Стивен Бакстер - История с инерционным регулятором
— Не все тросы, кабели и шланги удерживали капсулу. По некоторым поступала электроэнергия, воздух для пассажира и так далее.
— В момент падения капсулы вы и Брайсон работали на этих мостках? — уточнил Холмс.
— Мы проводили текущий ремонт. Кроме нас, в камере никого не было. Разумеется, за исключением Ральфа. Он сидел в капсуле и занимался расчетами.
— Инерционный регулятор в это время функционировал? — спросил Холмс.
— Да, функционировал.
Я показал на толстый оранжевый трос и поинтересовался:
— Он был основным в поддерживающей конструкции?
— Верно, но тогда я этого не знал.
— И его перерезали этим резаком?
— Именно, — спокойно ответил Таркин и, скрестив руки на груди, прислонился к перилам платформы. — Резак рассек его, как нож масло, а остальные тросы и кабели сразу начали растягиваться и лопаться. Затем капсула упала.
— Резаком работал Брайсон? Вы на это намекаете?
— О нет! — Таркина слегка удивил вопрос Уэллса. — Резаком работал я под контролем Брайсона.
— Но как тогда вы можете обвинять Брайсона в убийстве? — не выдержал я.
— Ответственность лежит на нем. Как вы не понимаете? Это он велел мне перерезать оранжевый трос. Я следовал его указаниям, не подозревая, что трос удерживает капсулу.
— Но вам же рассказывали о назначении каждой детали лунолета, вы сами говорили!
— Правильно, доктор, лунолета, а не этой камеры. А Брайсон знает ее как свои пять пальцев.
— Но ведь трос вы резали не одну минуту, смотрите, какой он толстый! — воскликнул Уэллс. — Неужели Брайсон не увидел, чем вы заняты, и не остановил вас?
— Его не было рядом, — холодно проговорил Таркин. — Слышали ведь, он, по обыкновению, завтракал с моей невесткой. Поймите, джентльмены, я лишь орудие, с помощью которого Брайсон добился своего, и виноват я не более, чем резак, лежащий у ваших ног.
Уэллс уставился на резак и обрывки тросов.
— Таркин, ваш брат много лет знал Брайсона и полностью ему доверял. Зачем инженеру идти на такое преступление?
Молодой человек выпрямился и стряхнул с пиджака пыль.
— Это вы у него спросите, — процедил он.
Следующий шаг был очевиден всем: следовало поговорить с предполагаемым преступником.
Мы вернулись в гостиную, где застали несчастного Брайсона. Тот словно прирос к ковру, сильные руки висели как плети, из карманов промасленного комбинезона выпирали инструменты. Уэллс называл его лишенным воображения, обстоятельным и надежным. Мне было неловко слушать, как Холмс излагает инженеру суть предъявляемых ему обвинений.
Джек Брайсон опустил голову и провел рукой по волосам.
— Значит, вы думаете, что я его убил, — с безысходностью проговорил он. — Полицию вызовете?
— Не так быстро! — Холмс поднял руки. — Для начала я хотел бы уяснить ваш мотив. Что вы не поделили с Ральфом Бримикомом?
— Джейн, — коротко ответил инженер.
— Жену Бримикома? — хмуро переспросил Уэллс. — Что у вас с ней?
— У нас… — Брайсон замялся. — Лучше сам скажу, все равно узнаете. Романом это не назовешь: я намного старше ее. Но Ральф был таким холодным и думал только о работе, а Джейн…
— …сама теплота и преданность, — негромко закончил Холмс.
— Я давно знаю Джейн, — сказал Брайсон. — Мы почти не расставались. Вот вам и мотив, мистер Холмс. Я любовник, который уничтожил рогоносца-мужа. Шансы у меня, бесспорно, были.
Смотреть Брайсону в глаза я не мог, потому что не видел ни удовлетворения, ни горечи, лишь унылое смирение.
Уэллс повернулся к Холмсу:
— Получается, дело раскрыто. Холмс, вы разочарованы?
Вместо ответа Холмс набил и раскурил трубку.
— Раскрыто? — тихо переспросил он. — Я так не считаю.
— Сэр? — В голосе Брайсона звучало недоумение.
— Не спешите разрушить свою жизнь. Да, вы подозреваемый, но это не делает вас убийцей ни с точки зрения закона, ни для меня, ни в глазах Всевышнего.
— Думаете, на суде это учтут? Я покорился судьбе, мистер Холмс. Будь что будет!
Вот оно, благородное смирение! Даже мой друг не нашелся что ответить.
Холмс попросил инженера показать место трагедии, как только что сделал Таркин. Вскоре мы во второй раз обходили сломанную капсулу. В отличие от брата ученого, Брайсон не видел мастерскую со дня гибели Ральфа. Сильно подавленный, он пробирался через обрывки тросов.
— Капсула падала долго, даже после того, как перерезали главный трос. Другие лопались и трещали, а я не мог сделать ровным счетом ничего. Потом капсула ударилась о пол, и я побежал за помощью. Когда сказали, что Ральф погиб… — Брайсон обратил морщинистое лицо к моему другу. — Мистер Холмс, кого бы вы ни считали виновным, убийца — я и прекрасно это понимаю. Ведь мастерская — моя территория. Пока старший Бримиком находился в этой комнате, его жизнь была в моих руках, а я не сумел…
— Прекратите! — оборвал речь инженера Холмс. — Самобичевание ничего не даст. Сейчас нужно сосредоточиться на фактах.
Мой друг повел Брайсона к отверстию в капсуле. К импровизированному окну инженер шел с явной неохотой. Тусклый свет лампы в кабине подчеркивал впалость его щек. Брайсон осмотрел стены, остатки мягкого сиденья, потом выпрямился и, удивленно взглянув на Холмса, спросил:
— Здесь все убрали?
Холмс молча показал наверх.
Брайсон снова заглянул в кабину, посмотрел на потолок и, увидев засохшую кровь, охнул, затем отшатнулся.
— Ватсон, вы не поможете? — тихо попросил Холмс.
Я взял было Брайсона за руку, но тот запротестовал:
— Нет, не беспокойтесь. Это просто шок.
— Хочу спросить, как перерезали этот трос.
— Резаком работал Таркин под моим руководством. Ничего сложного нет: следовало лишь отсечь поврежденный участок кислородопровода.
— Хотите сказать, что гибель Ральфа была несчастным случаем?
— Нет, — уверенно возразил Брайсон. — Все произошло неспроста. — В голосе инженера звучал вызов: мол, не верите мне?
— Скажите правду! — потребовал Холмс.
— Каждое движение Таркина я не контролировал: дал задание и ушел завтракать. Собирался потом заняться другой работой.
— Что именно вы ему поручили?
Инженер задумался, прикрыв глаза.
— Я показал Таркину кислородопровод и объяснил, что нужно делать. Воздуховод у нас фиолетовый, в палец толщиной.
— А поддерживающие тросы…
— Они все оранжевые, примерно такой толщины. — Брайсон соединил большой и указательный палец. — Спутать трудно, точнее, невозможно.
— Вы видели, чем занимается Таркин?
— Когда все случилось, я завтракал с миссис Бримиком. Хотел вернуться, но не успел.
