец, последняя рухнула на песок воронки.
Зачем и для кого во всеобщем хаосе Джон выкатил из огнеопасной зоны бензин, когда куда более сильные катаклизмы трясут мир?
Джон стоял на осыпающемся краю кратера. Хотелось пить. Перед ним лежал мертвый город. Спарки с силой провел ладонью от виска к подбородку: планета очень нуждалась в генеральной уборке.
Запах миндаля стал сильнее.
– Вот я и готова, – Трейси в черном комбинезоне охорашивалась перед экраном визора.
Джон, все еще находясь в уничтоженном городе, оглядел стены, мягкий ворс кресел, девушку, которая миг назад еще не родилась.
– Со мной что-то случилось, тут, сейчас…
– А, – беспечно махнула рукой Трейси, – я забыла выключить видеокамеру.
– Причем тут камера, – возмутился Джон. – Я говорю, я сейчас был там, в мертвом Лос-Анджелесе. – Джон ткнул пальцем куда-то в пространство перед собой.
– Ну, да, – недоумевающе пожала плечом Трей. – Камера работала, ты думал о миротрясении, и аппаратура воспроизвела твои представления. Все просто! Лучше скажи, как я выгляжу?
Спаркслин еще раз недоверчиво оглядел пустой экран с жившими в глубине стекла мерцающими переливами – он бы поклялся, что был там, в этом горящем аду, вот и мышца, Джон неудачно ее потянул, пока таскал бочки, болела, и след сажи на руках…
– Ты где-то испачкался! – Трейси извлекла батистовый платочек, приподнялась на цыпочки и потерла тканью по его щеке.
На белоснежном квадратике с кружевами по краям остался безобразный черный след. Спарки вспомнил, как провел по лицу рукой, но спорить с Трей не стал. Может, у них и гениальная видеозапись, но Джон Спаркслин очутился в прошлом на самом деле. Знать об этом, впрочем, никому не обязательно.
– Так как тебе костюм, – не отступала Трей, дразнясь.
– Костюм? – Джон сделал вид, что старательно ищет изъяны.
Потрогал, потер между пальцами ткань на рукаве комбинезона, подергал многочисленные зубастые молнии на кармашках.
– Костюм-то отличный, да вот куда это вы собрались, милая леди? – подозрительно сощурился Спаркслин.
– В музей! – с готовностью отозвалась Трей.
Несколько секунд ему понадобилось, чтобы прийти в себя. Потом еще с десяток, чтобы объяснить девушке, почему, как и из-за чего она экскурсию по музею должна отложить.
– Может, ты и в чертово подземелье лезть намерена? – исчерпал Спарк все аргументы.
Девица снизу вверх любовалась разъяренным медведем: именно таким выглядит мужчина ее мечты. Но в мечтах Трей, смиренная и послушная повелителю рабыня, всегда последнее слово оставляла за собой.
ОСМОТР МУЗЕЙНЫХ ЭКСПОНАТОВ
Саймон Филлипс протиснулся мимо жирного Бобби и осмотрелся.
У людей будущего было очевидное пристрастие к округлым формам. Музей средств уничтожения не был исключением. Все шесть куполов-павильонов музея округлыми чашками глядели в небо. Окрашенные в разные цвета, купола были похожи на шляпки непроклюнувшихся грибов неведомого вида.
Таким же нелепым и беспомощным выглядел и охранник у входа, словно дополнение дизайнера-декоратора.
![Джон Беркли - Крепкий орешек II. Шесть дней Кондора [сборник]](/uploads/posts/books/159220/159220.jpg)
