Григорий Неделько - Три фальшивых цветка Нереальности
(Я озорно улыбаюсь и подмигиваю Вельзу)
— Что ещё они тебе поведали?
— О, много всего! Что я красивый, сексуальный, хорошо занимаюсь…
— Я о расследовании.
— Аа. «Сашников» интересовали «пятна». Они допрашивали всех, кто живёт и работает у Найза, причём дважды: один раз после исчезновения самого Найза, потом снова, когда пропал его дворецкий, Гуаг-гн. К Эльтиане они тоже приезжали. «Сашники» вели себя как обычно: орали, ломали вещи, а в конце пригрозили, что без жалости убьют того, кто проговорится об их визите.
— Но тебе девушки всё-таки проговорились.
— Вельз, ты же знаешь, есть такие моменты, когда девушка просто не может молчать.
(Мы с ним чокаемся двумя оставшимися бутылками, добиваем их, и я заказываю ещё 12 штук — с расчетом на Колбинсона)
— Нам придётся здорово постараться, чтобы распутать этот клубок — и уцелеть.
— Не, Вельз. Мы уже запутались в этом клубке, и назад пути нет. Либо мы во всём разберёмся и Повелитель будет признателен нам до конца жизни, либо… (Звучит мой рок-вокал: я напеваю похоронный марш) Меня заботит вот ещё что: как две не шибко умных «шестёрки», которые совсем не знают Ада, выследили меня, причём так быстро. А я ведь от них отделался.
— Не знаю, Дец…
— Жаль, я тоже… Так, минутку. Это желе, их предводитель, сказало, что мы встретимся ровно через два дня: каким-то образом они меня найдут…
— «Жучок»!
(Я замолкаю и смотрю на Вельза)
— Когда ты обвёл их вокруг пальца в первый раз, они поняли, что нахрапом тебя не взять. Тогда они прикрепили к твоему мобилю «жучок» и дали тебе скрыться, потому что знали: ты всё равно никуда не денешься. Они выследили тебя по «жучку».
— А очень может быть. Обидно, конечно: этот способ ещё более древний, чем замутка с летучим биноклем. Надо будет осмотреть «коняшку» и снять «жучок».
— А Кашпир? За ним они могли следить?
— Конечно.
— И он тебе ничего не рассказал.
— Потому что ничего не заметил.
— Значит, они пасли его до универа, а потом следили за ним, когда он возвращался домой. И похитили.
— Похоже на то.
— Эх, если бы ты сразу рассказал мне о слежке…
— Думаю, это ничего не изменило бы. Вот как ты думаешь: за тобой и Колбинсоном следят?
— Хм. Скорее всего, да.
— Но вы этого не заметили, ни о чём не догадались. Ладно. По крайней мере, нам известно, что Кашпир у них. А у нас цветок, который им нужен. Но мы не знаем, зачем им сдался этот цветок. И им, и «пятнам», и «Секретной Армии»…
— Тебе не кажется, что чем больше мы узнаём, тем меньше понимаем?
— Это характерная особенность нашего расследования. Всё запутанно и непонятно. Но стоит найти ключ — даже не ключ, а маленький ключик, — как всё сразу встанет на свои места.
— I want to believe. Ещё пивка?
— Благодарствуйте.
(Какое-то время мы молча пьём пиво)
Тишину нарушают только звуки, раздающиеся из-за бронированной двери. Колбинсон погружён в свои дела, о банкете он, похоже, забыл.
— В этих «шляпниках» есть ещё кое-что интересное, — сказал я. — Они ведут себя как марионетки, как роботы.
— В переносном смысле?
— Да нет, в прямом. Желе-предводитель умеет отключать и включать их, как соковыжималки.
— Как оно это делает?
— Без малейшего понятия. Но, по Его желанию, они или оживают и начинают действовать, или замирают на месте с потухшими глазами.
— И правда, как роботы.
Вельзевул поставил на стол пустую бутылку и сказал:
— Что, если нам отвлечься и попытаться узнать, кто они такие?
— Я «за». Глядишь, и Колбинсон подгребёт.
Мы посмотрели на экран.
На Колбинсона напало новое чудо-юдо. Проф отбивался от него склянкой с химикатами, а свободной рукой смешивал жидкости. Эксперимент был в самом разгаре.
— Хотя надежды на это мало.
Мы позвали робота и попросили его убрать со стола. Пока он сгребал пустые бутылки, мы вытащили на середину коридора два стула и сели. Вельз достал фон, открыл файл, в котором собрал всю информацию. Мы склонились над экраном.
Ад богат на бандитов. За всё время, что живу здесь, я не встретил ни одного существа, которое хоть раз не нарушило бы закон. Адцы делают, что хотят, и получают за это, что заслуживают. Демократия. Но у адской демократии острый привкус тоталитаризма: Повелитель всё держит под своим контролем, и в том числе — преступный мир. Каждая группировка и каждый отдельный бандит платят Павлу процент с «доходов» и представляют отчёты о проделанной работе. А тех, кто не платит и не представляет, пинком выпроваживают из нашего гостеприимного государства.
Пока меня не было, Вельзевул залез в базы данных АР и полиции и хорошенько там покопался. Он нарыл сведения о многих преступниках, в которых, как нам уже известно, здесь недостатка нет. Потом дьявол отбросил отчёты о бытовухах, мелких ограблениях, вымогательствах. То, что осталось, он просеял через сито необычности, и все рядовые случаи, пусть даже сто раз громкие, тоже отправил в корзину.
За долгие годы нашей дружбы Вельз познакомился со многими бандитами и мафиози — это упростило его задачу. Он пролистал неотсеянные документы и удалил те из них, в которых ему встретились знакомые имена. Преступники любят мистификации, даже самое обычное убийство они стараются обставить с помпой. Добавить ужаса и мистики тоже никогда не помешает. Вельз знал всё это и без труда отделил зёрна от плевел — то есть подходящие нам преступления от только похожих на них.
Таким образом, когда мы уселись за фон, в нашем распоряжении было несколько десятков дел. Некоторые — очень занимательные. Стараясь перещеголять друг друга, криминалы иногда выдумывают такое… [13]
…Мы с Вельзом внимательно просмотрели все дела. Среди них было много необычных, немало интересных, но — всё не то. «Парни в шляпах» нигде не фигурировали, и никого, похожего на гигантское желе, мы не нашли.
Предположим, это были личины, сказал я, а на самом деле похитители Кашпира выглядят совсем иначе — что нам это даёт?
Это ничего нам не дало.
Мы листали дела, и почерк каждого преступника был мне знаком. Да что там, большинство были моими друзьями. Многим я помогал, когда их бизнес только-только начинал развиваться. Хоть я и распрощался с криминальным миром, связи никуда не делись. Меня частенько приглашают отметить какое-нибудь дельце, но я отказываюсь. На этих отмечаниях вечно стреляют и колются, а это отнимает у меня время, которое я мог бы потратить на девушек, выпивку и карты.
В общем, мы с Вельзом долго и упорно перелопачивали документы, но без толку. Неожиданностью это не стало. Скажу больше: я бы очень удивился, если бы мы вдруг узнали что-то существенное. Наше дело доверху набито тайнами, и эти тайны ни в какую не желают быть раскрытыми.
