Иван Цацулин - Атомная крепость (Художник. И.Ефимов)
— Ну! — нетерпеливо понукал Прайс.
— Сейчас, сейчас, сэр… — бормотал Скаддер. Наконец луч прожектора метнулся влево и снова замер.
— Видите? — обратился Прайс к летчику. Но тот пока ничего не видел.
Прайс торжествующе рассмеялся:
— Вот вам первая особенность вашего «Метеора», капитан, — вы не видите его.
Но теперь, напрягая зрение, Гейм различил неподалеку что-то смутно отсвечивающее на фоне темной стены.
— Идите сюда, — и Прайс, взяв Гейма под руку, отошел в сторону.
Луч прожектора переместился, и теперь перед Геймом оказалась не черная, а белая стена.
— Видите? — снова спросил Прайс.
И опять, лишь напрягши зрение, Гейм сумел различить на белом фоне нечто весьма неопределенное по форме, а по цвету напоминающее морскою звезду.
Прайс ждал ответа. Гейм молча пожал плечами. Тогда Прайс, сделав летчику знак следовать за ним, торжествующе направился к тому месту, где луч прожектора упирался в стену. Только подойдя почти вплотную, Гейм увидел своеобразный, с короткими стреловидными крыльями самолет, сделанный из какого-то незнакомого ему материала, способного как бы просвечиваться на любом фоне. Самолет стоял на платформе, которая, по-видимому, и выбрасывала его в нужный момент в воздух.
— Мой «Метеор», капитан, следовало бы именовать одновременно и хамелеоном, — сказал Прайс. — Свойство этого самолета — мгновенно применяться к фону, на котором он появляется, и в зависимости от угла, под которым на него смотрят. Это весьма ценно. Я не предлагаю вам сейчас же заняться изучением «Метеора», для этого у вас еще будет время. Мне просто хотелось, чтобы вы поняли, на какой необыкновенной машине я даю вам возможность летать, поняли и оценили это.
— Подземный ангар великолепен, — произнес Гейм.
— Вы находите? — Прайс был явно польщен. Он шепнул что-то Скаддеру, тотчас прожектор погас, и они очутились в полнейшей темноте. Не успел еще Гейм сообразить в чем дело, как Прайс приказал: — Смотрите вверх!
Летчик поднял голову. Где-то высоко-высоко раздвинулся потолок, и Гейм увидел спокойное ночное небо, усеянное крупными и яркими звездами. Ему казалось, что он стоит на дне необычайной глубины колодца. Но вот Прайс распорядился, и обе половинки потолка сошлись.
Когда дрезина двинулась обратно и остановилась у знакомой двери, Гейм подумал, что уже теперь-то Прайс отпустит его спать, но тот снова пригласил его в свой кабинет.
— Мне осталось сегодня сказать вам немного… — начал Прайс, закуривая сигару. — Скажите мне, мистер Гейм, вы верите во всемогущество атомной бомбы?
Капитан с изумлением посмотрел на Прайса: какого же ответа ждет он от него, от офицера воздушных сил?
Прайс, прищурившись, молча смотрел на него, затем, довольный, захихикал.
— Вы не верите в нашу атомную бомбу, Гейм, — тихо, заговорщическим тоном продолжал Прайс. — Вот за это вы мне еще больше нравитесь. Вы молодец, капитан. Но боже вас избавь где-нибудь проговориться, это будет не патриотично и может стоить вам головы, особенно если об этом узнает мой сын Гарольд.
Гейм хотел возразить, но Прайс жестом остановил его:
— Меня вы можете не опасаться, я тоже не верю в то, что с помощью атомной бомбы Соединенным Штатам удастся установить свое господство над всем миром. К тому же русские тоже владеют этим секретом, а Китай давно выбросил Чан Кайши и стал союзником России. Мы с вами понимаем, что все это значит. Но пусть мой Гарольд пока тешится, ему нужна вера во всемогущество оружия, которое он производит и которым торгует. Сейчас вы отправляйтесь спать, а завтра вместе с вашим помощником выедете на юг…
Гейм вопросительно взглянул на Прайса.
— Через несколько дней, — продолжал тот, — на атомном полигоне Юкка-Флэтс, в штате Невада, состоится очередное испытание атомной бомбы. Оно будет произведено в присутствии подразделений армии. Там будет и Гарольд, чтобы еще больше уверовать в свою идею, там будете и вы, но для того, чтобы воочию убедиться в иллюзорности этой идеи. Гуд бай, Гейм, — и Прайс углубился в свои бумаги.
Гейм встал.
— Слушаюсь, — ответил он. — В котором часу завтра я должен покинуть вашу виллу?
— В двенадцать за вами придет Скаддер.
Летчик возвращался в свою комнату в сопровождении Скаддера, через главный подъезд. Кровать его стояла на прежнем месте, а на соседней, как ни в чем не бывало, безмятежно спал Финчли.
Было уже поздно, когда Гейм очнулся от тяжелого, не давшего ему отдыха сна. В открытые окна врывался свежий ветерок с Гудзона и аромат цветов. Мурлыкая что-то себе под нос, Финчли возился у чемодана.
— И здоров же ты спать, — сказал он, заметив, что Гейм проснулся.
— Что ты делаешь? — спросил его Гейм.
— Разве не видишь? Распаковываю наши чемоданы, пора переходить на оседлый образ жизни, — бодро ответил бортмеханик.
— Ну так укладывай все обратно, — приказал Гейм и начал поспешно одеваться.
— А в чем дело? — осведомился Финчли.
Гейм взглянул на часы:
— Через два часа мы покидаем виллу Прайса.
— Почему?
— Мы отправляемся в штат Невада.
— Зачем?
— Для участия в испытании атомной бомбы на полигоне Юкка-Флэтс.
Финчли в крайнем изумлении посмотрел на приятеля.
— Тебе что-нибудь приснилось, Стив? — с тревогой в голосе спросил он.
Гейм возразил:
— Я слишком мало спал в эту ночь, чтобы видеть сны, Боб. После я тебе все объясню, а сейчас давай собираться. Скоро за нами придет Скаддер.
— Как? Эта горилла здесь? — Финчли от удивления даже присвистнул и принялся поспешно укладывать вещи в чемоданы.
Скаддер подал автомобиль точно в 12.00.
Глава девятая
Командировка кончалась. Капитан государственной безопасности Сергей Русаков и его начальник полковник Соколов должны были возвратиться в Москву с поездом, который проходил через Краснотал на следующий день рано утром. Русаков чувствовал себя превосходно: задание, с которым он приезжал в Краснотал, удалось выполнить успешно и в срок. Пришлось, правда, основательно поработать, порядком устать, но теперь все уже было позади, завтра утром он покинет Краснотал, а сегодня можно не спеша пройтись по чистым, тенистым улицам этого украинского городка и пораньше лечь спать, чтобы вовремя поспеть к отходу поезда.
Но ни Русакову, ни его начальнику полковнику Соколову не пришлось отдохнуть перед дорогой, а утром поезд на Москву ушел без них. Неожиданно им пришлось заняться операцией, которую полковник назвал «Незваный гость».
…В семь часов вечера полковник Соколов возвратился в гостиницу и немедленно вызвал капитана, только что вернувшегося с прогулки.
