Маркус Сэйки - Лучший мир
– Знаешь, я его практически не вывешивал, – добавил он.
– Не вывешивал что?
– Это видео по «Моноклю». Когда мы покончили с Питерсом, я сел на скамью рядом с Мемориалом Линкольна. У меня была запись разговора Питерса с президентом Уокером, когда они планировали атаку на «Монокль». Первые лица свободной Америки договариваются о том, как убить американцев. Видео было загружено в мой планшетник и готово к отправке, но я… просто сидел там, пытался решить.
Куин скосил на него глаза и ничего не сказал.
– Я знал, что такое правильно, – продолжил Купер. – Правильно то, что я почерпнул из детских книжек, то, чему меня учил отец. Правда – награда сама по себе, и честность всегда лучшая политика. Но мне не давала покоя мысль: а если я ошибаюсь? Что, если, поделившись этой информацией, я только сделаю хуже? – Он покачал головой. – Не знаю, Бобби. Разобраться, где север, становится все труднее. Теоретически я поступил правильно. Но из-за моих действий три города оказались под властью террористов. Из-за моих действий двадцать человек – мужчин и женщин – мучительно сгорели заживо.
– Старина, ты не можешь брать вину за это на себя.
– Может быть. А может быть, мне лучше извлечь из этого урок.
Они остановились на красный сигнал светофора, и Куин воспользовался этим, чтобы вытащить сигарету. Он постучал ею, покрутил между пальцев, сунул в рот, но не закурил.
– Не буду лгать: я рад, что ты не застрелил его. Мне не нравятся тюрьмы…
Загорелся зеленый, и Куин нажал на педаль газа.
– …но мы вполне можем найти способ сделать это так, чтобы не осталось и следа.
– Нет, – сказал Купер. – Теперь мы у него под колпаком. Даже если бы нам это и сошло с рук, он стал бы героем, мучеником. Все стало бы только хуже. Нет, нам теперь нужно только разоблачить его. Победить его, не убивая.
– Великолепно. Каким же образом?
Купер пожал плечами:
– Об этом я еще думаю.
«Но я найду способ, Джон.
Я знаю, что ты пытаешься сделать. Я в этом не сомневаюсь.
И я этого не допущу».
Прямая трансляция с улиц Кливленда
1:13 пополудни, День благодарения
С вами Сьюзан Скибба, ваш любимый бесстрашный репортер, всегда в гуще событий, всегда там, где происходит самое важное.
Я передаю эту информацию из сердца города рок-н-ролла[31], где обычные новости опасаются случаться. Иду по жалким улочкам, чтобы вы были в курсе.
Дорогие читатели, должна вам сказать, тут сплошная жуть.
Сегодня, возможно, и День благодарения, но никакого парада не видно. Прошла неделя с того дня, как «Дети Динозавров» закрыли супермаркеты, и, судя по виду этой толпы, никто не озаботился тем, чтобы заранее купить индейку. А притом что электричества нет уже второй день подряд, несколько тысяч человек, заполнивших улицы, имеют голодный, холодный и озлобленный вид.
Я иду в муниципалитет, чтобы поговорить с мэром. Пожелайте мне удачи, ребята!
1:48
Вы знаете разницу между национальным гвардейцем и нацистом?
И я тоже не знаю, дорогой читатель, тоже не знаю.
Мне понадобилось двадцать минут, чтобы пробиться через три блокпоста, а вы все знаете, что Мамаша Сью умеет неплохо толкаться локтями. Когда я пробралась в городской центр, то была поражена, увидев, что здание муниципалитета окружено вооруженными солдатами. И это вовсе не те солдаты («да, мадам, нет, мадам»), которых Сью посылает в зад (а то и подальше, если позволяют обстоятельства), это бойцы спецподразделений с автоматами и без малейшего чувства юмора.
Я вежливо попросила интервью с мэром Макчизем, но мне было сказано, чтобы я проваливала. Проваливала! Как будто сопливый тинейджер с автоматом может препятствовать прессе исполнять ее обязанности.
Картинка здесь довольно мрачная. Море голодных людей окружили здание и выкрикивают лозунги, требуя еды. Давайте поговорим с маленьким человеком из толпы.
2:11
СЬЮЗАН СКИББА, Бесстрашный Инфотокер: Извините, сэр, скажите, вы давно здесь?
Красивый на Безобразный Манер: С утра.
ССБИ: И были ли какие-нибудь известия из муниципалитета?
КНБМ: Солдаты все время пытаются вытеснить нас. Но я никуда не пойду. Они хотят, чтобы мы ушли, но я бы советовал им ответить на наши вопросы.
ССБИ: Что вы имеете в виду, говоря «вытеснить»?
КНБМ: Толкаются, размахивают автоматами. Я слышал, что они применяли слезоточивый газ, но ничего такого не видел.
