Александр Сивинских - Гончий бес
– Заманчиво, – пробормотал я, кляня собственную бесхребетность. – И какие у нас планы?
– Готова выслушать твои предложения, мой выдумщик!
Я панически перебирал в голове варианты, но ни один не казался достаточно безо-пасным. Каждый мог завершиться в объятиях проклятой вампирши, а это, скажу я вам, то ещё блаженство. И вдруг!.. Я чуть не заорал от восторга.
– Хочу на концерт!
– На концерт?.. На какой концерт, шалунишка?
Мне впервые представилась возможность увидеть озадаченную щучку. Однако я не собирался останавливаться на достигнутом.
– На этот! – Я протянул указующий перст к тумбе объявлений.
– «Русское Поле Революций»? Но это же рок! Панк-рок… – Дарья окончательно рас-терялась. Наверно, такой вид имеет настоящая щука, понявшая, что схватила не живую рыбёшку, а железную блесну. Или вампирша, глотнувшая вместо крови коктейль из то-матного сока с тёртым чесноком.
– Вот именно, – сказал я. – Моя любимая группа. Единственный концерт. Никогда себе не прощу, если не побываю.
– Хорошо, – ответила она после долгой паузы. – Рок, так рок. Сегодня ты узнаешь, как умеют отрываться панки старой закалки, с молоком матери… то есть портвейном «777» впитавшие бунтарский дух «Секс Пистолз». – Она вручила мне притихшего Жерара. – Билеты куплю сама. До вечера, меломан!
* * *Дома я первым делом забрался в ванну. Хоть после каждой транспозиции пару-тройку суток и чувствуешь себя отмытым до скрипа, но хорошую горячую ванну с горой душистой пены принять всё равно хочется. Неизвестно ведь, какую дрянь добавляли в строительный раствор и какое сырьё использовали для кирпичей. Вот дерево – другое де-ло! Душевный материал.
Я лежал, прикрыв глаза, и старался не думать ни о чём. Проигрыватель в изголовье услаждал слух звуками природы – щебетанием птиц, шелестом листвы, журчаньем реки и еле слышным звоном колокольчиков. Жерар сперва гремел посудой на кухне, потом пе-реместился в комнату – там забормотал телевизор. После того, как бывший друг и напар-ник Убеев вероломно оставил Жерара без жилья и покровительства, терьер перебрался ко мне. Проблем это соседство подкинуло прилично, но зато избавило меня от одиночества. Плата, по-моему, адекватная. Особенно если учесть, что бес он не самой высокой пробы (строго говоря, одно название), а товарищ – хороший. Настоящий.
Меня уже мало-помалу начала одолевать дремота, когда в дверь позвонили. Тороп-ливо обтершись, я надел халат и пошёл открывать.
За дверью стояла Зарина. Ещё недавно она была прелестной крохой годиков семи, отрадой глаз Сулеймана Маймуновича. Да и не одного его. Я тоже любил малышку брат-ской любовью, баловал подарками и сладостями, лишь иногда жалея, что никогда не уви-жу её в облике девушки. Зарина много лет назад была зачарована, чтобы вечно оставаться ребёнком. Восточная хитрость старого ифрита. Однако случилось так, что Сулейману пришлось-таки её расколдовать. И Зарина изменилась. Буквально за одну ночь преврати-лась в очаровательное создание, счастливо замершее на порубежном возрасте между под-ростком и девушкой. Этакая девочка из аниме: огромные детские глаза, свеженькие щёчки и ушки, аккуратные носик и ротик, тоненькая фигурка – и вполне явственные, притом крайне соблазнительные округлости там, где следует. Не знай я её повадок (и настоящего возраста), влюбился бы обязательно. И, вероятней всего, жестоко за это поплатился. Зари-на – стервочка похлеще рыжей Дарьи.
Сегодня на ней были коротюсенькие джинсовые шорты едва до середины попки, ро-зовый топ, открывающий животик с крошечным золотым скорпионом в пупке, какой-то невообразимый пуховый жакет, состоящий из одних рукавов, беленькие носочки и бе-ленькие кроссовки на толстенной подошве. Блестящие чёрные волосы частью торчали во все стороны перьями, частью были завиты в тоненькие восточные косички. Она улыбалась.
– Привет! – сказал я, внезапно ощутил, что под халатом у меня ничего нет, и отсту-пил в сторону. – Входи.
Входить она не торопилась. Без смущения, явно напоказ заглянула в вырез халата (я спешно сложил руки на груди), после чего хихикнула и чмокнула меня в щёку.
– Привет-привет, Пашенька. Купался?
– Нет, кружевные салфетки вязал, – сообщил я. – Аж вспотел от усердия. А ты чего в таком виде разгуливаешь? С маньяками давно не встречалась?
– Ну почему же давно? Только на днях пару джигитов в больницу спровадила.
Я вспомнил шумную историю с двумя гастарбайтерами, которых якобы оскопила банда женщин-скинхедов, и усмехнулся:
– Так эта уличная кастрация – твоя работа? Ну, поздравляю.
– Её, её, – протявкал Жерар. – Нашли, с кем связаться, бараны. Легко ещё отделались. Салют, девочка!
– Салют, пушистик! Не обижает тебя этот блюститель нравственности?
Жерар махнул лапкой.
– Да как сказать…
– Говори как есть, блохастый, – велел я.
– У нас равный счёт, – признался он.
– С чем пожаловала, юная мстительница? – спросил я, ведя Зарину под локоток на кухню.
– Просто в гости, – с обезоруживающей улыбкой ответила она. – И посмотри, как удачно! Не каждый день увидишь мужчину своих мечтаний в таком миленьком виде.
Она игриво подмигнула, а затем ущипнула меня пониже спины, вогнав-таки в краску.
«Вот паршивка!» – подумал я, велел Жерару включать чайник, а сам помчался оде-ваться.
Напоив Зарину чаем с земляничным вареньем, мы приступили к расспросам уже все-рьёз. Не настолько я наивен, чтоб думать, что она и впрямь пришла только для того, чтоб хватать меня за задницу. Девочка ещё немного пошутила, постреляла глазками, посверка-ла зубками, повыпячивала грудку, но видя, что я бесстрастен, призналась:
– Старикан велел передать, чтоб вы посидели денёк-другой дома. Того дядьку, кото-рый спёр документы из архива… Вы ведь понимаете, о каких документах речь?
Мы слаженно кивнули.
– Так вот, его сегодня ночью убили. Очень нехорошо убили, после пыток. А сами документы уничтожили. Кто – неизвестно.
– С нашим клиентом Сул об этом разговаривал? – спросил Жерар.
– Да. Клиент божился, что не при делах. Только почему-то сразу после разговора с Сулейманом метнулся на аэродром и улетел.
– Куда?
– Без понятия.
– Чертежи забрал?
– Ага. Шеф в гневе. Собрался лететь вдогонку и поспрашивать по-настоящему. Уже, наверное, умчался. Так что присматривать за вами сейчас некому. В принципе, старикан намекнул, что не будет возражать, если эти несколько дней у вас поживу я.
– Отлично! – тявкнул Жерар. – Я за.
– Зато я против.
– Почему? – огорчилась Зарина. – Разве я тебе не нравлюсь?
– Нравишься, – признался я. – Именно поэтому.
– Странная логика. А может, ты голубенький, Пашенька?
