Вера Чиркова - Тихоня
Глава 10
Было далеко за полдень, когда отряд остановился на привал под каменным козырьком, нависающим над тропой, вьющейся почти по дну ущелья. Ведьма и трое охранников, считая Кэнка, спешились и занялись своими делами, поили и кормили коней, умывались, что-то ели. На сидящих в клетках с мешками на головах пленников никто из них не обращал никакого внимания и определенно не собирался ни водить в кустики, ни поить водой, не говоря уже о еде. И это неимоверно злило Эсту, слышавшую, как странное оцепенение и немота наконец-то начинают спадать с остальных узников. Тихо скрипнул зубами Змей, яростно рыкнул Арвельд, горько всхлипнула Леонидия.
Ее лошадь стояла бок о бок с животным Эсты, жадно хрупая овсом, насыпанным в выдолбленную в камне чашу. Стенки их ящиков почти соприкасались, и сестра Тишины отчетливо видела опухшие руки бывшей королевы.
– Придвинь руки к стенке клетки, – приказала тихоня тихим шепотом, дождавшись, пока ведьма уйдет подальше, – узлом ко мне. Потом спрячешь под плащ.
Ее узкая кисть как раз пролезла в дыру между прутьями, и она молила удачу только об одном, чтобы не кончился овес и лошади не отодвинулись друг от дружки.
– Спасибо, – всхлипнула Ниди чуть громче. – Какая же она гадина!
– Тихо, они рядом. Ты что, раньше этого не поняла? – дорезав веревку, Эста вздохнула с облегчением. – Теперь подсунь руки под мешок и зубами помогай себе снять путы.
Некоторое время пленница с сопением и тихими стонами возилась с впившейся в кожу веревкой, потом приподняла край мешка и огляделась.
– Ниди! – возмутилась тихоня. – Опусти мешок и спрячь руки.
– Я хочу попросить… чтобы отпустила хоть на пять минут.
– Проси, – презрительно фыркнула Эста, – только не жалуйся мне потом. Я не помогаю самоубийцам и дуракам.
Леонидия немного повздыхала, повозилась, устраиваясь удобнее, но просить о чем-либо кузину так и не стала. А еще через четверть часа отряд двинулся дальше, и больше всего тихоня жалела о том, что не смогла освободить руки мужу и брату.
Ехали они почти дотемна и на последнем отрезке дороги так погоняли уставших лошадей, что Эста начала всерьез тревожиться. Хоть пропастей под тропой и не видно, зато хватает камней и участков с осыпями и крутыми берегами горной речки, и издерганная лошадь вполне может от резких окриков и ударов кнута оступиться и покатиться туда вместе с клеткой и заключенным в ней человеком.
Однако пронесло. Видимо, удача была в этот день в хорошем настроении и не стала отворачиваться от и без того замученных пленников. Еще тлели осенние сумерки, когда отряд свернул к темнеющему между кустов входу в явно заброшенную каменоломню и остановился.
Охранники торопливо соскочили с коней, повели их внутрь, вспыхнул впереди в тоннеле один факел, потом второй, третий. Эста внимательно рассматривала покрытые копотью стены, считала повороты и по уверенному движению возглавлявшей отряд Зоралды все яснее понимала, ведьма чувствует себя тут как дома. Следовательно, уже давно готовила для себя это убежище и скорее всего не удержалась и понаделала здесь каких-нибудь особо гнусных ловушек или сюрпризов. И определенно, как все мстительные люди, долго готовившие кому-то гадость, мечтает насладиться видом чужих мучений. А если так, то пленникам нужно попытаться использовать эту ее слабость, чтобы спастись. Не исключено, что это единственный шанс, который им остается, потому как каменоломни – самое удобное место, где можно спрятать следы любых злодеяний.
И только в таких условиях наступает для тихони тот самый крайний случай, когда она имеет право сама убить врага, и ее монастырь всегда защитит сестру от дознавателей и судей. Вот только Эсте, несмотря на всю ее подготовку, никогда не приходилось не только убивать, но даже по-настоящему бить человека, и теперь при мысли о том, на какое действие нужно решиться, девушку поневоле бил легкий озноб.
Охранники, приведшие лошадей в просторную выработку, где по вырубленной в полу канавке текла вода, ушли заниматься своими делами, снова оставив пленников в клетках. Маст почти рычал, и в этом рыке слышались всевозможные угрозы и ругань, но от употребления самых грязных словечек, почерпнутых за время скитаний, его сдерживало присутствие сестры. Змей же сумел сбросить с головы мешок и, обнаружив, что руки Эсты свободны, с раскаянием вспомнил про ее подарок. И теперь, шипя от злости на собственную недогадливость и неловкость, пилил веревку, еле держа опухшими и непослушными пальцами кинжал.
– Тсс, – шепнула следившая за ним Эста, – идет.
– Да пусть хоть бежит, – рыкнул ничего не видевший Арвельд, – мне уже все равно.
Однако в пещеру вошел Кэнк с одним из охранников и, наконец, принялся по одному вытаскивать пленников. Для этого лошадей подводили к каменному выступу, отстегивали седло и сдвигали его вместе с клеткой на камень. А потом, открыв крышку, так же бесцеремонно вытряхивали из нее узника.
Вскоре подошли и остальные охранники и принялись помогать товарищам. Грубо поднимали своих жертв на ноги, застегивали на поясах железные обручи, скованные между собой, и принимались за следующего узника или узницу.
Арвельд со Змеем отбивались, ругались и высказывали бывшим соратникам Маста все, что о них думают, однако отщепенцы невозмутимо продолжали делать свое дело. Связав всех узников на одну цепь, как бусины на нитку, охранники повели их прочь из конюшни, не забыв прежде насыпать лошадям овса.
Пещера, куда их притащили, была низкой, темной и запиралась из тоннеля массивной железной решеткой, определенно оставленной еще камнетесами, не пожелавшими таскать по горам такой груз. В стенах были вырублены ниши, указывающие, что когда-то тут была кладовая, а в одном углу виднелась куча старой травы и разного мусора.
Рассмотрев все это при свете факела, который стражники, уходя, оставили в тоннеле напротив решетки, Леонидия опустилась на каменную полку и захлюпала носом.
– Прекрати, – строго прикрикнула на нее тихоня, доставая отмычку. – Сейчас все наладим. В дальнем углу, где сыро, сделаем отхожее место, вон валяется какая-то дерюжка, ею и занавесим, а спать устроимся возле выхода, там воздуха больше.
Первый пояс, снятый с освободившего руки Змея, тихоня аккуратно положила на пол и принялась освобождать брата, потом Леонидию. С себя она снимала цепи в последнюю очередь, решив, что утром их нужно будет надеть, не запирая. Никогда не знаешь, какая предосторожнось может пригодиться, а какая – нет.
Через некоторое время, когда столь важное место было устроено и даже приготовлена постель из жалкой кучки травы, остались лишь два самых важных вопроса, мучившие всех. Как собирается поступить с ними Зоралда и где достать воды.
