Luide - Записки практикующего адвоката
Возразить на это совершенно нечего. Ах, как коварны бывают сны!
Первым делом судья огласил полученный ответ управления архитектуры и градостроительства. Из него следовало, что действительно были выданы надлежащие согласования, однако они были предоставлены ошибочно и ведется служебное расследование для выявления виновных лиц.
Как это нередко бывает, начальник органа, выдавшего незаконные бумаги, испугался ответственности и поспешил найти козла отпущения. В общем-то, именно на это я и рассчитывала. В ином случае заявитель мог бы договориться с судьей, но сомневаюсь, что такой фокус прошел бы успешно с гномом.
Но и этого было недостаточно, так как все собранные нами доказательства были косвенными, и оставался единственный вариант — пойти ва-банк.
По такой категории дел законом предусмотрена лазейка, правда, не каждый рискнет ею воспользоваться. Но иного выхода не было, и потому я заявила:
— Ваша честь, прошу предоставить моему подзащитному возможность принести судебную клятву.
Судья внимательно посмотрел на меня, будто спрашивая, уверена ли я в своем намерении. Все дело в том, что клятва — это не просто набор слов, а магическое действие, и если, принеся клятву, человек солжет, то последствия будут страшны и неотвратимы, вплоть до мгновенной смерти клятвопреступника.
Но я была уверена в Вике, а потому настаивала.
Поколебавшись немного, судья разрешил приступать.
У нас уже все было подготовлено.
Учитель Вика, присутствовавший сегодня в качестве вольного слушателя, передал ему кусок дерева и нож.
По традиции эриль, который клянется, должен самостоятельно вырезать на дереве текст своей присяги, который одновременно является и заклятием.
Слова клятвы остаются неизменными уже не одно столетие, и эрилю нужно лишь перенести его на дерево, что не занимает много времени.
Кстати говоря, мне весьма забавно читать измышления людей, совершенно ничего не понимающих в рунах. Они утверждают, что руны требуют очень внимательного отношения и тщательнейшего изображения. Так вот, это чушь, и ни одна традиция рун такой информации не содержит. Их следует лишь знать, да изобразить достаточно разборчиво и направить свою волю на достижение результата — любой скальд скажет вам, что этого вполне хватит.
Как правило, предостерегают лишь от неправильного применения рун, что часто случается с начинающими — это и в самом деле может принести много неприятностей. Но тому, кто знает руны, это не грозит.
Эти мысли мелькали в моей голове, когда я наблюдала за тем, как Вик начинает творить волшбу.
Он зашептал старинный текст: "Руны на роге режу, кровь моя их окрасит. Рунами каждое слово врезано будет крепко".
Эта привычная, затверженная наизусть формула, естественно, обычно совершенно не соответствовала настоящим действиям эриля. Кропотливо вырезать руны на роге, не говоря уж о камне, теперь никто не станет, все давно используют дерево или даже бумагу. Да и окрашивание рун собственной кровью осталось в практике лишь для особенно важных и нетривиальных поводов, в остальных же случаях годилась и обычная красная краска, символизирующая кровь.
Но на суде предписано соблюдать все формальности, а потому Вик под бдительным присмотром своего бывшего учителя и пристальным вниманием всего состава суда, вырезал на дощечке руны.
Потом он старательно окрасил их собственной кровью из запястья, которое взрезал тем же ножом.
Уже после этого он произнес текст устной клятвы-заклятия, громко и тщательно выговаривая слова:
Вик Коваль, сын Олега, я клянусь сегодня.
В том, что невиновен,
Клятву приношу я.
Вилли, Ве, Форсети, Тюр будут мне свидетелями.
Правду говорю я.
В том клянусь на тинге.
Пусть карают боги
Клятвопреступленье.
Пусть Гунгнир пронзит меня
Если лгу на тинге.
(Виса автора. Вилли, Ве — братья Одина, по другой версии, ипостаси самого Одина, символизируют волю и разум; Форсети — бог справедливости и правосудия; Тюр — также бог справедливости; тинг — древнескандинавское общественное собрание, в том числе судебное; Гунгнир — волшебное копье бога Одина, прим. автора).
В старые времена судебной клятвы было вполне достаточно для оправдания. Правда, традиции предписывали, чтоб клялся не только тот, кто обвиняется в преступлении, но и те, кто сможет и захочет за него поручиться — обычно двенадцать человек. В случае если потом все же оказывалась доказана вина обвиняемого, то они несли ответственность совместно с ним (обычно поручители расплачивались деньгами, которые вносили как залог при принесении клятвы).
Теперь же достаточно клятвы лишь самого подсудимого. Но, как я уже упоминала, не все могут прибегнуть к этому варианту защиты — закон оставил такое право, к примеру, оборотням, да еще магам, и то лишь в редких случаях. К тому же неоспоримым такое доказательство не считается, клятва может быть лишь одним из способов подтвердить невиновность.
Но вкупе с иными доказательствами она уже давала основания суду признать действия молодого эриля вполне обоснованными.
Клятва стала последней каплей, склонившей чашу весов правосудия на сторону обвиняемого.
Нам оставалось лишь произнести положенные речи и дождаться исхода дела.
Спустя полтора часа после того, как за судьей закрылась дверь совещательной комнаты, окончательный вердикт был оглашен. В возбуждении уголовного дела было отказано, поступок Вика призван вполне обоснованным, хотя судья и попенял магу на несдержанность и велел впредь не забывать о существовании правоохранительных органов и избегать самосуда.
Правда, Вика все же обязали снять нид, но зато судья Каргиссон велел прокуратуре проверить, каким же образом заявитель получал разрешения на постройки, на которые не дал согласия владелец земли. Выходит, господину Ивову тоже придется несладко, ведь въедливый гном наверняка натравит на него и налоговую инспекцию, и пожарников, и прочих проверяющих. А Вику достаточно и того, что эти две недели обидчик провел в больнице и еще нескоро окончательно придет в себя.
Вот так-то: опасно злить магов! Эти почтенные господа зачастую отличаются редкой мстительностью и злопамятностью, а возможностей для мщения у них немало.
Так что из суда мы вышли победителями. Вик довольно улыбался, демонстрируя окружающим очаровательные ямочки на щеках, да и я с трудом удерживала на месте уголки губ, норовящих расплыться в торжествующей улыбке.
— Поехали ко мне, отпразднуем? — Вик вопрошающе взглянул на меня.
Я кивнула — почему бы и нет — и уселась в машину.
