Michael - Зверь внутри
Не подпустили туда и Щуплова, просто оттерли… Оказавшийся рядом Пареев окинул его хмурым взглядом, но ничего не сказал: в этот момент ему было не до соперника.
Другим же, похоже, до Александра дело было. Разумеется, все уже были наслышаны о новом начальнике МТС и очень многие видели его накануне вечером с дочкой Авдотьиных. На него косились и даже исподтишка указывали пальцами, перешептываясь между собой. Александр делал вид, что не замечает повышенного внимания к своей особе. Потоптавшись в толпе, он хотел пойти прочь, но тут ему дорогу преградил старик в шляпе.
— А-а, так вот ты какой? — проговорил он, обдав Александра запахом водки.
Старик был высок, с благородными чертами лица, с седыми усами, свисавшими чуть ниже подбородка, одетый в старый, потертый, но не расхристанный окончательно серый костюм и несвежую белую рубашку. Красные глаза старика и запах изо рта говорили о том, что он, как и многие в Ясино, частенько прикладывался к бутылке.
Щуплов с удивлением посмотрел на деда, не понимая, чего же ему, собственно, от него надо.
— Ушлый молодой человек, — продолжал неожиданный собеседник, и голос его зазвучал ехидно. — Не успел приехать в деревню, а уже такие дела творит…
На них стали оглядываться. Даже несмолкаемый гул переговаривавшихся между собой людей в толпе слегка стих: к трепотне старика прислушивались.
— Аня Авдотьина хорошая девушка, — говорил дед, нависнув над Щупловым. — Правда, легкомысленная немного и на посулы падкая. А все благодаря таким пройдохам, как ты! Смущаете девичий ум!
— Что это вы?… — начал было Щуплов, но старик не дал ему договорить.
— Да, в школе она у меня училась. Русский и литература. Да, писала с ошибками, ну и что? Зато девушка хорошая и добрая!
— И что? — Александр был совершенно не в силах понять логики старика, который, судя по его же словам, был учителем. — А от меня-то вы что хотите?
— Оставь ее в покое!
— Это почему?
— Сегодня ты убил Максима, завтра ты убьешь ее, — сказал старик.
А после того, как роковые слова были произнесены, толпа замолчала. Теперь все внимание присутствовавших было приковано к этим двоим: старому учителю-выпивохе Антипу Андреевичу и этому новенькому, начальнику МТС Щуплову.
Внутри у Александра все похолодело.
«Откуда ему известно? — пронеслась в голове суматошная мысль. — Нет, откуда? Не может он знать! Просто бред пьяного, выжившего из ума старика!»
— Что вы несете? — с возмущением воскликнул Александр. — Ты старый алкоголик, вообще сбрендил, чтобы говорить такое! Водки надо поменьше трескать!
Если кто и посочувствовал вначале их ссоры Щуплову, так как все знали, что пьяный Антип Андреевич иногда несет такое, что на трезвую голову самому же бывает стыдно, хамство этого городского жоха по отношению к старому человеку было воспринято едва ли не как оскорбление всей деревне. Тем более что старика уважали: человек он вообще-то был добрый и учитель хороший: лишь благодаря его упорству покойный Максим Пименов хоть немного выучился грамоте. Не будь Антипа Андреевича, тот если б и смог когда-нибудь прочесть по слогами имя свое и фамилию, то написать — вряд ли.
— Ты как с пожилыми людьми разговариваешь? — взвился старый учитель и замахнулся на Щуплова тростью, которую держал в руке и которую Александр поначалу не заметил.
Удар бы воспоследовал: пусть не сильный и не слишком болезненный, но на людях крайне оскорбительный, однако Антипа Андреевича оттащили.
— Что вы, что вы, — говорили ему. — Успокойтесь, успокойтесь… Не надо так, не стоит он того.
И кидали на Щуплова косые взгляды.
— Что ж вы так, молодой человек, — сказала ему какая-то старушка. — Стыдно так разговаривать со старыми. А еще культурный…
Старушка плюнула и отошла от Александра. Тот и сам понял, что поступил опрометчиво, принародно нагрубив старику, но было уже поздно.
— Извините меня, — проговорил он в спину уводимого учителя, но по тому, что тот так и не оглянулся, а так же по лицам окружающих понял, что мог засунуть свои извинения куда подальше.
Он посмотрел вокруг в поисках Ани, но ее в толпе не было.
…Накануне того дня, когда Ясино было потрясено трагической смертью Максима Пименова, Аня Авдотьина имела со своими родителями крупный разговор.
Если мысль о том, что их дочь порвала с Пименовым ради участкового милиционера, была им скорее приятна, чем наоборот, то теперь, когда на сцене появился этот городской шибздик, ситуация была в корне другая.
О том, что их дочь гуляет с кем-то иным, кроме Виктора Пареева, родители Ани узнали через десять минут после того, как она вышла из дома, и на этот раз пакостливый Васька был совершенно не при чем.
Несколько соседок, а так же односельчанок, живших от Авдотьиных по ясинским меркам довольно далеко, видели их, когда они шли под ручку, и как минимум пять из них сочли своим непременным долгом сообщить Авдотьиным-родителям, где же их дочь и чем она занимается.
Так что, когда зареванная Аня с плохо смытыми остатками избыточной косметики на лице вернулась домой, чтобы, проскользнув в свою комнату, прореветься там, ее ждали.
— Где была, Анна? — спросила мать, и этот строгий тон, насколько Аня знала, ничего хорошего не предвещал.
— Гуляла, — ответила девушка, порываясь пройти в свою комнату. Но не тут-то было.
— Что это за шнурок? — взревел Авдотьин-старший, сразу все ставя на свои места.
— Что? — Аня попыталась сделать вид, что ничего не понимает, но это у нее вышло на редкость плохо.
— Ладно, Анна, — сказала Авдотьина. — Мы все знаем. Только мне непонятно одно: чем же тебе Виктор не угодил? Зачем ты с ним так поступаешь?
— Как я с ним поступаю?
— Он же любит тебя. А ты гуляешь с другим!
— И вообще, что это за шнурок? — Авдотьин-старший был страшно недоволен и даже выпил по этому поводу, что ему вообще-то было не присуще, поэтому его слегка клинило.
— Михаил, помолчи пожалуйста, — обратилась Авдотьина, к мужу. — Дай мне поговорить с дочерью.
Авдотьин, в большинстве случаев безоговорочно признававший правоту жены, согласился в ней и в этот раз.
— Как же так, Аня? — продолжала мать. — Ты же не только себя — нас позоришь перед всей деревней. Ведь сама знаешь: у людей языки поганые, болтать будут, какая, дескать у Авдотьиных дочь!
— А и пусть болтают! — воскликнула Аня внезапно резким голосом. — Что вы мне все тычете, что делать, чего не делать, с кем гулять, с кем не гулять? Сколько можно, я уже взрослая!
Если и случалось Авдотьиной-старшей слышать такие отповеди, то чрезвычайно редко. Вот и сейчас она, не в силах что-либо сказать, удивленно смотрела на дочь. Высказавшись, Аня тоже замолчала. Возникла напряженная пауза, но создавалось впечатление, что воздух вот-вот взорвется…
