Джек Вэнс - Князья тьмы. Пенталогия. (Звездный король - Машина смерти - Дворец любви - Лицо - Дневник мечтателя.)
Алиса снова проинспектировала его внешность: «Мне нравился Генри Лукас — хотя, конечно, он был напыщенный болван. Как поживает наш общий знакомый?»
«Он еще жив. Мне нужно тебе многое рассказать. Но можно с этим подождать, пока я не приму ванну и не переоденусь?»
«Я позову госпожу Глэйден, она отведет тебе номер. Она — очень уважаемая особа, так что постарайся ничем ее не шокировать».
Герсен и Алиса ужинали при свечах в углу веранды.
«А теперь, — потребовала Алиса, — расскажи о своих приключениях».
«Я присутствовал на встрече одноклассников Ховарда в Блаженном Приюте на Модервельте. Ховард танцевал и кривлялся, всячески издеваясь над старыми знакомыми. Он раскритиковал исполнительские способности одного из музыкантов из развлекавшего публику оркестра. Музыкант выстрелил и попал ему в задницу, на чем и закончилась эта вечеринка».
«А ты при этом где был?»
«Я был тот самый музыкант».
«Ага! Теперь все понятно. Что еще случилось?»
«Я нашел потерянную записную книжку Ховарда, «Дневник мечтателя». Вот он, — Герсен протянул ей старый блокнот в красной обложке. — Уверен, что Ховард пожелает его заполучить».
Алиса наклонилась над блокнотом. Свечи отражались блестками в ее огненных волосах и оживляли ее точеное лицо подплясывающими тенями. Герсен жадно смотрел на нее. «Не может быть! — думал он. — Я сижу за столом напротив чудесной Алисы Роук...»
Алиса перелистывала страницы. Просмотрев их до конца, она закрыла дневник и, помолчав несколько секунд, сказала: «Он почти всегда — Иммир. Но я имела дело и с Джехой Райсом, и с Мяутой, и с Блесководом. Пару раз мне удалось мельком подсмотреть в нем Руна Отмира, но тот не обратил на меня внимания. Хорошо, что Лорис Хоэнгер был занят другими делами».
Герсен снова положил блокнот к себе в карман. Алиса продолжала размышлять вслух: «Зейда Мемар... Хотела бы я знать, что с ней случилось».
«Она приехала в Блаженный Приют с другой планеты. Во время школьного загородного пикника она утонула в Хурмяном озере».
«Бедная Зейда! Неужели...»
Герсен кивнул: «Наверняка».
Алиса взглянула на него — глазами большими и темными в дрожащем зареве свеч: «Ты думаешь?»
«Я уверен».
В «Космополисе» появилась статья, снабженная несколькими иллюстрациями. Заголовок гласил:
«ХОВАРД АЛАН ТРИСОНГ ПОЧТИЛ СВОИМ ПРИСУТСТВИЕМ ВСТРЕЧУ СВОИХ ОДНОКЛАССНИКОВ, ПРАЗДНОВАВШИХ 25-ЛЕТИЕ ОКОНЧАНИЯ ШКОЛЫ
Незабываемая вечеринка!
Даже закоренелым преступникам не чужда сентиментальность!
«Повелитель сверхлюдей» расчувствовался не на шутку!
— сообщение нашего местного корреспондента из Блаженного Приюта в кантоне Мониш на планете Модервельт системы звезды ван Каата
(От редакции: «Мониш — одно из 1562 независимых государств (кантонов), составляющих мозаику политической карты Модервельта. Ландшафт Мониша представляет собой в основном освоенную фермерами степь, пересеченную полноводными реками с лесистыми берегами; в этом кантоне проживает почти миллион человек. Ховард Алан Трисонг родился на ферме в окрестностях городка Блаженный Приют».)
Двадцать пять лет назад робкий парнишка с копной каштановых волос, по имени Ховард Хардоа, посещал районный лицей в Блаженном Приюте. Ныне этот мечтательный юноша стал, пожалуй, самым выдающимся преступником Ойкумены и Запределья, последним из плеяды печально знаменитых «князей тьмы». Одно его имя, Ховард Алан Трисонг, заставляет сжиматься от страха сердца тысяч свидетелей его непредсказуемых жестокостей, и по сей день его кровавые подвиги продолжают приковывать всеобщее внимание. Но Ховард Алан Трисонг не забывает старые добрые времена — ему тоже знакомы приступы ностальгии. Он произвел фурор на недавней встрече своих школьных товарищей и вызвал у них, мягко говоря, противоречивые чувства.
Оказавшись среди людей, знакомых ему с детства, г-н Хардоа испытывал все большее воодушевление и мало-помалу вел себя все смелее. Он наигрывал веселые мелодии на скрипке, протанцевал несколько гавотов, пытался дудеть на волынке и кривлялся на сцене. Бесшабашные проделки г-на Хардоа далеко выходили за рамки местных условностей и полностью завладели вниманием присутствующих. Он организовал ряд изобретательных проказ и шарад, посвященных событиям давно минувших дней, в которых пришлось принимать участие его уже начинавшим нервничать бывшим одноклассникам, не слишком ясно представлявших себе окончательные цели состоявшегося спектакля. Ховард Хардоа усадил г-на Мэддо Страббинса на большой кусок льда, покрыл тело г-на Блоя Садальфлури красочными татуировками и настойчиво побуждал г жу Сьюби фер Ахе, вместе с двумя ее очаровательными дочерьми, отправиться в длительное путешествие и посетить неведомые им планеты.
Праздничное веселье омрачила банда мародеров, нанесших г-ну Хардоа огнестрельную рану ниже пояса и настолько испугавших собравшихся, что вечеринку пришлось прекратить. Ховард Хардоа удалился со стонами и проклятиями, прижимая руку к кровоточащей ягодице. Надо полагать, эта достойная сожаления травма не позволит ему впредь развлекать публику танцами — по меньшей мере в ближайшее время. Г-н Хардоа выразил возмущение тем фактом, что в его родном поселке, где, казалось бы, строго соблюдаются правила приличия, стало возможным подобное насилие. Он надеется вернуться, когда его местными сверстниками будет праздноваться тридцатилетие окончания лицея — с тем условием, что юбилейный вечер не закончится столь внезапно, и никто больше не помешает ему находить выход переливающемуся через край легкомысленному остроумию».
В следующем выпуске «Космополиса» было помещено письмо читательницы:
«ХОВАРД АЛАН ТРИСОНГ
Драгоценный сувенир его юношеских лет
(От редакции: «Недавно опубликованная статья о пресловутом Ховарде Алане Трисонге вызвала множество замечаний. Мы надеемся, что приведенное ниже сообщение также привлечет интерес подписчиков и покупателей нашего журнала»).
Уважаемые редакторы журнала «Космополис»!
Я с любопытством прочла в последнем выпуске «Космополиса» статью, посвященную встрече выпускников лицея в Блаженном Приюте — хотя бы потому, что мой сын Нимфотис был школьным приятелем молодого Ховарда Хардоа. Поистине неисповедима судьба человеческая! Ховард и Нимпи — так все называли моего сына — были неразлучны. Нимпи часто рассказывал нам о необычных талантах и способностях Ховарда, а его самым драгоценным достоянием был «Дневник мечтателя», подаренный ему Ховардом — небольшая записная книжка с описаниями и зарисовками их мальчишеских фантазий.
