Николай Новиков - Месть карьерского оборотня
Иван остановил свой мотоцикл чуть поодаль, наблюдая за «Хондой». Вскоре Разуваев вышел из бара, сел на свой мотоцикл и направился к дому. Потапов направил свой «Урал» следом. Проехав сотню метров, он взял микрофон и громко приказал «Хонде» остановиться. Разуваев только увеличил скорость. Он мчался по темнеющим улицам поселка, надеясь оторваться от преследователя. Но Потапов и не думал отставать. Он еще раз предупредил бизнесмена через громкоговоритель и выстрелил вверх. «Хонда» шарахнулась в сторону и замерла на обочине. Потапов остановил свой «Урал» рядом, подошел к Разуваеву и с ходу врезал ему по ребрам. Потом еще раз. Разуваев согнулся, бормоча проклятия.
— Может, ответишь, крутой бизнесмен? — спросил Потапов.
— Да пошел ты…
— За вождение мотоцикла в нетрезвом виде, я тебя, гражданин Разуваев, арестовываю. Задерживаю на трое суток, а потом предъявлю официальное обвинение. Все понял?
— Ты не все понял, придурок, — усмехнулся Разуваев.
— Садись в коляску.
Пока Разуваев, морщась от боли, садился в коляску, Потапов сказал мужику, который вышел из своего двора посмотреть, в честь чего это палят на улице:
— Присмотри за мотоциклом. Головой за него отвечаешь. Все понятно?
— Так, Ваня… Какие дела, — развел руками мужик.
— Где наркотики, не скажешь? — спросил Иван Разуваева, трогаясь с места.
— Это ты мне скажи, куда их заныкал, мент!
— Значит, они все-таки были?
— Понятия не имею.
— Ты все же подумай, Разуваев. Чистосердечное признание облегчает наказание.
— Слышь, Потап, мы, когда в школе учились, уважали друг друга. Я тебя побить, ясное дело, не мог, но и ты меня не трогал, потому что знал — за мной сила.
— Верно, Лева. А теперь за тобой гнилье. И сам ты — гнилье.
— Дурак ты, Иван. А власть, которой служишь, не такое же гнилье? Иди ко мне, начальником службы безопасности, я тебе в пять, нет, в десять раз больший оклад дам. Ровно в десять раз больше того, что имеешь сейчас. И уважения будет больше, гарантирую.
Потапов задумался.
— Заманчивое предложение, — сказал он. — Особенно после того, что ты сказал мне в огороде.
— Так потому, что ты дурак, Потап! Служишь козлам, которые давно продались деловым чувакам с потрохами! А ты делаешь вид, что служишь закону! На хрена доставал меня ночью?
— Я закону и служу, и буду служить. И давить таких, как ты, Лева. И еще кое-что. В нашем деле есть и третий игрок, открою тебе истину. Ты не дурак, чтобы убирать Мошканцева, я тоже не дурак, это ведь грубо и вульгарно. А он убрал. Не знаю, по какой причине, не знаю, чьи интересы представляет, но уважать его просто необходимо.
— Пугаешь?
— Нет, надеюсь, это останется между нами.
— Кто такой, я его знаю? Намекни, сам разберусь.
— Понятия не имею. Но поверь мне — убийство Мошканцева — только начало.
— Ты на что намекаешь, Потап?
— Думай, Лева.
Потапов остановил свой мотоцикл у двери поссовета как раз в то время, когда Манько выходил на улице к «Волге», которая ждала его.
— Илья Петрович, хоть вы образумьте своего мента! — взмолился Разуваев. — Нигде покою от него нет, в огороде грозился избить, теперь хочет посадить…
Мэр поселка остановился, сурово посмотрел на своего участкового.
— Что случилось, Иван?
— Управление мотоциклом в нетрезвом виде случилось, — ответил Потапов. — Будем разбираться… когда более важные проблемы решим.
— Кружку пива выпил, ну разве я пьяный, Илья Петрович?
— Действительно, Иван, что ты себе позволяешь?! — заорал Манько. — У нас мало других пьяниц, нужно задерживать уважаемых людей за пустяк? Я же тебя предупреждал! Ты выполнил задание? Я тебе сутки дал, а ты чем занимаешься?!
— Я задержал того, кого задержал. И с полными основаниями для этого, — хмуро сказал Потапов. — А насчет огорода — так это совсем другая песня, и с ней будем разбираться.
— Немедленно отпусти!
— Вы не можете мне приказывать…
— Я сказал — отпусти!
— Ладно. Объясняться с Новоселовым будете сами.
— Прямо сейчас и объяснюсь! — крикнул Манько и побежал обратно в здание поссовета.
Потапов пожал плечами, жестом показал Разуваеву, что может быть свободен.
— Мотоцикл знаешь, где, там и найдешь, — добавил он.
Разуваев хотел сказать что-то язвительное, но не осмелился, уж больно зло смотрел на него участковый. Кисло ухмыльнувшись, он вылез из коляски, побрел по улице назад, к тому двору, у которого лежал на обочине его мотоцикл.
Крепко выругавшись, Иван слез с мотоцикла и пошел в свой кабинет. Там сидели явно уставший Дунайцев, Загорелов и чуток отдохнувший Ледовской.
— Ваня, я поехал домой, водителя постараюсь вернуть вам. Черт, устал, как… не знаю кто, — простонал Дунайцев. — А толку — ноль.
— Не пойму, если толку нет, какого хрена я должен торчать в этой дыре? — сказал Загорелов.
На столе зазвонил телефон. Дунайцев взял трубку, напрягся, кивая и говоря «понял», «есть». Закончив разговор, он поднялся с кресла Потапова, виновато развел руками.
— Извини, Иван, велено доставить тебя в Управление, прямо к начальнику, он жаждет побеседовать с тобой.
— Не в наручниках, надеюсь?
— Нет, но… Черт возьми, а как же Валентин? Ты ведь обещал приютить его у себя.
— Я предупредил маму, она выделила для него комнату. Володя проводит, в случае чего, — сказал Потапов.
— Надеюсь, «в случае чего» не будет, и ты сам представишь его своей матери, — сказал Дунайцев. — Ладно, поехали.
В тесном кабинете на втором этаже магазина Разуваев сидел за своим столом и, попивая виски, сурово смотрел на Гуслярова и Краснуху, остались только двое, кому он мог полностью доверять. А теперь сомневался — могли? Поэтому не предложил им выпить, перебьются, а самому, после встречи с Потаповым, просто необходимо было чего-то глотнуть. Хотя бы в отместку участковому, а может, и в благодарность.
— Мы с Потапом не кенты, — жестко сказал он. — Это все знают, но он мне сказал одну вещь, и я ему поверил. Сказал на полном серьезе. А конкретно — в деле есть третий, кто мог взять товар. Кто это может быть?
— Сторож или сам Манько, — ухмыльнулся Краснуха, облизывая пересохшие губы. — Они могли сунуться в кабинет Потапа.
— И Манько кончил потом Мошку? Не смеши меня, Краснуха, — сказал Гусляров. — Слушай, Лева, с чего это ты поверил менту? По всем раскладам получается — он взял товар. И кончил Мошку, чтоб не вякал.
— Нет, он не дурак, и это я точно знаю. Сказал — допер, кто киллер, человек серьезный. Да еще намекнул, что его следует уважать. Что за дерьмо? Думайте, придурки, вы дольше тут торчите, все знаете!
