Дэниел Полански - По лезвию бритвы
Сложив расстояния, я получил неутешительную сумму в шестьсот ярдов, что ближе к позициям дренцев, чем к нашим; там нас легко могли обнаружить даже ближние патрули врага. Не ушло от моего внимания и то обстоятельство, что Гренвальд ни словом не обмолвился о времени, которое потребуется чародею на выполнение своей задачи. Хватит ли ему десяти минут? Двадцати? Или потребуется целый час? И если на то пошло, как могли мы все быть уверены в том, что скользкий кусочек черного стекла вообще будет работать? Насколько я знал Искусство, эта вещица могла запросто взорваться в моих руках.
С моей стороны было бы глупостью задавать эти вопросы, ибо ответов я все равно бы не получил. Вместо этого я отдал Гренвальду честь, молясь о том, чтобы не пришлось делать это в последний раз, и обратился к Адлвейду:
— Сэр, наш отряд собран в передовом окопе. Прошу следовать за мной.
Маг вяло кивнул майору и молча пошел следом. Я воспользовался случаем и заметил:
— Сэр, полагаю, самое время снять все снаряжение, имеющее отражающую поверхность. В особенности заколку для волос. Первый же дренский стрелок, на которого мы нарвемся, заметит ее.
— Благодарю за совет, лейтенант, но все останется на своем месте, — ответил Адлвейд елейным голосом, как я и ожидал, и высокомерно потер браслет на руке. — Наша миссия невыполнима без этих вещей. Кроме того, мне бы не хотелось вернуться в лагерь с победой и обнаружить, что какой-нибудь пехотинец удрал вместе с моими запонками, которые мне вручил глава ордена Витого Дуба.
Все же лучше, чем не вернуться вообще, подумал я, и лучше, чем приносить меня и моих ребят в жертву своего безмерного тщеславия. Хотя маг был прав: кто-нибудь точно стащил бы их.
К тому времени, когда мы вышли к границе лагеря, мои люди уже занимали исходную позицию: оружие приготовлено к бою, доспехи плотно облегают тело. Пятеро бойцов встали вокруг меня, и я повторил приказ. Было ясно, что ребят не радовали ни задание, ни компания Адлвейда, но они хорошо знали свое дело, и никто не возражал. Закончив с объяснением нашей задачи, я распорядился в последний раз проверить готовность оружия, и мы поднялись из окопа и двинулись в путь по пустынной земле, отделявшей нас от позиций дренцев.
— С этой минуты идти без света и говорить только в случае крайней необходимости.
Я кивнул Сааведре, чье лицо, как я и предполагал, было зачернено. Он перешел на мягкий шаг, и уже через пятнадцать секунд я не мог различить его в темноте. Каролинус пошел за ним следом, далее — маг Адлвейд, в паре шагов от него — я.
Позади меня шел наш арбалетчик Миллиган, светлый, добронравный тарасаинец, который со ста шагов мог попасть в рельеф королевы на золотой монете. Я, правда, не знал точно, какая нам могла быть от него польза. Стояла довольно темная ночь, чтобы пускать стрелы. Но по крайней мере, он был надежен и сохранял хладнокровие в рукопашном бою.
Строй замыкал Зильерс, великан ваалец с суровым лицом. Он редко улыбался, а говорил еще реже. В нашей компании он был почти единственный, кто прихватил с собой не только траншейный нож, но и фламбергский меч, который нес за спиной. Обоюдоострый клинок переходил от отца к сыну с тех далеких времен, когда предки Зильерса еще не принесли клятву верности Ригусу. Фигура ваальца была слишком объемной для секретных операций, но его двуручный клинок очень пригодился бы нам, если бы пришлось защищаться на открытой местности.
Годы войны превратили некогда цветущую страну в голую пустыню. Бомбардировки, артиллерия и магия истребили почти всю растительность и животных, отличных от грызунов. Изменилась даже топография местности — взрывы сровняли с землей холмы и взамен нагромоздили горы обломков. Не говоря уже об эстетике, окружающая нас территория предлагала нам мало мест для укрытия. Без маскировочной краски в лунную ночь мы были уязвимой мишенью для любого дозора на расстоянии пятидесяти ярдов.
Мы должны были двигаться быстро и двигаться тихо. Однако нашему магу и то и другое давалось с трудом, его тяжелая поступь скорее подошла бы утренней прогулке, чем нашей секретной миссии. Я вздрагивал каждый раз, когда лунный свет касался его серебряных украшений, и заметил, что Миллигана это пугало не меньше меня. Если бы кому-то из нас пришлось пролить кровь из-за того, что этот болван отказался снимать свои побрякушки, боюсь, я не смог бы удержать ребят от колких любезностей в его адрес. Думаю, я бы даже не пытался.
Пройдя четверть мили, я приблизился к Адлвейду и прошептал:
— Четыреста ярдов. Покажите, где остановиться.
Чародей указал на невысокий холмик и ответил почти в полный голос, будто нарочно желая выдать наше присутствие:
— Вон тот бугор вполне подойдет. Отведите меня туда, а сами вводите в действие талисман.
Я дал сигнал Сааведре, и наша колонна повернула к указанной высоте. Отдавая должное Адлвейду, надо признать, что этот сукин сын знал свое дело. Едва мы достигли вершины, он вынул из сумки свой мистический инвентарь и принялся чертить на земле замысловатые символы короткой веточкой черного дуба. Движения чародея были уверенными и непринужденными. Я знал достаточно много об Искусстве, чтобы понимать, как трудно начертить правильную магическую фигуру в кромешной тьме, когда ошибка может предать тебя силам, способным испепелить твой мозг. Прервав ненадолго свое занятие, маг обратился ко мне:
— Продолжайте выполнение операции, лейтенант. Тут я управлюсь сам.
— Рядовой Каролинус, обеспечьте прикрытие мага. Если мы не вернемся через три четверти часа, возвращаетесь с магом в лагерь.
Вынимая левой рукой траншейный нож, рядовой Каролинус отдал честь правой. Сааведра снова возглавил колонну, и мы вчетвером двинулись дальше в глубь территории дренцев.
Еще двести ярдов — и мы оказались на гребне небольшого крутого склона. Судя по его рваному контуру, это был край воронки, оставленной пушечным ядром. Вдали уже показались передовые линии вражеских окопов, за ними горели огни дренских костров. Дав ребятам сигнал к сбору, я вытянул из кисета магический камень и бросил его на землю. Я чувствовал себя полным идиотом.
— Это все? — прошептал Миллиган. — Просто забраться на холм и оставить на вершине камень?
— Рядовой, заткните свой рот и глядите в оба.
Я понимал беспокойство солдата. Эта сторона нашей миссии мне нравилась меньше всего, впрочем, я не был в восторге и от всей операции в целом. На этой высоте мы были легкой мишенью для первого же патруля дренцев, причем они находились бы ближе к своим основным частям и могли бы рассчитывать на скорое подкрепление. Глухой ночью и при таких обстоятельствах в каждой тени мерещится снайпер и каждая вспышка света кажется блеском стали, так что я не был уверен, что зрение не обманывает меня, пока Миллиган не подал сигнал. Мы прильнули к земле, стараясь как можно лучше укрыться за тем малым, что могла предоставить вершина. В двадцати ярдах от подножия холма один из дренцев заметил нас и криком предупредил остальных. Я понял, что мы крепко влипли.
