Саймон Грин - АДСКИЕ ИГРЫТемная Сторона-7.
Никто из них не выразил радости при виде меня, но я к этому привык. Казалось, неосознанно все они позаботились освободить мне побольше место. Я играю слишком грубо для их изысканного вкуса.
Я остановился в стороне от Клуба Калигула и с безопасного расстояния внимательно его изучил. Крупная и наглая неоновая вывеска занимала весь фасад величественного злания в стиле хай-тек, отражаясь разноцветными граффити на стекле и стали позади нее. Множество стилизованнох изображений сексуальных позиций и возможностей, часть которых заставила бы даже Маркиза де Сад расстаться со своим обедом. Жестокость и страсть, смешанные вместе, чтобы стать целым, гораздо худшим, нежели просто сумма его частей. Вы не придете в Клуб Калигуле ради удовольствия или даже волнения. Вы придете ради удовлетворения потребностей и вкусов, которые никто другой терпеть не будет.
И где-то внутри этого притона потной безнравственности и яростных удовольствий...был Уильям Гриффин, отец пропавшей Мелиссы.
Главный вход охранялся сатиром старой школы. Эдакий смуглый, совершенно не заслуживающий доверия красавец около пяти футов ростом с обнаженной волосатой грудью, лохматыми козлиными ногами и витыми рогами на лбу. Получеловек – полукозел, и с лошадиными причиндалами. Которые он без стеснения выставлял напоказ. Ненавижу этих демонов-полукровок. Никогда не знаешь, насколько они опасны, пока они это не продемонстрируют и, как правило, - самым неожиданным и неприятным образом. Я подошел к нему, словно имея полное право здесь находиться, и он широко мне улыбнулся, демонстрируя крупные кривые зубы.
- Привет, моряк. Добро пожаловать в Клуб Калигула. Ищешь приключений, не так ли? Боюсь, здесь только члены, хотя, их я и имею в виду. Вы крепко стоящий член, сэр?
- Кончай, - сказал я. -Ты знаешь, кто я такой.
- Ну конечно, сердечный друг. Разве тебя кто-то не знает? Но у меня есть приказ, и пустить тебя внутрь – это более, чем плохо для моей работы, даже если ты – королева соственной персоной. Руководство очень строгое, и это нравится большинству членов. Я - мистер Подножка, и мимо меня ничто не пройдет.
- Я - Джон Тэйлор, и я вхожу, - сказал я. - Ты это знаешь, и я это знаю, так неужели есть необходимость делать это неприятным, а, возможно, и очень жестоким способом?
- Извини, мой сладкий, но приказ есть приказ. Тебе не были бы здесь рады меньше, будь ты санитарным иеспектором. А теперь будь хорошим мальчиком, беги раздражать кого-нибудь другого. Пропустить – это более, чем плохо для моей работы. Ты же не хочешь, чтобы старый сатир опустился на колени и умолял тебя, правда?
- Я представляю Гриффина в этом деле, - сказал я. - Поэтому отойди, или я попрошу его купить это место и поджечь твою пушистую задницу.
- Угроз меня не беспокоят, моряк. Я их наслушался.
- Могу пройти прямо по тебе, - предложил я.
Мистер Подножка неожиданно увеличился в размерах, настолько быстро, что я вынужден был отступить, чтобы не быть раздавленным. Он вымахал на десять футов, с широкими плечами, массивной грудью и мощными руками, заканчивающимися жуткими когтями. От него несло кровью и мускусом, и из того, что теперь покачивались прямо перед моим лицом, было совершенно ясно, что он был возбужден перспективой неминуемого насилия. Он мне ухмыльнулся, а когда заговорил, его голос прогремел, как гром.
- Все еще думаешь, что можешь проскочить, человечек?
