Саймон Грин - Необычный исследователь
Бетти прошествовала через дверь как званая принцесса, и я небрежно последовал за ней. Интерьер оказался таким же старомодным: с опилками на полу, конской сбруей над баром, и низким потолочными балками. На выбор предлагались десятки различных, сортов разливного пива, со звучными названиями под старину вроде: «Чрезвычайно старая курочка ряба Лэнгфорда». С различными
комментариями вроде: «Попробуйте яичный белок на вкус!» Начертанное мелом на доске меню предлагало традиционные картофельные чипсы со всевозможными ингредиентами. И ни одного современного оборудования в поле зрения, к счастью, включая музыкальный автомат. Повсюду доносился оглушительный рев болтовни от убого одетых и подозрительных, персонажей толпящихся вокруг столиков и заполнявших кабинки. А атмосфера была душной, потной и дымной. В воздухе было так много никотина, что его практически можно было жевать.
Раздались многочисленные возгласы приветствия, когда Бетти узнали, мгновенно сменившись напряженной тишиной, когда следом признали меня. Бетти лучезарно улыбнулась.
— Все в порядке, — сказала она. — Он со мной.
Журналисты сразу же отвернулись от нас и возобновили разговоры, как будто ничего не случилось. Один из своих поручился за меня, и этого было достаточно. Бетти направилась к переполненному бару, и я быстро последовал за ней. Она улыбалась, махала и выкрикивала странные веселые приветствия всем окружающим ее людям, и все отвечали ей тем же. Очевидно, что Бетти была очень популярной девочкой. У бара я спросил ее, что она будет пить, и она кокетливо моргнув ресницами попросила «Рогатого красного Дьявола». Что оказалось коктейлем из джина, водки и вустерского[24] соуса, с добавлением полыни и самородной серы. Каждому свое. По крайней мере, его подавали без маленького зонтика. Я заказал кока-колу. Настоящую коку, а не диетическую фигню. Бетти удивленно посмотрела на меня.
— Никогда не выпиваю на работе, — сказал я торжественно.
— Серьезно? Я у меня все наоборот, милый. Я не могу справляться с этой работой трезвой. — Она радостно улыбнулась. — Я заметила, что бармен не попросил тебя оплатить эти напитки. Ты что вообще ни за что не платишь?
— Я плачу только в «Странных парнях — сказал я. — Владелец мой друг.
— Вау, «Странные приятели»! Я наслышана об этом месте! Есть куча историй о том, что происходит там!
— И большинство из них правдивы. Не забывай, что это старейший бар в
мире.
— Ты отведешь меня туда после того — как мы закончим с этим заданием? Жуть как хочу там потанцевать. Мы могли бы расслабиться и немного выпить, и может, я даже покажу тебе свой хвост.
— Не исключено, что скоро мы там побываем, — сказал я. — Большинство моих дел рано или поздно приводят меня именно туда.
Бармен хлопнул наши напитки на полированную деревянную стойку, а затем быстро отступил. Мне он не нравился и, похоже, он это почувствовал Он был одним из тех пухлых весельчаков с красным лицом и отточенной улыбкой, всегда готовый завязать веселый разговор, когда больше всего на свете ты хочешь просто выпить. Вероятно, воспринимая себя за гостеприимного хозяина. Я бросил на него многозначительный взгляд, и он отступил на другой конец бара, чтобы отполировать бокалы, которые явно не нуждались в этом.
— Везде ведешь себя как хулиган, — проворчала Бетти.
За стойкой висел календарь, бесплатно распространяемый «Необычным Исследователем», на котором была большая фотография с изображением прелестей отлично развитой молодой особы, чья одежда, по-видимому, ослабла на ней. В нижней части был текущий лозунг газеты: «Вы получаете это регулярно?»
Несколько довольно сморщенных на вид пирогов с мясом были выставлены на витрине, но одного взгляда на них хватило, чтобы убедить меня, что я скорее предпочту вырвать себе язык. Чучело головы лисицы подмигнуло мне, и я оскалился в ответ. Животные должны знать свое место. Немного дальше за барной стойкой, на старомодной машинке печатали невидимые руки настоящего призрачного автора. встретил его однажды в офисе «Найт Таймс», и испытывал соблазн сделать замечание о том, что духам не полагается служить здесь, но удержался. Я наклонился к пишущей машинке, и клавиши перестали стучать.
— Есть последние новости о местонахождении записи загробной жизни?
Слова быстро сформировались на странице, читая туманное будущее:
«Спросите позднее».
Я убедил Бетти поскорее допить коктейль, вежливо уклонившись от ее попытки пообщаться на личные темы, и наконец-то мы отошли от бара, чтобы пообщаться с собравшимися репортерами. С Бетти в качестве личного проводника, мы без затруднений переходили от группы к группе, и я прилагал все усилия, чтобы быть вежливым и обаятельным. Мне не стоило беспокоиться. Все не сводили глаз с Бетти, вошедшей в полный режим флирта — хлопая ресницами, кокетливо разговаривая, и нежно облокачиваясь руками, когда было необходимо. В настоящее время на ней была элегантная белая блузка с частично расстегнутыми пуговицами, простая черная юбка, ажурные чулки и высокие каблуки. Ее рожки четко проступали на лбу, возможно потому, что она чувствовала себя здесь как дома.
Все репортеры с готовностью говорили о записи загробной жизни; они все что-то слышали или клялись, что слышали. Никто не хотел показаться несведущим или отставшим от жизни в подобной компании. сожалению, большинство из того, что они рассказывали нам, оказалось неопределенным, недостоверным или противоречивым. Пена Донавона видели здесь, там и повсюду, и вот уже самые разные люди предлагали продать копии его DVD. Этого следовало ожидать в Темной Стороне, где люди, как известно, сдирают новые идеи, пока они еще только формируются в сознании создателя. Уже разошлись слухи, что некоторым людям удалось просмотреть DVD, и они незамедлительно вознеслись прямо из своей одежды. Хотя вверх или вниз оставалось неясным.
Бетти остановилась у очередного столика и поприветствовала конкретного репортера за ним, источающего всем своим видом яд, и с взглядом, который способен отравить гремучую змею с сорока шагов. На нем был потрепанный умело скроенный костюм и галстук с алмазной булавкой достаточно большой, чтобы отнести ее к холодному оружию.
— Не хочешь представить нас? — невинно спросил я Бетти.
Она громко фыркнула.
— Джон, милый, эту конкретную оскомину зовут Рик Адай, он репортер «Найт Таймс».
— Репортер, занимающийся собственными расследованиями, — мягко поправил он, свернув прекрасными, но несколько желтоватыми зубами. Он протянул мне руку для пожатия. Но я лишь посмотрел на нее, и он убрал ее обратно. — Вы видели мою подпись, мистер Тейлор, я написал много статей о вас: Рик Адай: Проблема — мое второе имя.
