Борис Мишарин - Заколдованный остров
- Стоять, - властно проговорила Эльвира, - разве есть какая-то возможность лгать?
- Конечно, например, в девяностые годы кровавый директор прихватизировал завод и сейчас тянет последние жилы из рабочих. Надо сделать ему предложение, чтобы он отказался в пользу другого собственника, который даст возможность рабочим работать и жить по-человечески. Морально оправдано, законом не предусмотрено, зачем говорить об этом, лучше солгать - совесть директора замучила, вот он и продал свой завод. Но все же понимают, что совестью там никогда не пахло.
- Хватит, - нахмурилась Эльвира, - совсем мне голову заморочил, поехали к тебе, посмотрим можно ли тебя перевоспитать... или меня, - она улыбнулась.
От неожиданного поворота событий Костя остолбенел.
- Ну что встал, как вкопанный, или я уже больше тебе не нужна?
Он на радостях схватил ее на руки и побежал к машине. Она забарабанила кулачками по его спине.
- Люди же в коридоре смотрят, сумасшедший, дверь в кабинет замкнуть надо. Рабочее время еще.
Он поставил ее на пол, Эля одернула юбку, произнесла, обратившись к немногим, стоявшим в коридоре удивленным клиентам других юристов:
- Все нормально.
В этой новой квартире Константина она еще не была. Осмотрелась с интересом.
- Совсем неплохо для адвоката, все необходимое присутствует и даже продукты в холодильнике есть. Ты любишь готовить, столько одному не съесть?
- Верил, что ты придешь ко мне, когда очень хочешь, то это может случиться. Сходил в магазин сегодня и купил.
- Ага, значит, все свеженькое, специально взял, чтобы я на кухне торчала. И помолчи, - она прикрыла ему рот ладошкой, - знаю, что ты рад мне, а кухня - это личный кабинет большинства женщин.
Эльвира еще раз осмотрела холодильник, что-то прикинула в уме и начала готовить.
- Сегодня на ужин будет картофельное пюре и котлеты. Салат, конечно, фрукты...
Она с удовольствием готовила и даже не ожидала сама, что это доставит ей радость. То ли потому, что кухня большая, в ее квартирке она была всего-то метров пять квадратных, а здесь целая комната. То ли потому, что никогда не готовила для семьи... своей семьи. Она давно уже поняла, что Костя - мужчина необычный. Иногда это напрягало и раздражало, но все-таки в большей мере притягивало. Ей еще никто не предлагал стать в доме хозяйкой, и она сейчас задавала вопрос себе - нравится он или она все-таки влюбилась. Пока ответа у нее не было.
IХ
Давид сидел в кресле и молчал. Он выслушал Деда и сейчас обдумывал ситуацию. Костя видел его таким впервые - не пьет, слушает, не перебивая, пригласил сразу же присесть. Правда не предложил ничего, но и я не гость, а подчиненный.
- Выходит, что у меня полный облом. Странно... С Хасаном не вышло, все провалилось и ушло к ментам.
- Согласись, Давид, что мы все неплохо придумали. Кто же знал, что его арестуют, и вор колоться начнет по полной программе.
- Ты уверен, что он раскололся? - спросил Давид, хитро посматривая глазками.
- Тогда откуда полный расклад у ментов? Никто из нас его дела в Якутске не знал, а там прошли аресты.
- Вот, смотрю я на тебя, Дед, и ты оказываешься прав всегда. А человек не может быть прав всегда, ему свойственно ошибаться.
Что задумал этот Давид, быстро соображал Константин, таким образом выражает мне недоверие, пугает или просто констатирует факты? Он, оказывается, умнее, чем я предполагал.
- В моей ситуации только и остается ошибиться еще, тогда ты меня живьем закопаешь, не смотря на свои же слова, что человеку свойственно ошибаться.
- И опять ты прав, Дед, - усмехнулся Давид, - но с Матвеевой тоже ничего не вышло.
- Человека невозможно просчитать полностью, по крайней мере не всегда, - возразил Дед, - кто мог подумать, что эта сучка на дорогу блядовать пойдет. Я вообще ничего не понимаю, Давид, столько бабла в наличии, целый ЧОП у нее, чеши передок, когда и сколько угодно, а она на дорогу потащилась. Не понимаю я, не понимаю. Как менты смогли ее расколоть?
- Поведение ее действительно непонятное, - согласился Давид, - но при ней ключ нашли от банковской ячейки. Догадаться не сложно, ячейку проверили, а там весь расклад.
- Это вранье, ты этому веришь?
- Надежный мент сообщил, в ячейке точно все бумаги лежали и номера счетов, - ответил Давид.
- Однозначно бред сивой кобылы, не может такого быть, врет этот надежный мент, врет, как сивый мерин, крутит он что-то, а что - я пока не пойму.
Давид нахмурился, возразил:
- А я тебе говорю, что человек надежный, не раз проверенный.
- Мент не может быть надежным, Давид, потому, что он мусор. Организуй мне встречу с ним, я его быстро расколю, дальше сам решишь, что с ним делать.
- Что-то не пойму я тебя, Дед, дело с Хасаном провалил. С Матвеевой тоже. Сейчас хочешь, чтобы я тебе своих людей в полиции показал. Сам то ты кто?
- Падлой буду, Давид, печенкой чувствую, что мутная ситуация. С Хасаном я жизнью рисковал и все внутренности сейфов тебе притаранил, - с обидой высказался Дед.
- Это верно, было такое, за то и сидишь сейчас здесь, а не на ремни тебя нарезают. Ладно, подходи ко мне через... часика три.
Он махнул рукой, давая понять, что Дед свободен.
"Часика через три", - хмыкнул Константин уже дома. Будет уже одиннадцать вечера, подумал он, надо будет Эле что-то говорить, а так все хорошо шло. Он подошел, обнял ее.
- Эля, Эльвирочка, мне надо будет уйти часа через два. Вернусь поздно, ты не жди и ложись спать.
Она посмотрела на него внимательно и ничего не ответила сразу. Засуетилась как-то на кухне бессмысленно, загремела посудой, переставляя ее на сушке местами, ушла в комнату и включила телевизор.
Когда Константин ушел, она прилегла на кровать и заплакала, обнимая подушку, на которой спал он. Сердечко колотилось сильно, сильно. Зачем он пошел? Она верила, что не к женщине, хотя Костя сам и не сказал ничего. Что за дела могут быть ночью, он все-таки адвокат, а не боевик Давида. Она поняла, что влюбилась... Плакала еще и от того, что нравилась ему, а хотелось бы, чтобы любил. Может он так просто говорит, а на самом деле любит меня, я же чувствую, что любит. Но почему молчит, почему не говорит прямо. Он добрый, ласковый, нежный, он лучший мужчина на свете, он любит, я знаю, я чувствую, прокручивала она в мыслях одно и тоже, всхлипывала от слез. Потом вздрогнула - придет Костя, а подушка мокрая. Она поводила рукой, словно смахивая слезы с наволочки, поменяла подушки местами, пошла на кухню варить себе кофе на ночь.
