Забвение Миров (СИ) - Кулеш Мирослава (Мира)

Это отрезвило. Андрей остановился. Стоп, стоп, стоп! Он посмотрел на неё, она всё ещё спала. Наверное, ей снился замечательный сон, и в главной роли был точно не он. Он бы мог его подсмотреть, но это не принесёт ничего, кроме боли и ненависти к себе за то, что нарушил личные границы той, что ему верила.

Андрей тяжело вздохнул и откинул голову на спинку дивана. Забылся, словно мальчишка. Поделом тебе. Нельзя быть таким беспечным. И что бы он ей сказал? Что? Что пользуется её бессознательным состоянием? Или алкогольным опьянением? Она бы точно так подумала. Он осторожно встал, выключил телевизор, взял девушку на руки и унёс в её комнату, положил на кровать, укрыл одеялом и просто ушёл. Он поговорит с ней, обязательно поговорит.

========== Глава 19. Утро. ==========

Андрей проснулся рано. Он спал плохо, часто просыпался, прислушивался к стоящей в доме тишине, последний раз проснулся в пять утра, но уснуть снова не смог, поэтому не придумал ничего интереснее, чем пойти готовить завтрак. Завтрак на двоих. Он делал это тысячи раз, глазунья, бекон, апельсиновый сок. Она любит апельсиновый сок и сама пахнет апельсинами. Он не мог вспомнить, когда это началось, наверное, когда он был в пятом классе, а может, раньше. Первому её парню он набил морду. Кажется, это было в девятом классе. Алиса тогда училась в одиннадцатом, а тот гад имел наглость говорить, что она доступна, распускал руки. Ей это не нравилось. Он вывел подлеца за школу и хорошенько отметелил. Алиса до сих пор думает, что рассталась с ним мирно. Андрей умел бить людей уже тогда, больно, эффективно и без следов. Никто не встречался с ней дольше трёх месяцев, хотя был один. О, его Андрей точно никогда не забудет, ведь это из-за него он её чуть не потерял, из-за него она так сильно страдала все эти годы. Гладко стелил. Они встречались год. Это было, когда Алиса почти закончила институт. Он был её первым мужчиной, Андрей точно знал, потому что она сама ему призналась, и он своим взором видел, что она не лгала. Только счастлива она не была. Тоска и боль стали её вечными спутниками. Андрей видел это, но не знал причины. Просто ей было плохо, а он понял, что не всесилен и его Видящий взгляд не панацея, способная пролить свет на состояние людей и правду, которую они скрывают. А потом она застукала этого подонка с какой-то девкой. Вот тогда-то жизнь Алисы и покатилась по наклонной. Сначала случился самый чёрный день в её жизни, а потом она стала часто задерживаться, гулять ночи напролёт, пропадала в клубах, много пила. Он должен с ней поговорить, должен.

Она вошла на кухню, набросив кардиган на растянутую майку и потёртые пижамные штаны, волосы были в беспорядке, но, несмотря на это, была умыта и, кажется, совсем не помята, только очень сонная.

– Так сложно было поспать ещё часок, – проворчала она.

– И тебе доброе утро, – откликнулся Андрей.

Она села за стол, поставив пятку на край стула и обнимая ногу, положила тяжёлую голову на колено.

Андрей закончил варить кофе и вылил из турки ароматный напиток в кружку, поставил её перед девушкой. Она перекинула волосы, оголяя ту саму сторону шеи, которую он вчера с таким упоением целовал. Небольшой засос красовался на её нежной коже, прямо под самым ушком. Он поджал губы и мысленно отругал себя.

– Спасибо, ты как всегда меня спасаешь, – девушка сделала глоток горячего кофе и блаженно зажмурилась.

– Лис, – Андрей поставил перед ней тарелку с завтраком, а сам сел напротив.

– Не начинай, – прошептала она.

– Пожалуйста, перестань губить себя, – ласково начал он.

– Прекрати, – она закрыла глаза и обречённо поджала губы. У неё не хватало смелости смотреть ему в глаза.

– Ты умная, шикарная, красивая женщина, но если ты не остановишься, я не смогу тебе помочь. Прошу тебя, только скажи, и я сделаю для тебя абсолютно всё, – он хотел взять её за руку, но она её отдёрнула.

– Так уж и всё, – из её глаз покатились слёзы.

Он резко встал со стула, упал перед ней на колени и обнял.

