Андрей Бондаренко - Чёрный помидор
— В дальнюю дорогу я, Серёженька, собираюсь, — сообщил Лазаренко. — Зайсан Костька мне напророчил…. Видишь — рисунок?
— Ну, картинка. Любопытное солнышко робко выглядывает из-за изломанной линии горизонта. Животные всякие бродят между ёлками, соснами и берёзками. Самолёт летит над какими-то горами…
— Не над «какими-то», а над алтайскими. Эта длинная горная цепь — знаменитый Катунский хребет, представляющий собой единую и очень мощную аномальную зону.
— Может, конечно, и Катунский, — недоверчиво поморщился Писарев. — Что из того? А вы, уважаемый зайсан, хорошо рисуете. И олень очень похожим получился, и соболь.
— Это, однако, не соболь, — невозмутимо зевнув, сообщил Челпанов. — А солонгой, однако. Он же — сусленник. Из шкурок этого зверька, однако, и моя безрукавка пошита. Очень тёплая…. Да и не я эту картинку рисовал, однако. Совсем даже и не я.
— А кто же тогда?
— Судьба. Вернее, однако, её рука незримая…. Ухмыляешься, известный бизнесмен? Мол, очередной шарлатан и обманщик встретился на твоём жизненном Пути? Однако, напрасно. Совсем…. Хочешь, Фома неверующий, попытать свою Судьбу, однако?
— М-м-м…
— Попытай, Серёжа, — посоветовал Лазаренко. — Алтайцы считают, что Ворон живородящий дружит с Судьбой. А та, в свою очередь, иногда делится с ним своими заветными секретами и тайнами. Иногда и самыми сокровенными.
— Хорошо, попытаю, — непонятно вздохнув, согласился Писарев. — Что я должен делать?
— Рисовать, однако, — загадочно качнул своей приметной золотой серьгой шаман. — На журнальном столике бумага лежит. И ручка шариковая. Бери, однако, и действуй.
— Что — рисовать?
— Всё равно, однако. Например, какое-нибудь недавнее происшествие. Может, тебя что-то обрадовало. Или, наоборот, огорчило. Или, однако, взволновало. Нарисуй.
— Хорошо, нарисую. Только извините, зайсан, своей ручкой. Чисто на всякий пожарный случай…
Сергей Васильевич пододвинул к журнальному столику стул с высокой резной спинкой, уселся на него, достал из внутреннего кармана модного пиджака солидную перьевую ручку и, сняв с неё колпачок, принялся что-то неторопливо рисовать на листе бумаги.
Через несколько минут он объявил:
— Готово. Принимайте, уважаемый Ворон, работу.
— Ворон живородящий, однако, — въедливо поправил Челпанов и, подойдя к журнальному столику, похвалил: — Красивый кот получился…. Сиамский? В твоём доме, однако, живёт?
— Всё правильно, уважаемый. И сиамский, и живёт. Кузьмой зовут.
— Хорошее имя, однако. Русское…. И почему ты, однако, нарисовал именно его?
— Доставал всю ночь напролёт, морда усатая. Бродил и орал. Орал и бродил. Поспать толком так и не дал. Словно…
— Ну-ну. Не молчи, однако. Продолжай, милок.
— Словно бы дальнюю дорогу мне пророчил, — негромко пробормотал Писарев. — Блин горелый…. А что дальше делать с этим рисунком?
— Ничего, однако. Оставь на столе. Дальше я всё сделаю. Или, однако, не совсем и я…
Шаман накрыл широкой ладонью изображение сиамского кота, демонстрируя зрителям тёмно-тёмно-коричневую кисть левой руки, щедро испещрённую бело-жёлтыми шрамами, глубокими старческими морщинами и чёрно-багровыми пигментными пятнами. Просто накрыл, постоял с минуту, ничего не говоря и равнодушно щурясь. А потом убрал.
— Ничего не понимаю, — зачарованно выдохнул бизнесмен. — Бред бредовый и горячечный…
— Что там такое? — заинтересовался Лазаренко. — Мне же не видно…. А, Серёжа?
