Maks - Записки практикующего адвоката.
- Что рассказывать? – изобразила непонимание я.
- Все! – отрезал он.
Пожалуй, я и сама не ожидала, что податливо начну говорить.
Я честно поведала обо всем: о Владимире, о болезни, о поездке в Хельхейм, о своих сомнениях… Артем слушал меня очень внимательно, не перебивая и не пытаясь что-то уточнить в моем сумбурном повествовании. Он лишь крутил в руках бокал с коньяком и позволял мне выплеснуть наболевшее.
Наконец я выговорилась и замолчала, с трудом сдерживая слезы.
Артем почти силком заставил меня еще выпить, а потом спросил:
- И что тебя больше расстраивает – твоя болезнь или что тебя бросил этот Владимир?
Я послушно задумалась, пытаясь собрать слегка разбегающиеся мысли, а потом призналась:
- Знаешь, дело даже не во Владимире, хотя… А, что теперь говорить? – я махнула рукой и отпила большой глоток сладкого вина, но все же закончила. – Понимаешь, я такая никому не нужна. Никто меня не любит!
Это прозвучало так обиженно и по-детски, что я сама едва не рассмеялась.
- Ну почему же, я люблю тебя, – как-то совершенно спокойно и буднично сказал Артем.
- Я имела в виду, как мужчина! – отмахнулась я, едва не пролив вино.
Так, кажется, мне стоит сделать перерыв или хотя бы поплотнее закусывать!
- Я люблю тебя как мужчина, - усмехнувшись, подкорректировал свое признание Артем.
Это прозвучало неожиданно серьезно, и я даже слегка протрезвела. Впрочем, я совсем немного выпила, просто на голодный желудок да после нервной встряски все выпитое ударило в голову.
- Давно? – только и смогла вымолвить я.
- Давно, - коротко ответил Артем, пожав плечами.
Я помолчала. Нет, это глупости, этого просто не может быть!
– Но почему ты мне ничего не сказал?
Слова как будто с трудом выталкивались из пересохшего горла. Я не могла заставить себя посмотреть на Артема. Слишком это было… жестоко, что ли?
- Я говорил, помнишь? – так же спокойно спросил он.
Я лишь покачала головой, искренне не припоминая ничего подобного. Знаменитая немногословность Артема сейчас меня просто бесила. Он что, не может все сказать по-человечески?! Впрочем, большинство мужчин в таких случаях делаются удивительно косноязычными.
Артем будто подслушал мои мысли и объяснил подробнее.
- Нам было лет по восемнадцать, на какой-то вечеринке я напился и попытался тебе признаться в своих… – он усмехнулся иронически, - чувствах.
- А я? – завороженно переспросила я, поднимая взгляд на него.
Честное слово, я в упор не помнила ничего подобного!
- А ты сказала, что тоже меня любишь и вообще я твой лучший друг, – сардонически пояснил Артем.
Я едва не застонала с досады: знаю же, какой он гордый! Артем наверняка решил плюнуть и больше не унижаться.
Но это еще было не все. То ли алкоголь развязал ему язык, то ли Артем счел, что теперь уже поздно что-то скрывать и продолжил:
- Я до последнего надеялся, что ты все сама поймешь, когда наступит время. Я говорил себе, что ты нагуляешься и выйдешь за меня. Я бы стал тебе хорошим мужем…
Артем так явно не досказал «или ты бы никогда ни о чем не узнала», что на мгновение мне даже показалось, что я отчетливо услышала эти неизреченные слова.
Он замолчал, внимательно посмотрел мне в лицо (должно быть, оно выражало крайнюю растерянность), потом кривовато усмехнулся, потянулся к бутылке и сказал:
- Забудь, я просто пьян.
Артем принялся наливать напитки в бокалы – себе коньяк, а мне вермут. Я отстраненно наблюдала за его действиями, отметив про себя, что насчет «пьян» Артем откровенно загнул – грамм двести коньяка, да под плотную закуску вряд ли могли свалить его с ног настолько, чтоб говорить глупости.
Я смотрела на него и не могла понять, куда же я смотрела все эти годы? Как я могла не замечать, что Артем любит меня, как я могла так откровенно плевать на его чувства? Ладно, когда я была совсем юной и ничего не понимала ни в жизни, ни в любви, но ведь мы расстались, когда мне уже было почти двадцать девять лет. Не девочка, прямо скажем. Но ведь я и в самом деле в упор не замечала чувств Артема!
Или все видела, просто не хотела признаваться себе в этом?
Теперь будто сложилась мозаика, и все вдруг стало на свои места.
Я злилась на него за ту сцену, которую он мне устроил из-за Наортэля, не понимая, сколько раз до того он молчал, глядя, как я влюбляюсь, и безмолвствовал, слушая мои рассказы о моих мужчинах. Да, я нечасто разговаривала с Артемом на такие темы, да и практически не посвящала его в подробности, но ведь я ничего специально не скрывала от него. Он все знал, но молчал, хотя должен был с ума сходить от ревности.
Полагаю, что та история просто была последней каплей, заставившей Артема поставить вопрос ребром. Как я могла быть такой слепой, такой невнимательной к человеку, которого считала близким? Ведь даже после нашего расставания я искренне считала, что Артем решил жениться на мне лишь из-за желания родителей.
А он даже после того помогал мне по первому зову и просто оставался рядом…
Наверное, мне требовалось пережить измену Шемитта и расставание с Владимиром практически у алтаря, чтобы понять и оценить это молчаливое чувство.
- Обними меня, - наконец тихо-тихо попросила я.
Он удивленно посмотрел на меня и покачал головой, видимо, подозревая, что я просто выпила лишнего.
Тогда я сама встала и нагло перебралась к нему на колени.
Сопротивляться этому Артем уже не смог: послушно обнял меня и осторожно прижал к себе.
Мы молчали, мужчина тихонько гладил мои волосы. Я слушала, как гулко бьется его сердце и думала: «Может быть, хоть он сумеет согреть меня – если я позволю?»
Может быть…
Эпилог.
Четыре года спустя.
Мне снился сон. Я стояла по пояс в море и заворожено наблюдала, как переливается и искрится его вода под ярким солнечным светом. Деловитые рыбки сновали в прозрачной воде, лениво колыхались водоросли, где-то в отдалении радостно кричали дети.
И от этой картины – беззаботного летнего дня – веяло таким теплом, что хотелось просто стоять на месте и бесконечно наблюдать завораживающее зрелище…
Как назло, долго наслаждаться мне не дали: совсем рядом раздался знакомый голос, который сказал, что давно пора просыпаться.
Я вздохнула, напоследок коснулась рукой теплой воды и проснулась.
Впрочем, пробуждение тоже едва ли можно было назвать неприятным.
Конечно, едва я открыла глаза, как в мой сонный мозг пришла нерадостная мысль, что сегодня понедельник и у меня дежурство в консультации, но ее отодвинул запах кофе.
