Чингиз Абдуллаев - Допустимая погрешность
— Может, нам заранее составить справку о смерти? Мы могли бы указать любую другую причину смерти, а вы бы договорились с сотрудниками милиции. Стоить это будет не дорого.
Ратушинский растерянно посмотрел на врача. О таком варианте он и не подумал. Может быть, впервые в жизни он не знал, как поступить. Конечно, важно избежать скандала и не давать повода сотрудникам милиции устраивать в его доме тотальный допрос всех присутствующих. С другой стороны, он должен знать, кто украл документы и совершил страшное преступление. Поколебавшись, Борис Алексеевич вышел из столовой. Войдя в гостиную, он поманил к себе Дронго. И когда они оказались в коридоре одни, быстро сказал:
— Врачи говорят, что могут составить нужную справку. Конечно, придется им заплатить, но это не проблема. Что мне делать? Может быть, согласиться? Пусть дадут справку, что причина смерти — обычное отравление. Сейчас это может быть, например, зараженная говядина. А мы проведем собственное расследование…
— Нет, — твердо сказал Дронго, — ни в коем случае. Маленькая ложь порождает большую. Если вы попросите врачей дать ложное заключение о причине смерти, то я не сомневаюсь, что они это сделают. Возможно, вам удастся даже договориться и с сотрудниками милиции, которые сейчас приедут. Но зачем? Мы обязаны сказать им правду. Они должны провести экспертизу жидкости, которая пролилась на стол, и содержимое второго бокала, упавшего на пол. От результатов экспертизы зависит очень многое, если не все. Не нужно ничего скрывать, если, конечно, вы уверены в своей невиновности;
Ратушинский, вздрогнув, посмотрел на Дронго, покачал головой и сквозь зубы спросил:
— Что вы плетете? При чем тут я? Вы думаете, что это я убил Мишу? Зачем мне это нужно?
— Никто вас не обвиняет, господин Ратушинский. Но выкиньте из головы мысли о подделке. В таком случае убийца будет все время находиться рядом с вами. Не вор, который взял ваши документы, а хладнокровный убийца, который решился на подобный безумный шаг. Мы должны найти убийцу. Иначе он может нанести еще один удар. И его жертвой окажетесь вы.
Борис Алексеевич, сняв очки, протер их. Затем тихо спросил:
— Тогда зачем мне нужен такой эксперт, как вы? Я ведь плачу вам гонорар. Если убийство (будут расследовать сотрудники милиции, то что будете делать вы?
— У вас много дурных привычек, господин Ратушинский, — строго заметил Дронго. Мы уже говорили по этому поводу. Если вы мне платите за то время, которое я у вас провожу, то это не значит, что вам позволено меня оскорблять. Сотрудникам милиции совсем не обязательно знать о пропавших документах. Им это будет неинтересно. Это во-первых. Во-вторых, вы платите мне за поиски конкретного виновника случившегося, которого я наверняка смогу найти раньше другого следователя. И наконец, в третьих, небольшая поправка. Дела подобного рода ведут не сотрудники милиции. Расследованием убийств занимается прокуратура. И такие преступления проходят как особо тяжкие.
— Мне от этого не легче, — горько ответил Ратушинский.
— Ладно, не обижайтесь. Я поэтому и позвал вас, чтобы посоветоваться. Мне казалось, что будет лучше, если они не станут копаться в нашем грязном белье. И насчет Инны я подумал… Если будет возбуждено уголовное дело, тело отправят в морг и начнут его там кромсать. Для нее это будет мучительно.
-- Иного выхода у вас нет, — жестко заметил Дронго, — нельзя делать вид, что ничего не произошло. Ваша супруга в тяжелом состоянии. Погиб друг вашей семьи. У вас из стола пропали важные документы. И все это случается, когда присутствуют одни и те же люди. Случайностей не бывает, Борис Алексеевич. Мы должны понять, что происходит.
— А если его отравил кто-то чужой? — предположил вдруг Ратушинский. — Когда все вышли на кухню, этот человек вбежал в дом и подсыпал яд Мише или Инне. Я даже не знаю, что теперь говорить…
— Ваш водитель был рядом с домом, — напомнил Дронго. И охранники ходят по всему поселку. Мы их несколько раз видели, пока беседовали с Юлией, гуляя по дорожкам. Не нужно придумывать невероятные истории. Тогда можно предположить, что в вашу квартиру проник посторонний, который украл документы. И вы поверите в такие небылицы? Не нужно себя обманывать, господин Ратушинский, Посторонних в доме не было. Кроме вашей кухарки. Но она не покидала кухню с того момента, как принесла нам пустые бокалы. Значит, убийца один из нас. Должен сказать, что я по жизни придерживаюсь «закона Окаямы», который почти всегда оказывается верным.
— Какого закона? — не понял Борис Алексеевич.
— «Закон Окаямы» гласит: «Не умножайте сущее без необходимости». То есть не нужно придумывать загадочного убийцу, который дождался, когда на кухне разобьется блюдо, убедился, что все ушли, и бросил ад в один из бокалов. Неизвестный не мог знать, где чей бокал. Тогда получается, что он действовал наугад. Но я в такую историю не верю. Нет, наш случай другой. Здесь должны быть конкретные причины, которые можно и нужно выяснить. Борис Алексеевич молча смотрел на Дронго. Он уже не возражал, только слушал. Потом еще раз протер очки. Может, вы и правы, недовольно сказал он. Только мне неприятно даже думать о случившемся. Выходит, что убийца был с нами в одной комнате.
Дронго прислушался. К дому подъехало сразу несколько автомобилей. Видимо сюда спешили сотрудники милиции и прокуратуры.
— Сейчас поздно что-либо обсуждать, — сказал Дронго, кажется, они приехали.
Через несколько минут число людей в доме удвоилось. Прибыли сотрудники милиции, прокуратуры и группа экспертов. Они сразу заняли гостиную, попросив всех перейти в столовую. С хозяином дома беседовал следователь прокуратуры — невысокий лысоватый мужчина лет пятидесяти с усталыми воспаленными глазами, в которых читались безразличие и усталость. Было видно, что он очень устал и ему не хотелось ехать на этот вечерний вызов. Ему было непонятно, кому и зачем понадобилось убивать известного телережиссера. В первую очередь он решил допросить кухарку, очевидно, полагая, что в одном из бокалов мог оказаться яд.
Дронго вышел на улицу вместе с Вейдеманисом.
— Неприятное продолжение нашего вечера, — сказал немногословный Эдгар.
— Что ты об этом думаешь?
— Борис Алексеевич полагает, что убийцей мог быть посторонний человек, пробравшийся с улицы, — ответил Дронго, глядя на охранников, стоявших около дома.
— Серьезно? — удивился Вейдеманис.
— Он выдвигает эту версию как возможную. Но, кажется, в душе понимает, что убийца — кто-то из тех, кто был в гостиной. Ты ничего необычного не заметил?
