Michael - Зверь внутри
В это время раздался гул двигателя, и старенькая «копейка» Авдотьина-старшего подползла к калитке.
— Вот и муж приехал. Еще и мужа кормить надо, а то дочери сегодня дома нет…
— А где она? — как бы невзначай осведомился Александр.
— Не твое дело! — ответила Авдотьина безошибочно распознав, что же за этим «как бы невзначай» крылось.
Тем временем Авдотьин, выйдя из машины, поднялся на крыльцо.
— Здравствуйте, — Щуплов и с ним поздоровался очень вежливо.
— Здравствуй, здравствуй, — отозвался Авдотьин, останавливаясь напротив Щуплова, но руки не протягивая. — Зачем пожаловал?
В его тоне, как и в тоне его жены, дружелюбия не ощущалось.
— Вот, зашел познакомиться.
— Ну, будем, значит, знакомы, — ответил Авдотьин, но, как и его жена, своего имени-отчества не назвал. Не спросил он и как зовут Щуплова.
Супруги Авдотьины замолчали, выжидательно глядя на Александра. В их взглядах явно читалось желание увидеть спину удаляющегося Щуплова. И чем скорее, тем лучше.
— Зря вы так, — проговорил он. — Я ж к вам со всей душой. И Аня…
— А вот Аню не трожь! — Авдотьин так надвинулся на Щуплова, что тому пришлось отступить. При этом он оступился и едва не свалился с крыльца. — Не про тебя она! Понял?
В голосе Авдотьина зазвучала угроза.
— Не понял! — отозвался Щуплов, и нотки, напоминающие угрозу, прорезались и в его голосе. — Если вы настолько слепы, что кидаете свою дочь в объятья развратника и негодяя, это не значит, что все вокруг вас тоже слепы! И я буду с этим бороться!
— Ну ты выражения-то выбирай! — Авдотьин сделал еще шаг в сторону Щуплова, так что Александр вынужден был спуститься на одну ступеньку. — И не путайся у меня под ногами! Недоделок!
— Как вы со мной разговариваете?!
— Как надо! Проваливай отсюда!
— Я еще вернусь!
— А я тебя ломом вдоль хребтины, мигом забудешь дорогу! А то явился! Чужих девок отбивает, почтенных старых людей оскорбляет! наслышан я уж о твоих подвигах!
— Он первый на меня набросился!
— И поделом!
На протяжении всей этой словесной перепалки Авдотьин неуклонно надвигался на Александра, заставляя его спускаться все ниже и ниже по ступенькам. Наконец, когда Щуплов был уже в самом низу, хозяин сказал:
— Пошел вон, и чтоб я тебя тут больше не видел!
Окинув механизатора ненавидящим взглядом, Щуплов повернулся и пошел к калитке.
…К западу от деревни Ясино протянулась цепочка каменных карьеров. Некогда здесь добывали гранит, но потом то ли невыгодным это стало, то ли добываемый гранит оказался не того качества, что хотелось бы, но добычу прекратили. Карьеры же остались зарастать березами, кустарниками и травами. Многие их них, те, что были поближе к деревне, оставались сухими, но два самых от села удаленных и самых глубоких заполнились водой. Туда деревенские ходили купаться. В основном это, разумеется, была молодежь Васькиного возраста и младше.
Май нынче выдался жарким, и, несмотря на то, что вода вроде как не прогрелась, а летние каникулы еще не начались, Васька с друзьями пропадали на карьере целыми днями подчас в ущерб учебным занятиям.
Так было и в тот день, когда все узнали о трагической гибели Максима Пименова.
Сегодня их было четверо: Кузя остался дома учить уроки и готовиться к предстоящим экзаменам. Васька, веря в свою гениальность, всякую подготовку вовсе игнорировал, а Ванька, Петька и Вовка, философски относясь к жизни, о грядущих экзаменах, как о текущей учебе, и не думали вовсе: шло ведь все как-то до девятого класса включительно, пойдет и дальше.
Нынче настроение у всех было подавленное: к Максиму все-таки относились хорошо.
…Выбравшись на берег, синие и дрожащие, они расселись на камнях, в изобилии валявшихся на берегу. Несколько минут никто их них не в силах был вымолвить ни слова: только лязг зубов раздавался далече.
— Д-да, мужики, интересные у нас дела творятся… — наконец вымолвил Вовка Семенов, очередной раз продолжая не единожды за сегодняшний день обмусоленную тему.
— Т-точно, — клацая зубами отозвался Васька.
После купания на него, как на никого другого, было страшно смотреть: с выступающими ребрами и посиневшей после купания кожей Авдотьин был похож на восставшего из могилы.
— Так ведь в клочья же разорвали, — несмотря на то, что на берегу никого не было, Петька Жмаков боязливо понизил голос.
— Это, наверное, был волк, — предположил Ванька.
— Какой еще волк! — накинулся на него Васька. — Целый день талдычишь про какого-то волка, задолбал уже! Нет тут в окрестностях волков, а если и были, то повывели давно!
— А кто это по твоему: человек, что ли? — Вовка Семенов, обхватив плечи руками, пытался согреться. — И на части разорвал?
— Конечно, человек! — Васька вскочил и попытался было начать ходить туда-сюда по берегу, но, наткнувшись босой ногой на острый камень, оставил эту затею и стал просто переминаться с ноги на ногу. — Люди ж страшнее любого зверя будут…
— Страшнее, но не сильнее, — философски заметил Семенов. — Как так здорового парня можно было разорвать?
На это никто не нашелся, что ответить…
— Кстати, а вы знаете, что псу бабки Филипьевны шею свернули? — спросил Ванька Криворуков. — Да так, говорят, что аж на сто восемьдесят градусов! Уж бабка сокрушалась, сокрушалась…
— Как так? — хором спросили пацаны. — Что ж ты сразу не рассказал? И вообще, откуда знаешь?
— Откуда знаю, откуда знаю? Живу напротив, вот и знаю! А чего не говорил? Никто не спрашивал, вот и не говорил! Да и… Тут люди гибнут, кого же интересует эта собака?
— Ничего себе! — Васька аж взбеленился. — Может, это звенья одной цепи, а ты: не спрашивал, не спрашивал… Не умеешь думать — так и не берись, дай хоть другим за тебя подумать!
— Ты, можно подумать, слишком грамотный! Че развонялся-то?
— Ладно, ладно, — видя, надвигавшуюся ссору, Вовка принялся их унимать. — Ты, Васька заткнись, а то в натуре по чайнику схлопочешь, а ты, Вань, расскажи, что там с собачкой произошло…
— А че там рассказывать? — после Васькиного наезда у Криворукова пропало всякое желание что-либо говорить.
— Да не слушай ты этого костяного, — продолжал увещевать Семенов. — Он же у нас малахольный.
— Сам ты… — огрызнулся Васька, но и только; про собачку ему хотелось послушать и самому.
— Ну это… А че, в натуре, рассказывать? Просыпается бабка, глядь: а собачка-то… Тузик — того. И никаких следов…
— Постойте, — подал голос Петька, перед тем не решавшийся вмешаться в готовую разразиться ссору. — Это не у Филипьевны этот… новый начальник МТС сейчас живет?
