Стивен Бакстер - История с инерционным регулятором
— Недолго, — уточнил я, — пока не упадет на дно шахты.
— Правильно! Это свойство и хотел изучить Ральф. На фотографии вы видели мастерскую и нас за ланчем. Там при помощи устройства с проводами, конусами и катушками Ральф создал пространство, подобное космосу, в котором — он продемонстрировал нам это с помощью различных трюков — тяжелые предметы падали быстрее легких благодаря корректировке поля тяготения электроэнергией. Ральф называл это устройство инерционным регулятором. На первый взгляд простой фокус — с запуском капсулы на Луну не сравнишь! — но, если вдуматься, изобретение чудесное. Конечно, если все правда…
— В чем вы сомневаетесь, — отметил Холмс. — Иначе не говорили бы о фокусах и трюках.
— Не думаю, что старина Ральф лгал намеренно. Но оптимизм и преданность своим теориям порой мешали ему мыслить критически. Тем не менее признание изобретений, особенно инерционного регулятора, было очень важно для его жизни и морального состояния.
— Настолько, что стремление добиться этого признания привело к смерти?
— В самом деле, — кивнул Уэллс. — Ведь именно в той мастерской, внутри инерционного регулятора, Ральф Бримиком умер или был убит.
В Чиппингем мы попали в четвертом часу и на экипаже подъехали к дому Бримикомов — добротному строению эпохи Регентства, сейчас несколько запущенному.
Холмс выбрался из экипажа и принюхался. Он подошел к краю гравийной дорожки и осмотрел лужайку, где я заметил маленькие бурые круги, один из которых Холмс ковырнул носком туфли.
Навстречу нам вышел молодой человек — высокий, белокурый, с блеклыми серыми глазами. Уэллса он приветствовал довольно панибратски: «Берти Уэллс пожаловал!» — и представился нам Таркином Бримикомом. Затем проводил в дом и познакомил с другими домочадцами. Вдова Ральфа, Джейн, была высокой и стройной, с припухшими, будто от постоянного плача, глазами и куда моложе, чем я ожидал. Джека Брайсона — широкоплечего, лысого инженера — наш приезд явно озадачил и выбил из колеи.
Холмс улыбнулся вдове с неожиданной теплотой, которую обычно выказывал только близким. Эта улыбка согрела и мое сердце: я искренне сочувствовал молодой женщине, потерявшей супруга.
— Мадам, примите мои искренние соболезнования, — сказал Холмс.
— Спасибо.
— Как ваша собака? Еще больна? У вас ведь лабрадор?
— По-моему, она выздоравливает. Как вы догадались? — недоуменно спросила миссис Бримиком.
Холмс кивнул в сторону лужайки.
— Пятна на траве указывают на собаку, точнее на суку: известно, что суки опорожняют мочевой пузырь в одном месте, изливая из себя достаточно, чтобы повредить траву, а кобели — многократно и малыми порциями, чтобы пометить территорию. У меня есть черновой вариант монографии об экскреторных особенностях животных в условиях города. Что касается породы, золотистые волоски на подоле вашей юбки, миссис Бримиком, говорят и о породе собаки, и о том, что вы ее любите.
— Ой, а про болезнь как узнали?
— Разве здоровая собака не выскочила бы облаять нас, трех шумных чужаков? — грустно улыбнулся Холмс.
Уэллс восторженно хмыкнул.
Джейн Бримиком неопределенно махнула рукой.
— Ветеринары в недоумении от ее болезни. Шеба с трудом стоит на ногах, кости стали хрупкими и ломкими. Видите ли, она участвовала в экспериментах Ральфа, поэтому…
— Я знаю, — коротко сказал Холмс.
— Знаете? Но откуда?
Холмс молча отвел меня в сторону.
— Ватсон, не сочтите за труд взять образец экскрементов бедного животного и проведите анализ.
— Что искать?
— Мой дорогой Ватсон, если я скажу, результаты могут быть необъективными.
— Как его провести? Холмс, я не ветеринар и точно не химик, а мы с вами далеко от города.
— Уверен, вы что-нибудь придумаете! — проговорил Холмс и слово за слово подвел миссис Бримиком к рассказу о кончине ее супруга.
— Все случилось ранним утром. Я была на кухне. Туда же пришел мистер Брайсон, успевший час поработать в мастерской. — Миссис Бримиком старалась не смотреть на инженера, и она явно не привыкла называть его мистером. — Мы часто завтракаем вместе, хотя мистер Брайсон вечно занят и торопится. На завтрак он ест одно яйцо и тост.
— Яйцо? — спросил Холмс. — Какое яйцо?
— У нас за домом маленький курятник, — пояснила миссис Бримиком.
— В тот день яйцо было вкусным? — поинтересовался Холмс.
— Да. — Миссис Бримиком потупилась. — Мистер Брайсон похвалил его тонкий вкус. Припоминаю, что Таркин, то есть мистер Бримиком, принес свежие яйца из курятника тем самым утром.
— Неужели? — Холмс пристально взглянул на Таркина. — Сэр, вы часто наведываетесь в курятник?
Таркин разозлился:
— Нет… Я еще мальчишкой помогал Милли с яйцами! Утро выдалось чудесное… Разве нельзя раз в жизни поддаться порыву?
— Послушайте, Холмс, — Уэллс быстро терял терпение, — почему вас так интересует яичница на завтрак? Разве это не пустяки? Неужели не видно, что подобные вопросы расстраивают леди?
Я знал своего друга достаточно, чтобы понимать: речь идет не о пустяках, а столь подробные расспросы наверняка имеют цель, которую мы пока не видим. Однако миссис Бримиком впрямь расстроилась, поэтому Холмс прервал разговор и позволил Таркину отвести нас в кабинет и угостить хересом.
— Вообще-то, мистера Уэллса я сюда не приглашал, — заявил он, — а его сильное желание приехать расценивал как назойливость и неуважение к горю моей семьи. Но я много размышлял о недавней трагедии и изменил мнение. И сейчас рад, что вы здесь. Мистер Холмс, мне нужна ваша помощь.
— Для чего?
— Смерть Ральфа неслучайна. Он стал жертвой злого умысла. После отчета коронера наша беда не интересует полицию. Я не представлял, к кому обратиться, а тут…
Холмс поднял руки:
— Поясните, сэр, что конкретно вы имеете в виду.
Блеклые глаза Таркина впились в Холмса.
— Гибель Ральфа — не несчастный случай.
— Кто находился в инерционном регуляторе, когда произошла трагедия?
— Кроме Ральфа, двое — я и Брайсон, инженер.
— В таком случае, — мрачно проговорил я, — вы обвиняете Брайсона…
— …в убийстве. Верно, доктор Ватсон. Джек Брайсон убил Ральфа!
Холмсу всегда не терпелось увидеть место преступления, а Уэллс явно получал удовольствие от происходящего, поэтому мы сразу согласились отправиться вместе с Таркином в камеру инерционного регулятора, где погиб старший Бримиком.
До флигеля пришлось идти ярдов сто через двор. Вечерело, и я с наслаждением вдыхал напоенный лесными ароматами воздух, пытаясь освежиться после дымного поезда. Неподалеку, очевидно в курятнике, упомянутом миссис Бримиком, пищали цыплята.
