Стивен Браст - Тиасса
Брови мои взмыли вверх.
— Я? А что я такого сделал?
— Вы не подумали, что монеты можно проследить?
Я вздохнул.
— Я надеялся, что этого не случится.
Песец хихикнул.
— Возможно, вы надеялись несколько на другое? Не того арестовали, да?
Я пожал плечами.
— Каждый делает что может. Переживу.
Доннел повернулся к Песцу.
— Вам же, сударь, мне нечего сказать. Это останется между вами и вашим отцом.
Тиасса уставился куда-то в пространство.
— Отец поймет. Мать, однако, будет расстроена.
Потом он взглянул на меня.
— Желаю вам приятно провести время в суде, лорд Талтош.
Я поднялся, отстегнул портупею и передал шпагу служителю закона. Песцу же сказал:
— Но я надеюсь, на бичевании вы появитесь? Ваша улыбка меня очень подбодрила бы.
— Извините, не люблю подобного рода сборища.
— Я там буду, — пообещала Ибронка. — Но только если вам присудят пятьдесят или больше, в противном случае лишь время зря потрачу.
Я улыбнулся.
— Когда все это закончится, возможно, мы продолжим беседу.
— Возможно, — кивнул Песец.
— Лойош, убирайся, меньше будет хлопот.
Как скажешь, босс.
Он взмыл ввысь, описал над нами круг и направился куда-то к моей конторе.
Доннел надежно взял меня за руку чуть выше локтя. Я хотел было на прощание обернуться и взглянуть на Голубого Песца и Ибронку, но справился с искушением.
Доннел вывел меня из заведения.
5Когда мы свернули за угол, Крейгар спросил:
— Куда теперь, Влад?
Я подпрыгнул на месте, выругался и ответил:
— Обратно в контору. Распусти прикрытие по домам.
— Ладно.
— Омло, мы в безопасности, можешь выйти из роли.
«Доннел» отпустил меня.
— Хорошо, милорд.
Он вернул мне мою шпагу с портупеей, я снова пристегнул ее к поясу.
— Вот видишь? И никто не умер.
— Когда они на меня смотрели, я уж думал — все, маскировка не сработала.
— Ты справился, — сказал я. — А если бы даже и не справился, у меня там наготове были парни, готовые придти на помощь. — Я не стал пояснять, что задачей прикрытия было — сохранить жизнь МНЕ, а беднягу Омло скорее всего оставили бы на растерзание.
Мы благополучно добрались до конторы. Коти ждала нас там. Я предложил всем присесть.
— Миленько, — заметил Крейгар.
— Что?
— У тебя на физиономии выросла такая глупая ухмылка, когда ты увидел свою убийцу.
— Ее имя Коти, — проговорил я, — и не убиваю я тебя сейчас только потому, что хочу оставить это удовольствие ей.
— В другой раз, — кивнула она, — когда ты не будешь этого ожидать.
— Но надеюсь, дело терпит до замужества? Обидно было бы пропустить такую свадьбу.
— О, разумеется, — согласилась Коти.
— Господи, Влад, у нее и улыбочка точно как у тебя.
— Такие уж мы, грозные выходцы с Востока.
Я устроился за столом.
— Милорд, все уже закончилось? — спросил Омло.
Я кивнул.
— Да, это конец. Пока, по крайней мере.
— Пока? — переспросил Крейгар.
— Пока Песец и его подружка не узнают, что меня не арестовали, а следовательно, не осудят и не подвергнут бичеванию. Тогда они могут вернуться за мной. А могут и не связываться. Что до тебя, — повернулся я к Омло, — к тебе скорее всего скоро заглянет стража.
— Я…
— Не беспокойся. Виконт Адриланкский поручил тебе доставить кошелек с золотом ястреблорду по имени… как бишь ты там себя назвал. За это ты получил три медяка, и больше ты ничего не знаешь. Дальше стражники копать не станут.
— Милорд, — проговорил Омло, — можете ли вы объяснить?
— Что объяснить?
— Зачем мы сделали… ну, все что сделали.
— А. Наш друг Песец хотел, чтобы меня арестовали и покарали по всей строгости закона, потому что я владею борделем, где покалечили Нериту. А они были к ней привязаны. Так что мы просто заставили их поверить, что я арестован.
— Но если все это просто спектакль, зачем же все прочее, с лордом Феораэ?
— Во-вторых, чтобы спектакль вышел хорошим. В-третьих, потому что водить за нос гвардейцев Феникса крайне весело. Но во-первых — потому что, когда Феораэ сложит всю головоломку, они проследят монеты, а след приведет сперва к тебе, а потом к его великолепию виконту Адриланкскому, известному также как Голубой Песец.
— Но вы…
— А что я? Я этого кошелька и пальцем не трогал.
— Босс, твое самодовольство иногда просто бесит.
— Заткнись.
Омло задумался.
— И что будет тогда?
— С ним? Ничего. Но история дойдет до его родителей, и теперь они мои должники, потому что будут знать, что я мог бы доставить всем им немало неприятностей, но не стал этого делать.
— А когда, — спросил Крейгар, — ты понял, что они не собираются тебя нанимать по поводу меченых монет?
— С самого начала все это не имела смысла, — ответил я. — Ну зачем трудиться, чтобы обойти систему, которая скоро сама рухнет? Он пытался во что-то меня втянуть. Пожалуй, я не был в этом уверен полностью, пока не увидел твой отчет, из которого следовало, что он давно уже расстался с большой дорогой.
— А как сюда вписывается Бирна?
— Думаю, они просто искали кого-то из моих должников или противников. Не слишком сложно, если иметь дружелюбный вид, сорить деньгами и слушать, что говорят в правильных местах.
Коти заметила:
— Знаешь, Влад, нам правда надо быть настороже, ведь когда они поймут, что ты их надул, они захотят рассчитаться с нами.
Мне пришлись по душе эти «мы» и «с нами».
— Возможно, — проговорил я. — Но есть у меня ощущение, что сунуть меня в кипяток было для них вторично. Главным было кое-что другое, и это они получили.
Крейгар хорошо знал свое дело.
— И что же это такое? — спросил он.
— Сейчас объясню. Омло, если у тебя больше нет вопросов, дальше ты нам не понадобишься. Остального тебе лучше не знать.
Он поднялся и поклонился.
— Бесконечно вам признателен, милорд.
— До встречи на сцене, — сказал я.
Он улыбнулся и попятился, продолжая кланяться, словно я был коронованной особой. Милый штришок, улыбнулся я.
Когда Омло ушел, Крейгар спросил:
— Итак?
— Последнее, что осталось — уволить Хнока.
— За что?
— За попытку меня избить.
Коти кивнула, Крейгар нахмурился:
— Это когда же он такое затеял?
— На днях. Я не упомянул это раньше, потому что он своего не добился.
— Но с чего ты взял, что это он?
— Иное было бы бессмыслицей. Ну у кого есть причина со мной связываться?
— У всех, кто тебя знает, Влад. А у него какая причина?
