Павел Шабарин - Гимн Беглецов
– Ну, может, раз такое дело, познакомимся? – Старик двинулся к телу одного из стражников и поднял с земли старенький арбалет. Резная рукоять, стальная дуга и тетива из конских жил. Это было добротное, пусть и старомодное оружие. Оно ему сразу же приглянулось.
Девушка его предложение проигнорировала. Она явно не была заинтересована в новых знакомствах.
– У имен большая сила, – проговорил парень, – негоже их сеять, как рожь.
Старик пожал плечами.
– Я – Томас. Трегар по отцу.
– Алиса. – Если бы девушка в этот миг не стягивала сапоги с трупа, то можно было бы сказать, что ее имя прозвенело в воздухе нежной мелодией.
– Ну ежели все признались, то мне и подавно следует… – Парень неловко улыбнулся. – Эрик, сын Эрика.
– Ну а взяли вас за что? – поинтересовался старик.
Алиса подняла на него свой раздраженный взгляд.
– Я покалечила кучу народу. В том числе тех, кто задавал глупые вопросы.
В ее голосе была слышна надменность, свойственная только людям аристократической породы.
– А я простой крестьянин, – сказал Эрик, – а еще немного ремесленник.
– На каторге «простых» не бывает, – пояснил старик, – чего такого ты натворил?
– Да год был неурожайным, – пожаловался парень. – Не захотел, чтобы пацаны мои голодали, вот и стал приторговывать на стороне.
– Чем? – вклинилась в беседу девушка.
– Незаконным, – просто ответил крестьянин, а затем обратился к старику: – Ну а ты сам?
– Вор, – честно ответил тот, – связался не с теми ребятами и вляпался в большую игру.
– То есть ты разбираешься в… – заговорил Эрик, но вдруг запнулся, будто следующие слова комом застряли в его горле. Прикрыв на секунду глаза и как бы переборов себя, он продолжил немного иным тоном: – …В том, что нам предстоит сделать?
– А ты уже за всех тут решил, что мы будем дрессированными собачками этого Лэнгли, – усмехнулась аристократка.
– Ну а что нам остается делать? – пожал плечами крестьянин.
Девчонка заглянула ему в глаза, и, кажется, между ними двумя пробежала недобрая искра.
– Я не разбираюсь в убийствах, если ты об этом. – Томас ответил на заданный вопрос, затем добавил: – Но я сведущ в тонком искусстве обмана и жизни теней. Когда дело касается плаща и кинжала, мне куда ближе плащ, нежели кинжал.
– Неужто ручек не замарал ни разу? – усмехнулась Алиса.
– Было дело. Но я отнимал жизнь только тогда, когда не оставалось другого выбора.
– А что ты? – обратилась девушка к парню. – Трупов не обираешь, да? Но ведь приходилось… убивать?
Эрик помрачнел. На вопрос он ответил молчанием.
– А ты? – спросил ее Томас. – Убивала?
– В бою, – ответила она совершенно серьезно, глядя ему в глаза. – И еще… я собираюсь кое-кого убить.
– Тоже в бою?
– Можно и просто так. Главное – отнять жизнь у негодяя.
– Так! – Вор потер переносицу. – С нашими личными проблемами можно разобраться позже. Сейчас мы в одной лодке, и действовать надо сообща. Все согласны?
Эрик на секунду поднял глаза и заглянул будто прямо в душу Томасу. Затем он вновь отвернулся. И хотя крестьянин ничего не сказал, старику показалось, что тот не против того, чтобы работать вместе.
– Да мне плевать, – пожала плечами Алиса, – пока ты, дедуля, все-таки не решишься взяться за кинжал и воткнуть мне его в спину, у нас будет взаимопонимание.
– Хорошо. Мы будем делать то, что нам сказал этот тип? – Томас продолжал импровизированное совещание.
– Я никого убивать не буду, – Эрик, как обычно, был краток.
– Но ты не против, если кто-то из нас это сделает? – спросил вор и посмотрел на аристократку.
Крестьянин только пожал плечами.
– Слушай, старый, а про меня ты не забыл? А то ты тут, похоже, сам все решил, – возмутилась Алиса.
– Я почему-то не думаю, что твой план отличается от моего.
Брови девушки поднялись вверх, на ее лице отобразилась смесь удивления и злости.
– Мы пойдем к лесопилке и побеседуем с теми ребятами, которых нам поручено убить, – продолжил старик. – При первой же возможности оглушим их и заберем документы с деньгами. Если будут рыпаться – ты пустишь им кровь. Затем мы двинемся к Кретчу. У нас в запасе до двух недель, пока наши портреты с гонцом не прибудут туда. К тому же это большой город, и там будет легко затеряться на какое-то время. Нам не составит труда залечь на дно, особенно с золотом в кошельке, а затем разбежаться.
Выражение лица аристократки изменилось. Похоже, она всерьез задумалась над словами старика.
– Что будем делать с Лэнгли? – спросила она.
– Выслушаем его предложение. Если нас что-то не устроит, ты сможешь скинуть его за борт парома.
Так, за разговорами, они собрали то, что могли, с телеги и убитых. Аристократка забрала себе только сапоги и широкий плащ возницы, в то время как вор целиком переоделся в облачение одного из стражников. Крестьянин, как и говорил, не стал трогать трупов. В телеге он обнаружил отрез плотной ткани, из которой соорудил себе обмотки на ноги и некое подобие накидки. Все трое вооружились, чем смогли. К костюму стражника хорошо подошел арбалет и меч, а кроме того – нож возницы. Девушка, которая наверняка знала, как обращаться с огнестрельным оружием, прибрала себе к рукам оба пистоля. Судя по нескольким элегантным взмахам мечом – с ним она тоже умела обращаться. Парень не стал изощряться и взял из телеги молот, который, по всей видимости, предназначался для работ на каторге.
В телеге также имелись кое-какие припасы – вино, жесткий как камень серый хлеб и несколько кругов сыра. Едой нагрузили мула, спокойного, как вековое дерево. Животное было абсолютно безразлично ко всему происходящему вокруг.
Закинув тела в телегу и предав ее огню, беглецы двинулись вперед по дороге. Спустя примерно двести шагов они свернули на небольшую тропу, которой наверняка не заметили бы в темноте, если не знали, что она тут есть.
– И что мы будем делать, когда найдем тех… людей? – поинтересовался Эрик.
– Пустим им кровь, – пожала плечами Алиса. – Если вы имеете что-то против, то я сделаю это сама.
– Не стоит торопиться… – задумчиво произнес Томас, а затем вдруг обратился к парню: – Эй, друг, посвети-ка мне на морду. Синяки под шлемом видно?
Крестьянин направил на него луч фонаря.
– Да нет, не очень, – сказал он.
Девушка тоже посмотрела на вора и вдруг выругалась.
– Что за?!. – воскликнула она. – Что у тебя с лицом?