Что-то большое и похожее на хобот дергалось у меня перед носом. Поэтому я вытащил из кармана мышеловку, которую держу там по совершенно законным причинам, и позволил ей захлопнуться. Сатир взвыл, как сирена, обхватил обеими руками свою гордость и радость и рухнул передо мной на тротуар. Он сжался, быстро вернувшись к своему нормальному размеру, будучи не в силах концентрироваться из-за боли, а я счел самым подходящим пнуть его в голову. Он благодарно потерял сознание, и я перешагнул через его вяло шевелящиеся копыта и вошел в Клуб Калигула.
С некоторыми совершенно невозможно разговаривать.
Вестибюль был большим и гулким, с белым кафелем на полу и потолке. Наверное, чтобы было легче стерать пятна и потеки. Никакой мебели или обстановки, лишь простая стойка с торчащей за ней девочкой-подростком усталого вида, полностью погруженной в недельной давности выпуск Unnatural Inquirer. Фойе явно не было предназначено, чтобы сидеть и ждать. Оно было тем, через что вы торопливо пробегаете по пути туда, где вас уже заждались. Я встал перед стойкой, но администратор не обратила на меня внимания. Заголовок в газете гласил «Принцесса Диана Обязана Посетить Темную Сторону». И внизу помельче «Следите за своей королевой-матерью. Мы Платим за Фотографии!!!»
- Давай поболтаем, - сказал я администратору. - Или я подожгу твою газету.
Она швырнула газету на стол и сердито посмотрела на меня сквозь многочисленный пирсинг. Тот, что был вставлен в левый глаз, должен был быть очень болезненным. - Добро пожаловать в Калигулу, сэр. Я здесь для того, чтобы все проходили мимо меня. Я не обязана была этим заниматься, знаете ли. Я могла бы стать врачом. Если бы только имела медицинское образование. У сэра есть конкретные пожелания, или ему бы хотелось, чтобы я порекомендовала что-то особенно ужасное?
Я немного отвлекся, потому что с другой стороны вестибюля открылась дверь, и толпа в основном обнаженных людей прошла мимо стойки, даже не взглянув на меня. Судя по их оживленной болтовне, они уходили с одной вечеринки и были на пути к другой. На тела некоторых были вживлены куски разноцветной кожи, и оставалось только думать, что случилось с донорами. На талах других были клочки меха или куски металла. Из глазниц одних смотрели глаза животных, у других были поворачивающиеся камеры. Были такие, чьи ноги имели три сустава, а руки состояли из четырех, или лица были не только спереди, но и сзади головы. У некоторых были оба набора половых органов, или ни одного, или было нечто, что я даже не назвал бы гениталиями. В основном, сборище хвастунов. Они быстро прошли и скрылись за другой дверью в дальнем конце вестибюля. Я посмотрел на администратора.
- Я ищу кое-кого, - сказал я.
- Как и все мы? Как только мне в когти попадется подходящий папочка, это место не увидит даже следа от моей розовой маленькой попочки. Сэр имеет в виду какое-то конкретное лицо?
- Уильям Гриффин.
- А, этого, - малолетний администратор скорчила гримасу. - Его давно не было. Он больше не появляется. Кажется, для него мы были недостаточно экстремальны.
Должен признаться, я был слегка изумлен при мысли о вкусах столь экстремальных, что даже Клуб Калигула не мог их удовлетворить. Какого черта надо было Уильяму Гриффину, чего он не мог найти его в таком месте, как это? Я все еще размышлял об этом, когда последние тусовщики вышли из дальней двери и присоединились ко мне около стойки. Жена Уильяма Глория была одета в кроваво-красный баск (basque – лиф в обтяжку от груди до талии, обычно с короткой юбкой), усыпанный лезвиями, ботфорты из выделанной человеческой кожи и черную удавку вокруг стройной шеи, ощетинившуюся стальными шипами. Необыкновенно большая змея обвилась вокруг ее плеч и спускалась вдоль длинной темной руки. Когда Глория остановилась передо мной, змея подняла голову и понимающе посмотрела на меня. Я слегка пошлепал ее по голове. Мне нравятся змеи.