ССБИ: Вы хотите что-нибудь сказать правительству?
КНБМ: Да. У моей семьи не осталось еды. У моих соседей не осталось еды. Нам нужна помощь. Сейчас.
2:43
Воздух прохладный, но тепло от тел, поднимаясь над толпой, вероятно, меняет погоду. Здесь тысячи людей, но среди них нет очевидных лидеров. Все находятся в движении, толкают друг друга и строй солдат. Но пока ни слова не было слышно от…
Постойте!
Парадная дверь открывается, и кто-то выходит. Похоже… кажется, там еще солдаты, но одеты они иначе. У них тяжелые щиты, а на лицах… о черт, это противогазы. Несколько солдат направляют какие-то сопла в толпу. Это какое-то оружие?
Они стреляют…
2:49
Как выясняется, слезоточивый газ довольно болезненное средство. К счастью, умненькая Мамаша Сью находилась в конце толпы и почти не попала в облако газа.
Я забралась на дерево рядом с офисным зданием и из этого унизительного положения вижу, как газ рассеивается по улице. Люди разбегаются во всех направлениях, а тех, кто падает, топчут бегущие за ними.
Группа крепких ребят с банданами на лицах, с бейсбольными битами и монтировками протискивается к зданию. Солдаты сомкнули щиты и готовятся отразить их наступление.
О господи!
2:53
То, что началось как мирная демонстрация, превращается в кровавую баню. Люди плетутся по улицам, оставляя кровавые следы. Начинаются кулачные бои, грабители срывают с людей куртки. На улице лежит женщина, она не двигается.
Маленькая девочка рядом с ней кричит: «Мама! Мама!»
2:57
Толпа заблокировала полицейскую машину. Полицейские кричат в громкоговоритель, требуют, чтобы люди расступились.
Теперь группа мужчин начала раскачивать машину из стороны в сторону, каждый кач все сильнее и сильнее.
Машина легла на бок. Один полицейский открыл дверь и пытается выбраться…
О черт, толпа перевернула машину на крышу. Полицейский, который хотел вылезти… господи, кажется его ногу придавило. Он кричит.
Люди окружают его, вытаскивают. Ой…
ГОСПОДИ!
3:02
Хаос. Поднимается дым, только я не вижу откуда. Люди кричат. Они превратились в неуправляемую толпу, началось безумие, все ведут себя не как люди, а как животные, кидают камни, бутылки. В их действиях нет ни цели, ни умысла, просто все идет вразнос. Злость перерастает в ненннависть.
отец убегает с сыном на руках, мальчик в ужасе плачет
Женщина в порванной блузе, налице кров.
Летят камни, разбиваются окна в мнциплтете
Это что за звук?
Это не газ. Кажется, это
Глава 16
Стрельба. Непонятно откуда. Но не только это. Мне страшно.
Попытаюсь выбраться отсюда. Столько людей, вся эта ненависть. Как такое мжет просходить здесь?
Если мне не удастся, передайте моей матери, что я ее люблю.
Расскажите людям об этом. Не допустите, чтобы это замяли. не пзвольте им
Экран планшетника почернел.
Итан дернулся и с задержкой моргнул: так внимательно вглядывался в экран, что глаза словно песком засыпало.
Он нажал клавишу, чтобы снова включить планшетник, – безрезультатно. Аккумулятор разрядился. Забавно, Итан не помнил, когда в последний раз тот разряжался полностью. Он почувствовал себя как-то необычно неполноценным, его связь с внешним миром истончилась до бесполезного куска композитной ткани.
Раздался звук, похожий на отдаленный удар грома.
Репортер уже сообщил ему в новостной ленте обо всем, что происходило вокруг здания муниципалитета. Всего в полутора милях отсюда. Итан сунул планшетник в карман. В доме было холодно, и конечности занемели. Он направился к входной двери, вышел на крыльцо. Унылые серые небеса. Типичная погода на День благодарения. Идеальная, если в доме зажжен камин, вся семья в сборе и в воздухе витает запах праздничных блюд.
Три надетых свитера и пустой желудок были далеки от идеала. Далеким от идеала был дым, вихрящийся темными столбами на востоке. Такими же далекими, как и военные вертолеты, которые, словно колибри, висели над центром города.
Странно. Он только что имел связь с внешним миром, читал о том, что происходит неподалеку. Современная жизнь била ключом.
– Что это был за звук?
На крыльцо к нему с Вайолет на руках вышла Эйми.
– Наверное, машина взорвалась, – ответил он. – В центре беспорядки.
– Из-за еды?
– Из-за всего.
Эйми вздохнула. Вот что он любил в жене: она никогда не впадала в панику, не сходила с ума, узнав плохие вести. Она решала проблему. Он видел, как она делает это сейчас, как крутятся шестеренки в ее мозгу.
