Маркус Сэйки - Лучший мир
Свет задержался в таком положении на несколько секунд, а потом снова заплясал по дороге, направляясь в сторону. Итан выдохнул, только теперь поняв, что все это время задерживал дыхание.
– Эти люди как мы, – сказала Эйми. – Пытаются выбраться.
Итан кивнул. Они тронулись с места, следуя за призрачным светом фонарика.
– Интересно, сколько еще народа прониклось такой же идеей?
*Час спустя их было несколько десятков. Каждая группа двигалась сама по себе, нанизанная на дорогу, как бусинки на шнурок. У большинства были фонарики, и они не предпринимали ничего, чтобы их спрятать. Некоторые разговаривали. Кто-то впереди запел «Старую дружбу»[38].
– Люблю эту песню, – сказала Эйми.
– Да, помню.
– Как раз к месту. – Она принялась напевать вполголоса: – «С тобой топтали мы вдвоем траву родных полей, но не один крутой подъем мы взяли с юных дней»[39].
– У меня ноги гудят, как после крутого подъема, – признался Итан.
Они шли теперь по зоне застройки на окраине – одному из этих странных районов, возникших непонятно где. Здесь возводилось около десятка домов, их силуэты темнели на фоне неба. У входа висело объявление, которое он сумел разобрать: «Лучшее, что может дать природа, с самыми современными удобствами. Дома мечты, начиная от мизерных трехсот тысяч!»
Рядом стоял достроенный образец. Итан увидел человека на крыльце – тот смотрел на медленную цепочку беженцев. Итан кивнул ему, но мужчина не ответил. В лесу вскрикнула птица. Такие звуки явно издают хищники, и Итан подумал о том, кто простился с жизнью. Может быть, мышь в когтях совы.
– «За счастье прежних дней», – тихо повторила Эйми. – Может быть, это про нас. Счастье прежних дней.
Итан скосил глаза – печаль в голосе жены тронула его. Эйми не принадлежала к категории агрессивно-веселых людей, но в целом считала довольно удивительным само существование стакана, будь он полупустым или полуполным. Эта интонация в ее голосе наглядно демонстрировала всю тяжесть ситуации, в которой они оказались. Демонстрировала сильнее, чем то, что случилось с их городом, с их районом, сильнее терроризма или беспорядков, сильнее, чем их положение беженцев. И не только то, что происходило с ними, но и то, что происходило с миром вокруг них.
Он вспомнил передачу по радио в тот вечер, когда были опустошены магазины. Ведущий говорил о системе снабжения супермаркетов, о том, как это происходило в реальном времени. Итан мог себе представить систему, при которой все это могло работать: сканеры, компьютеры, снабжение, логистика, закупки. Один из миллиона планов, благодаря которым существовал мир. Схема не менее сложная и эффективная, чем сосудистая система, обеспечивающая организм кровью.
Но какой бы эффективной ни была сосудистая система, перережь артерию – и тело умрет.
Не то ли сделали и «Дети Дарвина»? Не станет ли безумие, охватившее Кливленд, распространяться? Не будут ли выходить из строя системы энергоснабжения повсеместно? Не пресечется ли движение продуктов с фермы в магазин, не перестанут ли полицейские защищать, а врачи – лечить?
Неужели жизнь настолько уязвима?
«Ты знаешь, что уязвима».
Мир функционировал, поскольку люди согласились поверить, что он функционирует. Человек мог дать бумажный листочек продавцу и выйти из магазина с покупкой, потому что они согласились с тем, что эта бумага якобы что-то стоит. Мог общаться с людьми, которые находятся за тысячу миль от него, и называть это чатом. Планшетник в кармане имел доступ ко всем знаниям, накопленным человечеством, начиная от умения вправлять суставы до создания атомной бомбы.
И все это было нереальным. Всеобщая целительная галлюцинация.
«Что будет, когда мы больше не сможем верить?»
– Все образуется, – сказал Итан.
– Не надо мне постоянно повторять это, – одернула его Эйми. – Управлять мною не нужно.
Он хотел возразить, но оборвал себя.
– Ты права. Извини.
– И ты меня извини, – вздохнула она, смягчившись. – Просто я устала.
– Да, выдвижной диван твоей матери никогда не казался таким… – Он замолчал и остановился.
– Что случилось?
– Слышишь?..
Двигатели. Звук поначалу был слабым, но быстро набирал силу. Ночь стояла тихая. Они бы и за милю услышали работающий двигатель машины. Но это было так, словно…
…словно автомобили заранее припарковались и ждали.
– Бежим! – крикнул Итан и, схватив Эйми за руку, потащил с дороги.
Остальные тоже услышали этот звук и стали разбегаться – лучи фонариков засуетились, заметались яркие кляксы света.