– Родная моя, – шептал он. – Пожалуйста, пойдём к психологу. Пойдём куда-нибудь! Я всё для тебя сделаю. Хочешь, переезжай ко мне, а хочешь, поедем к морю, только, пожалуйста, перестань мучить себя. Прошу тебя, никто не стоит твоих слёз, – он осторожно гладил её по спине и целовал в макушку. – Прошу тебя.

Но это не успокаивало её, теперь она рыдала навзрыд, как маленькая девочка, уткнувшись в его плечо, так что его футболка промокла. Она слезла со стула и теперь сидела на его коленях, содрогаясь в рыданиях, а он всё гладил и гладил её по спине.

– Наверное, ты прав, мне действительно нужен психолог, потому что я окончательно сошла с ума и жить так больше не могу. У меня просто нет сил. Я так устала. Помоги мне, пожалуйста, я больше не могу сама это нести, – она подняла на него заплаканные глаза. Ему показалось, что в них была вселенская печаль, такая огромная, что съедала и поглощала всё вокруг. – Не бросай меня.

– Никогда, – ответил он, аккуратно стирая большими пальцами её слёзы.

Он чувствовал, как бешено колотится сердце в её груди. Она готова была открыться ему, готова рассказать, что съедает её изнутри. А его сердце также бешено стучало от её близости, запаха. Она пахла домом и уютом, любовью, шоколадом, мандаринами и ощущением праздника. Только вот эти глаза уже давно забыли, что такое праздник, и перестали радоваться чему-то по-настоящему. Он аккуратно прижал её к себе, укладывая голову себе на грудь, потому что ещё немного и он бы не смог сдержаться, поцеловал бы, и тогда её мир был бы окончательно разрушен, но он не поступит так со своей маленькой девочкой, никогда не нарушит её границы. Он может видеть её горе, её отчаяние, её боль, и всё, что он должен делать для неё, – это быть рядом, помогать.

Через два часа завтрак был наконец-то съеден, посуда вымыта, а слёзы высушены.

Андрей вышел к машине и достал из бардачка сигареты. Он редко курил, только когда были особенно тяжёлые дни или хотел подумать. Сегодня был очень тяжёлый день, а утро, кажется, и вовсе было на прошлой неделе. Он вернулся на веранду, сел в любимое кресло «мамы Лёны» и закурил. Ему нужно было хорошо подумать. Хотя в душе понимал, что уже принял решение. Он достал телефон и набрал номер матери.

– Ма, привет.

– Привет, сынок. У вас там всё хорошо?

– Да, мам.

– Как Лиска?

– Мам, я хочу забрать её в город, ей нужна помощь специалиста, – сообщил Андрей.

– У тебя получилось её уговорить?

– Вроде того, – ответил Андрей. – Надо действовать, пока она не передумала.

– Слава Богу, – прошептала на выдохе Алёна. – Ты не представляешь, как мне страшно за неё бывает.

– Представляю, – ответил Андрей. – Я только за сегодняшнее утро постарел лет на десять.

– Что-то случилось? – забеспокоилась Алёна.

– Нет, просто поговорили по душам немного, – ответил Андрей.

– Мне расскажешь?

– Нет, она, если захочет, сама тебе расскажет, не нарушай её границ, спугнешь.

– Как скажешь, сынок.

– Вы когда возвращаетесь?

– В понедельник утром.

– Мы тогда в воскресенье вечером в город поедем. В понедельник утром завезу Алису в один центр, там спецы хорошие, может, что получится.

– Надо верить, Андрюш, а иначе никак.

– Ладно, отдыхайте. Увидимся в следующие выходные.

– Да, пока, сынок, Алисе привет передавай.

– Хорошо, мам.

Как давно он стал называть Алёну «мамой», Андрей не помнил, да и не считал никогда. Наверное, это случилось, когда уже пошёл в школу. Алёна – мама, Илья – папа, Алиса – сестра. Вот только любил он её далеко не как сестру.

– Угостишь? – спросила Алиса, выходя из дома.

– Нет, не надейся, – улыбнулся он.

– Ты всегда был жадиной, – она скорчила ему рожицу.

– Я не жадина, просто собственник, не люблю, когда трогают моё или пытаются одолжить, или испортить, – Андрей затянулся, а после выдохнул дым. – К тому же тебе никогда не нравился запах. Я помню, как ты плевалась, когда на выпускном парни из твоего класса дымили на тебя.