— Нету больше никакого сиамского кота Кузьмы. Был, да весь вышел…. А на его месте, на фоне сизо-фиолетовых гор, женщина «с животом» — словно бы «проявилась». То есть, беременная. На мою Аннушку похожая. Мистика, да и только…
— Какая ещё мистика, однако? — высокомерно усмехнулся Челпанов (то есть, Мисти). — Это просто госпожа Судьба тебе, человек Божий, знак подаёт. Ничего, однако, хитрого…. О чём — знак? Это, однако, тебе видней. Размышляй, братец. Шевели извилинами, однако…
Про себя же он подумал: — «Мистикой здесь, действительно, и не пахнет. А, вот, элегантная мистификация, конечно, имеет место быть. Не буду отрицать. Куда же без неё? Всё дело — в специальной бумаге. Сперва на ней размещается нужный рисунок (или же текст), поверх которого наносится специальный химический раствор, после чего бумажный лист вновь становится девственно-чистым. Рисуй, что называется, не хочу. Хоть до полного посинения…. Потом — в нужный момент — к бумаге прикасается человеческая ладонь, заранее смоченная другим раствором. В результате новый рисунок исчезает, а прежний, наоборот, «проявляется». Простенько, но со вкусом…. Сейчас таких хитрых бумаг — сколько хочешь. Для всяких разных «шпионских» нужд и потребностей…».
— Да, зайсан Ворон, озадачили вы меня, — сообщил через пару минут Писарев. — И даже, честно говоря, огорошили…
— Ворон живородящий, однако.
— Извините.
— А лучше, братец, величай меня просто и незатейливо — «зайсан Костька». Чтобы, однако, не путаться.
— Хорошо, договорились. Запомню…. Кстати, а почему — «живородящий»?
— Люди меня так величают, однако. А я с ними и не спорю. Народу, однако, видней.
— Костька деторождению способствует, — пояснил Лазаренко. — К нему пары, мечтающие обзавестись детишками, обращаются. А потом обязательно обзаводятся.
— Не все, однако. И совсем даже необязательно, — нахмурился Челпанов. — Только те, кто достоин. Кто, однако, всё правильно понимает. И, главное, верит. Искренне верит. Только они, однако…
— Вытяжкой из молодых маральих рогов поите? — насмешливо хмыкнул Писарев. — Или же всякими мутными настойками на целебных травах-корешках?
— И это, конечно, тоже. А ещё, однако, помидорами кормлю.
— Какими помидорами?
— Чёрными.
— Практически галапагосскими, — дополнил Лазаренко. — Только алтайскими…. Ты, Серёжа, когда-нибудь сталкивался с чёрными помидорами?
— Ну, да. Покупал как-то в супермаркете. На красочной этикетке значилось: — «Чёрные помидоры «кумато», Испания». Избыточно сладковаты, на мой частный вкус. Но в салате ничего, есть можно.
— Это ты искусственно-выведенные помидоры покупал. Их «ботаническим отцом» считается американец Джин Майерсон, профессор университета Орегона. А после него уже и другие учёные поработали…. Ну, а «исходным материалом» для Майерсона послужили, как раз, дикие помидоры Lycopersicon cheesmanii, произрастающие на далёких Галапагосских островах. Причём, в природе эти помидоры бывают не только чёрными, но и других цветов. В том числе, и в полосочку. Кроме того, эти растения очень устойчивы к различным болезням, неблагоприятным погодным условиям и бедным почвам. Все это делает галапагосские «дички» практически идеальным материалом для скрещивания их с культурными видами и получения сортов с желаемыми признаками…. А ещё было замечено, что чёрные галапагосские помидоры заметно улучшают интимную жизнь рептилий. Более того, учёные однозначно установили, что те галапагосские черепахи, которые регулярно питаются этими плодами, спариваются заметно чаще прочих, не употребляющих помидоров. И потомство у «помидорных» черепах вырастает, как правило, более крепким и здоровым…. Так вот. Лет двадцать пять тому назад наш зайсан Костька случайно обнаружил, что и на русском Алтае произрастают дикие чёрные помидоры. Правда, только в одном месте — очень глухом, горном и труднодоступном…
