Иван Цацулин - Атомная крепость (Художник. И.Ефимов)
Гейм очутился посреди круглого, увенчанного белым лепным куполом, зала, похожего на небольшую станцию метро. Это сходство только усиливалось тем, что темная пасть туннеля уходила куда-то дальше.
Вуд открыл находящуюся в углублении дверь и пропустил Гейма.
— Ждите. Вас позовут, — сказал он.
Гейм остался один. Он находился теперь в обширной, почти совершенно пустой комнате. Несколько написанных темными красками картин на стенах, круглый, заваленный газетами и журналами стол посредине и два кожаных кресла возле стола. Вот и все. Комната, которая, очевидно, служила приемной, была освещена слабо, единственной настольной лампой, прикрытой плотным абажуром. Гейм опустился в кресло и приготовился ждать вызова к Прайсу.
Неожиданно в комнате очутился еще один человек. Откуда и как он появился — Гейм не заметил. Услышав тяжелые шаги, летчик повернулся и увидел Скаддера. Да, да, это был тот самый напоминающий гигантскую обезьяну человек, которого он недавно оставил на базе «Норд» в Гренландии. Теперь он подходил к Гейму с протянутой рукой.
— Вы удивлены, увидев меня здесь, капитан? — начал Скаддер голосом, в котором не трудно было уловить оттенок торжества и иронии.
— Нет, — сухо ответил Гейм.
— Почему?
— Я солдат.
— Правильно, — покровительственно согласился Скаддер.
— Меня вызвал сюда мистер Уильям Прайс, — сказал Гейм.
— Знаю, — ответил Скаддер. — Сейчас он примет вас.
Как бы в подтверждение его слов раздался звонок.
Скаддер заторопился.
— Вас зовут. Пойдемте, — сказал он. — Оружие оставьте здесь, оно вам не понадобится.
— Нет, — резко сказал Гейм. — Я нахожусь на военной службе в армии Соединенных Штатов.
Скаддер с нескрываемым презрением посмотрел на него.
— Вы служите Прайсу, и только Прайсу, советую вам понять это, — произнес он. — Впрочем, как знаете, капитан, мое дело предупредить вас. Идемте.
Гейм переступил порог, и дверь за ним захлопнулась с глухим шумом.
Он очутился в обширном, залитом ярким электрическим светом кабинете. Ковровая дорожка вела к огромному, заваленному бумагами письменному столу, за которым сидел Прайс. У стены, рядом со столом, стоял большой сейф. Прямо перед столом Гейм заметил закрывающие что-то металлические шторы, а в стене, позади кресла, в котором сидел хозяин, — три одинакового размера двери.
Четким военным шагом Гейм пересек кабинет и остановился у стола. Прайс поднял голову и в упор посмотрел на него. Длинный и тонкий нос миллиардера, наподобие птичьего клюва нависший над верхней губой, старое, в многочисленных складках лицо производили отталкивающее впечатление. Особенно неприятны были глаза Прайса, в которых Гейм увидел беспредельную жестокость. Он понял, что перед ним фанатик или сумасшедший.
Прайс молча протянул ему руку.
— Известно ли вам, капитан, что вы откомандированы сюда в мое полное распоряжение? — раздался скрипучий голос старика.
Гейм подтвердил, что ему это известно.
— Я знаю о вас все, — продолжал Прайс, сверля Гейма злобными глазами. — Это естественно… У вас произошло несчастье там, на базе «Норд». Погиб ваш коллега…
Гейм пожал плечами и как можно безучастнее сказал:
— В армии все случается… Что же касается капитана Нортона, то я почти не был знаком с ним — он был замкнутым человеком.
— Был… — казалось, Прайс прислушивался к тому, как звучит это «был», и Гейм отлично понимал его: если Нортон «был», значит, его нет; это для Прайса очень важно.
— Вы интересуетесь политикой? — спросил Прайс, меняя тему разговора.
— Моя специальность — самолеты, — сухо ответил Гейм.
— Мне рекомендовали вас как патриота, капитан. — Прайс откинулся в кресле.
Гейм молча поклонился.
Следующий вопрос застал Гейма врасплох.
— Вы счастливы? — неожиданно спросил его Прайс.
«Что он хотел этим сказать? — думал летчик. — Хочет убедиться, что находящийся у него на службе человек счастлив? Нет, пожалуй, нет. Вряд ли такой человек вообще понимает, что такое человеческое счастье».
— Я не задумывался над этим, — уклончиво ответил Гейм, — но вряд ли могу считать себя счастливым, сэр.
Казалось, Прайс только и ждал этого ответа. На его лице мгновенно появилось выражение удовольствия, глаза засверкали каким-то неестественным восторгом. Он соскочил с кресла, подбежал к летчику и вцепился ему в рукав.
— Я не ошибся в вас… вы молодец, капитан. Откровенность со мной — прежде всего. Вы несчастливы, значит, вы чувствуете жизнь! Да, да, вы далеко пойдете… Слушайте, что я вам скажу: если сейчас кто-либо не чувствует себя несчастным, то он чудовище, святой или идиот! Вам необходимо наблюдать за окружающей вас Вселенной — она разваливается над вашей головой… Вы понимаете меня?
— Да, да, конечно, — бормотал ошеломленный Гейм.
Возбуждение, охватившее Прайса, казалось, оставило его. Он снова занял место в кресле.
— Теперь перейдем к делу, — сухо, почти враждебно произнес он. — Вам предстоят совершать полеты по маршрутам, которые я вам буду давать в каждом отдельном случае. Вам придется летать на машине, которую, надеюсь, не трудно будет изучить. Это самолет марки «Метеор». У него есть некоторые особенности, с которыми я вас познакомлю. Пройдемте со мной.
Гейм с готовностью поднялся с места. Они прошли приемную, где к ним присоединился Скаддер, и вышли в туннель. Дрезина стояла на месте, но Вуда нигде не было видно. Скаддер включил рычаг скоростей, и машина снова устремилась вперед, на этот раз несколько под уклон. Когда Гейм вслед за Прайсом сошел с дрезины, он увидел, что туннель в этом месте упирался в большую стальную дверь. Скаддер вложил в замок ключ… Гейм ожидал, что вот сейчас они переступят порог нового помещения и начнут выбираться на поверхность, но ничего подобного не произошло. За открытой дверью находился лифт. Скаддер нажал одну из многочисленных кнопок, и кабина лифта, точно оборвавшись, стала падать вниз. Впрочем, ощущение движения тотчас же прекратилось, и определить, на какое именно расстояние они опустились, Гейм не смог.
— Свет! — скомандовал Прайс, когда они вышли из лифта.
Скаддер привел в действие какой-то механизм, мощный луч прожектора ушел в глубину и стал что-то нащупывать.
— Ну! — нетерпеливо понукал Прайс.
— Сейчас, сейчас, сэр… — бормотал Скаддер. Наконец луч прожектора метнулся влево и снова замер.
— Видите? — обратился Прайс к летчику. Но тот пока ничего не видел.
Прайс торжествующе рассмеялся:
— Вот вам первая особенность вашего «Метеора», капитан, — вы не видите его.
