Евгений Константинов - Хобби Сереги Костикова
Долго ждать свидетелей нового «оживления» ему не пришлось, на кухню прибежали все обитатели Застолья и замерли в ожидании. Серега даже немного занервничал, вдруг не сработает в этот раз его «чих». Но ведь сработал, сработал на все сто процентов!
Серега тут же пожалел, что задействовал сразу две композиции – лучше было бы растянуть удовольствие, а не распылять внимание сразу на четырех оживших живчиков. Наблюдать за их поведением было ну очень прикольно.
Преподавательница, которую Серега окрестил Маргаритой Николаевной или просто Марго, оживившись, и осознав, что она не читает лекцию в аудитории, заполненной студентами и студентками, одна из которых уткнулась лицом в ее откляченный зад, мгновенно выпустила из рук журнал и авторучку, подхватила с пола трусики, ловко их натянула и оправила платье. Тем самым, кажется, расстроив ту самую пристроившуюся сзади студентку Ниночку.
В армейской композиции оживший ефрейтор по имени Степан все-таки успел отправить себе в рот вторую половину эклера, зато уронил пивную бутылка прямо на колени прапорщицы Тамары. Она, конечно же, вскочила на ноги, что-то негодующе закричала, ее подчиненный, дожевывая эклер, вытянулся по стойке смирно и отдал командирше честь. Вот если бы еще при этом ширинка на его брюках не была расстегнута…
Серега и вместе с ним живчики-ветераны разразились хохотом. Увидев эту нелепую сцену, засмеялась и Маргарита Николаевна, прыснула со смеху и появившаяся за спиной своей преподавательницы Ниночка, и даже накрашенные губы прапорщицы Тамары тронула улыбка. Лишь ефрейтор Степан, видимо, поперхнувшийся своим эклером, вдруг закашлялся, схватился за горло, оперся рукой на покачнувшуюся тумбочку, с которой полетели на пол лакомства. И неизвестно, чем бы все закончилось, если бы Тамара не врезала бы ему со всей силы кулаком по хребту…
* * *– Завтра выходишь на утренний маршрут. На твои любимые сбербанки, – услышал Серега в телефонный трубке голос Вячеслава Васильевича Лисавина. – Гаврилыч – за старшего.
– А почему не на свой вечерний? – успел поинтересоваться он, прежде чем заместитель начальника инкассации добавил:
– Вечером – на свой – вместе с Бояриным. А утром – должок за отгул погасишь.
– У меня больничный еще не закрыт, – без всякой надежды на понимание сообщил Серега.
– Так закрывай, – невозмутимо ответил Лисавин. – Спорить бессмысленно. Личное распоряжение Матвейчикова.
– Ладно, – Серега в сердцах бросил трубку.
Вообще-то он и без распоряжений собирался выйти на работу завтра, то есть, в четверг, причем, именно в вечернюю смену. Начальству же до его планов не было никакого дела, пусть даже ему и в самом деле серьезно нездоровилось.
Другое дело, что Александр Петрович мог бы и сам ему позвонить. Как-никак они в свое время целый год были напарниками на одном маршруте, несмотря на приличную разницу в возрасте, подружились, частенько вместе ездили на рыбалку и охоту, ходили на футбол. Потом Петрович закончил финансовый техникум, выбился в начальство, а Костиков так и остался простым инкассатором.
Прежде чем бежать в поликлинику к Абраму Никоноровичу Засоко и ставить на больничный лист печать, скульптор дал указания Никодиму, – в каких комнатах разместить новеньких живчиков, и попросил познакомить их с особенностями жизни в Застолье. Кстати, штык-нож, висевший на ремне ефрейтора Степана, Никодим отобрал. Скульптор сначала хотел вообще лишить живчиков этого оружия, но, поразмыслив, решил, что Никодиму, как коменданту штык-нож не помешает, тем более и одну из свиней надо было чем-то зарезать.
Вернувшись домой «абсолютно выздоровевшим», Серега убедился, что не напрасно доверил власть Никодиму. Комендант заселили ефрейтора в комнату напротив Федота и назначил Семена помощником на скотном дворе. Прапорщице Тамаре отвел комнату рядом с Зинаидой, подразумевая, что она будет помогать той на кухне. И Маргарите Николаевне с Ниночкой отвел по отдельной комнате, а чем им придется заниматься, решил определить позже.
По расчетам скульптора, со временем, живчики могли бы наладить почти автономное существование. Конечно же, правильнее сказать не «почти» а «во многом». Постоянное вмешательство Сереги в любом случае будет необходимо. К примеру, взять тот же алкоголь. Хотя Федот уже вторую неделю обходится без курева, вот и с алкоголем можно перебиться. Либо, если уж очень захочется, живчики могут заняться настаиванием браги, – в саду полно фруктов. А те же дрожжи скульптор слепит…
Попивая пивко и наблюдая за вечерней жизнью в Застолье, он, привычно и почти не глядя, создавал необходимые для живчиков вещи и продукты. Не мелочился – слепил по мешку муки, сухарей, репчатого лука, большую желтоватую бутыль, подразумевая, что в ней хранится подсолнечное масло, коробку сухих дрожжей, две бочки – с солеными огурцами и помидорами…
Со спиртным тоже решил не заморачиваться – надоело каждый раз лепить бутылки, достаточно пятилитровой канистры со спиртом – пусть разбавляют. И под пиво вылепил бочонок литров на двадцать – с краником. Интересно, – как быстро живчики все выпьют? Комендант, если не дурак, должен сам ввести некие ограничения в потреблении спиртного.
Ну а сейчас, на ночь глядя, Серега ничего говорить Никодиму не собирался, тем более что тому было не до разговоров. Посетив санузел, Никодим уже через полминуты без стука открыл дверь в комнату, занимаемую Ниночкой. Скульптор не знал, до какой степени ветеран Застолья со штык-ножом на поясе поставил себя выше остальных живчиков. Во всяком случае, не успел Никодим перешагнуть порог комнаты студентки, как та уже начала расстегивать пуговицы на своем платье.
Вмешиваться в их отношения Серега, конечно же, не стал. Если уж на то пошло, во время лепки именно этих фигурок, скульптор представлял их довольно любвеобильными. И если и он, и она не против доставить друг другу удовольствие – пожалуйста.
Не ожидал Серега увидеть, что еще две недавно оживленные фигурки будут в то же самое время дрыхнуть без задних ног. Но, немного поразмыслив, понял, в чем дело: в композиции «Солдатские мечты сбываются» действие происходило глубокой ночью, и, значит, ефрейтор Степан и прапорщица Тамара, несмотря на необычность создавшейся ситуации, не смогли побороть в себе желание хорошенько выспаться.
Зато Маргарите Николаевне, читавшей лекцию в композиции «Прилежная ученица», после оживления было не до сна. Вместе с Зинаидой, Федотом и Тимофеем она сидела за столом на кухне и о чем-то настойчиво их расспрашивала. Узнать бы, кто наиболее четко сможет просветить преподавательницу, и до какой степени она поверит и смирится с доводами живчиков?
