Сакс Ромер - Спящий детектив
— Не слишком понятно, вы говорите? — загромыхал Морис Клау. — У вас затуманен интеллект, друг мой!
Гримсби покраснел.
— Конечно, я понимаю, — поспешно добавил он, — что крики должны были отвлечь внимание собравшихся от алмаза. Но обе двери и окно были закрыты, и никакие крики не помогли бы похитителю вынести бриллиант из комнаты, разве не так?
Морис Клау задумчиво пощипал свою редкую бородку.
— Посмотрим, — пророкотал он. — Поднимемся вверх.
Мы вошли в лифт и поднялись в контору господ «Андерсон & братья».
Представители городского комитета с нетерпением ждали таинственного Мориса Клау и с известной долей подозрения готовились к разговору с человеком, который, по всей видимости, заранее знал о планах похищения бриллианта. Но они никак не ожидали увидеть хорошенькую женщину; забавно было наблюдать за выражением их лиц, когда в кабинет мистера Андерсона вошла Изида Клау.
Морис Клау безошибочно распознал среди присутствующих лорда-мэра и владельца кабинета. Он снял котелок.
— Доброе утро, мистер Андерсон! Доброе утро, сэр Майкл! Доброе утро, джентльмены!
— Это мистер Морис Клау, — объяснил Гримсби, — и мисс Клау. Мистер Сирльз.
Мистер Андерсон быстро пододвинул нам стулья. Мы сели. Помедлив, сэр Майкл Кейли прочистил горло.
— Мы в долгу перед вами — кхм — мистер Клау, — начал он, — за то, что вы уделили нам время. Однако, вспоминая ваше письмо…
Морис Клау поднял руку.
— Все весьма просто, — сказал он.
Члены комитета (точнее, те из них, кто не был занят разглядыванием Изиды Клау) смотрели на него с удивленным и озадаченным видом.
— Располагаю я собранием хроник, связанных с историческими драгоценностями. Дабы доказать, что изучил я вопрос, скажу следующее — алмаз, именуемый «Голубой раджа», был найден тринадцатого апреля 1680 года в копях Коллур и украден тем же вечером!
— На чем основывается ваша дата, — с любопытством спросил Андерсон, — и утверждение о том, что алмаз был украден в тот же день?
— Факты суть моя основа, мистер Андерсон, — послышался громогласный ответ, — но скажу вам и больше. Алмаз соотнесен с рождением месяца апреля, и сам «Голубой раджа» родился тринадцатого числа этого месяца. Дабы показать, как связана история его с апрелем, довольно рассказать вам о прекрасной и несчастной Мари де Ламбаль[32]. Величественный этот бриллиант был подарен ей девятого апреля 1790 года и отобран двенадцатого апреля 1792 года по возвращении де Ламбаль из Англии, всего за шесть месяцев до того, как ее красивую голову насадили на пику и поднесли к окну королевы!
Клау сделал внушительную паузу, поводя в воздухе длинными руками.
— Мог бы я изложить вам, — вновь заговорил он, — немало подобных случаев из истории «Голубого раджи» — и произошли все они в неделю до либо после рождения камня. Какое число нынче?
— Тринадцатое апреля! — встрепенулся сэр Майкл Кейли.
— Тринадцатое апреля, — повторил Морис Клау. — Много лет пребывал алмаз под надежной охраной, и новые бедствия миновали нас, но теперь, узнав, что доставят его сегодня сюда, узнав, сколько рук прикасаться будут к камню, сколько глаз увидят его, я осознал опасность! История его повторяется. Инциденты эти, — и Клау вновь взмахнул руками, — свершаются циклами. Я предупреждал вас. Вероятно, хищения не избежать было. Да, Цикл преступления неотвратим и непреложен, как цикл веков. Человек не в силах его прервать.
Все были глубоко впечатлены этой речью. Трудно было не увидеть в говорившем человека с могучим разумом, с проницательным и неповторимым интеллектом.
— Если бы мне повезло встретить вас раньше, мистер Клау, — сказал лорд-мэр, — я придал бы большее и — кхм — иное значение вашему письму. Теории ваши странны, но сегодня они получили столь же странное и бесспорное подтверждение. Могу лишь надеяться, будучи совершенно убежден в ваших замечательных способностях, — Морис Клау привстал и поклонился, — что вы сумеете разыскать бриллиант, утрату которого вы предсказали с такой точностью.
— Я попрошу вас, — отозвался Морис Клау, — прислать мне черный кофе. Мы с дочерью, мистер Сирльз и мистер Гримсби осмотрим комнату, откуда похищен был алмаз.
— Вы желаете, чтобы мы оставались здесь? — спросил мистер Андерсон, поглядев на остальных.
— Я пожелал бы так.
— Надеюсь, мистер Клау, — сказал сэр Майкл Кейли, — что вы представите мне отчет о ваших расходах, равно как и гонораре.
— Не премину, — ответил Морис Клау.
IVМы вошли в комнатку, где был похищен «Голубой раджа». Гримсби, очевидно, терялся в догадках и был откровенно рад участию Клау в расследовании. Благодаря письму Мориса Клау к лорду-мэру инспектор из Скотланд-Ярда смог заручиться помощью этого блистательного ума, не ставя под удар свою профессиональную репутацию. В случае находки бриллианта инспектора ждали похвалы — короче говоря, Гримсби мог поздравить себя с удачным дипломатическим маневром.
— Никак не могу понять, — сказал он, — каким образом похититель вынес бриллиант из комнаты. Окно было закрыто, эта дверь также. Вторая дверь, как всегда, была заперта на двойной замок: комната напоминает закрытую коробку.
Морис Клау извлек из-под подкладки котелка пузырек и увлажнил лицо вербеной.
— Коробка, о да, — громыхнул он, — и такая душная. Воздуха нет.
— Комната не вентилируется, — пояснил Гримсби. — Это квадратное отверстие над дверью предназначено для вентиляции, но ни над окном, ни где-либо еще другого отверстия нет, так что оно бесполезно. Мало того, оно выходит в коридор.
— Ах, вот как. Вы тщательно всех обыскали?
— Не сомневайтесь, обыскал, точно кафров. Но я и не ожидал обнаружить бриллиант.
— Блажен тот, кто ничего не ждет. Изида, дитя мое, кто-то стучится в дверь.
Изида отворила дверь, ведущую в кабинет мистера Андерсона; вошел рассыльный с подносом, на котором стоял кофейник и чашка.
— Прекрасно, — промолвил Морис Клау. — Не стану я спать в этой комнате, мистер Сирльз. Нелегко утром заснуть, ждать же вечера мы не можем. Сидеть я буду за этим столом один час, опустошив свое сознание, не думая ни о чем. Великое искусство, мистер Сирльз — не думать ни о чем. Только аскетам доступно оно. Попробуйте сами и убедитесь, что в лучшем случае станете вы мыслить о том, как ни о чем не думать! Я открою чувствительную пустоту разума своего эфирным волнам, порожденным здесь ментальной эмоцией.
Достигнут меня многие посторонние впечатления ужаса, что вызван исчезновением «Голубого раджи». Это неизбежно. Но надеюсь я найти средь них иную мыслительную вещь — страх вора в роковой момент хищения! То будет целенаправленная и сильная мысль — четкая мысль об опасности и наживе, потому сохранившаяся лучше, нежели мысли об утрате алмаза, что пронизывают атмосферу этой комнаты.
