Джон Стиц - Встречи на «Красном смещении»
Уэйд подошел поближе и повторил: — Я серьезно говорю: собираюсь направить жалобу.
Посмотрев ему в глаза, я ответил:
— Тогда направляйте поскорее. Если на борту убийца, следующим можете стать вы.
Его лицо стало еще злее. Отвернувшись, я вышел из каюты и с силой задвинул за собой створку двери.
Когда я долго не сплю, то становлюсь слегка раздражительным.
Меньше чем через час я опять был на мостике. Там с несчастным видом сидели Белла, Рацци и Бензод. Поиск не дал результатов. Я нисколько не удивился.
— Так, — сказал я Белле. — Подозреваю, что не хватает одного комбинезона.
— Ты прав, — ответила она. — Не хватает. В отсеке на седьмом уровне, ближайшем к северному полюсу.
— Чтобы, закончить поиск, кто-то должен осмотреть внешнюю оболочку корабля.
— У тебя есть достойный кандидат? — спросила Белла. После такого дня я не мог посылать кого-то другого на еще одну почти заведомо бессмысленную работу:
— Есть. Я.
Белла кивнула. Она понимала меня, а еще понимала, что эту работу все равно обязательно надо сделать.
— Хорошо, Джейсон. А мы постараемся поменьше маневрировать, пока ты будешь там, снаружи, — эта тонкая шутка должна была, видимо, поддержать меня морально.
— Буду весьма признателен.
— Кстати, я послала сообщение на Тангенс. Я тебя вызову, если они ответят, что нашли Мелгарда.
— Спасибо. Только по другим делам, пожалуйста, не звони. Если он действительно на обшивке, то тоже услышит твой вызов, и у меня будут большие трудности.
Я бросил комбинезон на пол рядом с дверью в северный воздушный шлюз на седьмом уровне и сам присел рядом. Застегнув переднюю часть пустого костюма, я закрыл шлем и нажал проверочную кнопку на шейном сочленении.
Комбинезон немедленно начал раздуваться, складки ткани с мягким хлопком разглаживались, рукава и штанины выпрямлялись. Нагрудный датчик показал давление в пять атмосфер. В течение двух минут проводилась диагностика всех систем комбинезона, после чего загорелось сообщение об исправности. Я нажал кнопку, костюм снова сморщился и опал.
Натянув комбинезон, я вошел в шлюз. Со мной был фонарик, а также 180-метровый спасательный пояс, который я сразу же пристегнул к кольцу на стене. Другой конец я прикрепил к кольцу на поясе комбинезона.
Когда я закрыл шлем, звук моего дыхания стал громче, смешиваясь с тихим шипением циркулирующего воздуха. Я проверил систему управления — на лицевом стекле шлема отражались индикаторы команд. Стоило сосредоточить взгляд на символе, нужной команды, а потом на символе исполнения, как комбинезон делал то, что от него требовалось. Поток воздуха усилился. Я временно отключил дисплей в шлеме.
Закрыв как можно тише за собой дверь воздушного шлюза, я запер ее и набрал на светящейся панели несколько, команд. Началась откачка воздуха из камеры — медленно, чтобы шум не достиг внешней оболочки корабля. Я по-прежнему не верил, что Фенн Мелгард может прятаться на внешней оболочке, и тем более прямо над тем шлюзом, через который он предположительно вышел из корабля, но пренебрежение простейшими правилами безопасности уже стоило жизни многим работавшим в гиперпространстве. Как, впрочем, и многим утонувшим в собственной ванне.
Когда индикатор показал жесткий вакуум, я отключил освещение. В течение нескольких секунд интенсивность света упала настолько, что мои глаза перестали его замечать. Я выждал еще несколько секунд, чтобы в камере наступила полная темнота, потом вручную включил механизм открывания верхнего выходного люка — очень осторожно, чтобы вибрация не передалась по оболочке. Если Мелгард там, важно его не спугнуть. Во всяком случае, снаружи не было света, который мог бы выдать меня ему. Ходовые огни так же нужны на гиперкосмическом корабле, как стеклоочистители или буфера.
Люк наконец открылся полностью. Тьма была абсолютной, сетчатка глаза воспринимала лишь отдельные вспышки, но и этот эффект должен был постепенно, сойти на нет. У меня над головой простиралась в бесконечность бескрайняя чернота пустого беззвездного пространства в десятом слое. Это я понимал умом, но по ощущениям легко мог представить себе, что нахожусь где-нибудь в грузовом контейнере — разницы никакой. Точно я знал только то, что ни черта не вижу.
Я поднялся повыше по настенной лестнице, чтобы на ощупь убедиться, действительно ли открылся люк. Потом спустился вниз, встал на пол в центре камеры, поглубже вдохнул и изо всех сил прыгнул прямо вверх..
Невесомость подхватила меня.
Когда я решил, что подъем по инерции прекратился, я включил ракетные двигатели. Находясь по-прежнему в полной темноте, я не знал даже, вращается мое тело или нет, и мог положиться только на ускорители, — запрограммированные таким образом, чтобы унести
мое тело как можно дальше от самой большой массы, которую мог засечь встроенный детектор комбинезона. Вначале меня ненадолго закрутило в одну сторону, но потом движение стабилизировалось.
В заданный момент двигатели умолкли. Я включил в шлеме индикатор дальности. Достигнув нужного расстояния от корабля, я приказал двигателям развернуть мое тело на девяносто градусов вперед и на мгновение включил фонарик.
Вначале я увидел, как по пуповине, соединявшей меня с кораблем, словно по гигантскому бикфордову шнуру, свет устремился вниз, оставляя за собой темноту. Пока он продвигался к оболочке, я дал двигателям команду отодвинуть меня еще дальше от корабля так, чтобы шнур натянулся, и удерживать в таком положении.
Я завис над кораблем. Прошло полминуты или даже больше, пока свет моего фонарика достиг наконец корабля и, отразившись, вернулся ко мне. Сначала осветился открытый шлюз, а потом свет стал расходиться кольцами. Через пару секунд кольцо достигло внешнего края оболочки «Красного смещения», осветив всю полусферу, над которой я находился. На ней никого не было.
С такого расстояния корабль казался не больше баскетбольного мяча, а Фенн Мелгард выглядел бы на его поверхности вообще букашкой — но если бы он там был, я бы заметил его. Значит, он либо на другой стороне, либо вовсе покинул корабль. Оболочка корабля тускло и безучастно чернела внизу.
Я выдал двигателям новую команду — начать движение по орбите вокруг корабля. Высота орбиты уменьшалась по мере того, как страховочный шнур наматывался на оболочку.
Я засек время. К счастью, гравитация уменьшалась достаточно плавно, чтобы можно было не обращать внимание на вызванное ее вариациями ускорение или замедление времени. Попав в положение, удобное для следующего обзора, я переключил фонарь на мигание с интервалом в десять секунд между вспышками.