Из-за поворота появились «хаммеры», их прожектора на крышах превратили ночь в день. Из громкоговорителей раздался голос, разобрать который за визгом и ревом моторов было невозможно. Но Итан и не тратил время на то, чтобы прислушаться, – он бежал. Тяжелый рюкзак прыгал на его спине, сердце колотилось о ребра, огненные когти обжигали колено, пока они с Эйми неслись по усыпанной гравием подъездной дорожке к дому-образцу. Жена отставала на полшага. Наконец они укрылись возле стены, но проснулась и заплакала Вайолет.
Лицо Эйми заострилось, она пробормотала:
– Ш-ш-ш, не надо, не сейчас, пожалуйста, ш-ш-ш.
«Что теперь?»
Выглянув за угол дома, Итан увидел, что «хаммеры» разделились: один остановился у начала дороги, два других покатили вдогонку за беженцами. Рыскающие лучи прожекторов ослепляли, и люди замирали в их свете.
– Остановитесь! Или мы будем стрелять. Встаньте на колени и положите руки на затылок.
«Неужели они и в самом деле будут стрелять?»
Он не знал этого. Если правительство решило, что эти граждане могут быть террористами или инфицированными… тогда, возможно, и будут.
Люди на дороге подчинялись: клали свои сумки и одеяла, становились на колени. Лучи прожекторов, вихлявшие туда-сюда, высвечивали сгрудившиеся фигуры, которые отбрасывали странные тени.
– Доктор Итан Парк! Беспилотник опознал вас на этой дороге.
У него отвисла челюсть, холодная паника пронзила тело. Руки покалывало и жгло.
«Беспилотник?!»
С какой стати какой-то поганый беспилотник будет его искать? И вообще, кто будет его искать?
– Доктор Парк, положите руки на голову и медленно идите к машинам.
– Что? – прошептала Эйми с побелевшими в отраженном свете глазами. – Зачем мы им нужны?
Он вспомнил агентов ДАР, которые приходили к нему, – Бобби Куина и Валери Вест. Они спрашивали о том, какие он проводил исследования.
«Этого не может быть. Глупость какая-то».
– Я правда не знаю.
– Может быть, нам лучше выйти? – спросила Эйми.
Он снова выглянул из-за угла.
Солдаты вылезли из машин, и веселая колонна беженцев превратилась в испуганную толпу. Почти в самой ее середине остался стоять один человек. Тот самый, которого они видели прежде, – в охотничьей одежде и с ружьем. Его сын встал на колени рядом с ним, а жена стояла на коленях с другой стороны, подергивая его за штанину. Он слегка наклонился и поднял ее на ноги.
– Доктор Парк, положите руки на голову, – приказали ему.
– Я никакой не Парк! – прокричал в ответ человек. – Мы не знаем, кто это.
– Встаньте на колени.
– Я гражданин Америки. И я не вернусь в Кливленд.
Он двинулся вперед, не обращая внимания на жену, которая пыталась его остановить.
– Сэр! Опуститесь на колени. Немедленно!
– Мы не те, кого вы ищете.
– Бросьте оружие и опуститесь на колени, черт вас подери!
– У меня есть мои права! – прокричал человек. – Я не террорист! Вы превышаете свои полномочия.
– Да остановись ты, идиот, – прошептал Итан. – Опустись!
Человек сделал еще шаг, еще.
Раздалась короткая серия хлопков, вспышек яркого света и грома, который рикошетом отдался в желудке Итана, словно фейерверк. Только это было невозможно: фейерверки бывают в небе, а не на дороге. И в этот миг взорвалась спина охотника.
Несколько мгновений единственным звуком было эхо выстрелов, разносившееся по лесу. Потом – крик.
– Божемойбожемойбожемойбожемой, – проговорила Эйми, – божемой!
Люди вставали с колен и пускались наутек. Громкоговоритель загремел снова, приказывая всем остановиться, но истерика оказалась сильнее страха. Перед мысленным взором Итана возник ужасный образ стреляющих по толпе пулеметов, но это были не выстрелы – свет прожекторов. Солдаты с криками выпрыгивали из машин.
Итан ухватил Эйми за руку, сильно сжал. Деревья были…
Они подпрыгнули от внезапного резкого стука. Первая мысль была: «Меня застрелили», – но Итан не чувствовал боли, да и звук был слишком тихий.
Это было окно дома, за которым они прятались. Женщина, с фонариком в одной руке, другой открыла окно.
– Быстро, – сказала она, сделав приглашающий жест.
Итан посмотрел на нее – незнакомка в майке, на лице гримаса испуга. Он схватил Вайолет, сунул ее в руки женщины, а потом то ли подбросил, то ли протолкнул Эйми в окно. Затем схватился за карниз и подтащил себя наверх, хотя ему и мешал рюкзак.
