Герберт Уэллс - Истории, рассказанные шепотом. Из коллекции Альфреда Хичкока
— Она бешеная, — предположил сухопарый.
— Кричите! — выпалил коротышка и крикнул.
Собака точно не слышала. Затем, когда коротышка наполовину вытащил саблю, она чуть изменила направление бега и, тяжело дыша, промчалась мимо них дальше. Коротышка проводил ее глазами.
— Пены нет, — сказал он.
Человек с серебряной уздечкой замер, вглядываясь в даль.
— Ладно, тронули! — спустя минуту скомандовал он. — Что нам до этого? — и дернул поводья.
Некоторое время всадники вновь двигались молча. Первые двое ехали по следу, а замыкающий смотрел на дымку, которая начала затягивать огромную долину, подползая все ближе и ближе; ветер явно набирал силу. Вдалеке, слева, показались какие-то темные пятна — наверное, это были кабаны, несущиеся по долине, но коротышка не стал обращать внимание своих спутников ни на эти пятна, ни на явные признаки беспокойства в поведении лошадей.
А потом он увидел первый, а затем второй огромный белый шар — огромный блестящий белый шар, похожий на гигантскую пушинку с куста чертополоха, катящийся по ветру и наискосок пересекающий тропу. Эти шары парили высоко в воздухе, опускались и вновь поднимались, задерживались на мгновение и летели дальше, мимо, но при виде их беспокойство лошадей усилилось.
И вскоре он увидел, как множество этих шаров — и чем дальше, тем больше — скачет по долине в их сторону.
В уши всадникам ударил пронзительный визг. На тропу выскочил огромный кабан — он лишь на миг повернул голову, чтобы взглянуть на них, и снова помчался вниз по долине. И тогда все трое остановились и замерли в седлах, глядя на приближающуюся белую пелену.
— Если бы не этот пух… — начал главный.
Но тут один большой шар пролетел ярдах в двадцати от них. Это оказалась вовсе не ровная сфера, а огромный, мягкий, рваный ком чего-то полупрозрачного, будто скомканная простыня, — как бы воздушная медуза, летящая кувырком и тянущая за собой длинные, похожие на паутину нити и ленты, которые хвостом развевались сзади.
— Это не пух, — сказал коротышка.
— Не нравятся мне эти штуки, — заметил сухопарый.
Всадники переглянулись.
— Черт бы их побрал! — воскликнул предводитель. — Впереди их тьма-тьмущая. Если так пойдет дальше, нам не проехать.
Инстинктивное чувство, которое заставляет оленей выстраиваться в ряд при появлении опасности, побудило их повернуть коней к ветру, продвинуться вперед на несколько шагов и пристально вглядеться в массу летящих на них шаров. Они неслись по ветру плавно и быстро, бесшумно поднимаясь и опускаясь, касаясь земли, высоко подскакивая, паря — и все это в полном согласии, со спокойной, непоколебимой целеустремленностью.
Справа и слева от всадников полетели пионеры этой странной армии. Когда один из них, катившийся по земле, внезапно деформировался и медленно развалился на длинные, спутанные ленты и пряди, все три лошади испуганно шарахнулись в сторону. Вдруг предводителя охватило слепое, безрассудное нетерпение. Он стал осыпать летящие шары проклятиями.
— Вперед! — призывал он. — Вперед! Плевать на эту дрянь! Что она нам? Идем по следу! — Он с руганью дернул поводья и повредил лошади губу. Это вызвало новый поток яростной брани. — Я пойду по следу, говорю вам! — закричал он. — Где след?
Сжав в руке уздечку танцующей лошади, он склонился над травой. Длинная липкая нить легла ему на лицо, белесая лента упала на держащую повод руку, и к затылку его быстро побежало какое-то крупное многоногое существо. Он глянул вверх и увидел, что один из белых комьев встал над ним на якорь — его свободные концы трепетали, точно паруса, а спущенная с борта лодка приближалась — но без малейшего шума.
Его взгляд уловил множество глаз, плотный ряд приземистых тел, длинные многосуставчатые конечности, словно вытравливающие веревки, чтобы спустить на него это существо. На миг он оцепенел, бессознательно сдерживая гарцующую лошадь — сказалась многолетняя практика верховой езды. Потом сабля плашмя ударила его по спине, сверкнула над его головой и обрубила прицепившийся к нему ком паутины, который медленно взмыл вверх и повлекся дальше.
— Пауки! — услышал он голос сухопарого. — Там полно больших пауков! Глядите — о Боже!
Человек с серебряной уздечкой все провожал взором улетающий шар.
— Глядите — о Боже!
Предводитель осознал, что смотрит вниз, на изувеченное красное туловище — хотя паук был наполовину раздавлен, он еще шевелил ненужными теперь ногами. Потом худой человек указал на другой летящий к ним ком, и он поспешно выхватил саблю. Теперь уже всю долину впереди словно затянуло клочковатым туманом. Главарь попытался овладеть ситуацией.
— Скачем отсюда! — вдруг выкрикнул коротышка. — Скачем вниз по долине!
Случившееся потом напоминало эпизод на поле боя. Человек с серебряной уздечкой увидел, как коротышка проскакал мимо него, отчаянно рубя воображаемую паутину, увидел, как он врезался в лошадь сухопарого и свалил ее вместе с ним на землю. Свою собственную лошадь ему удалось сдержать лишь через десяток шагов. Потом он посмотрел вверх, чтобы избежать предполагаемой опасности, и повернул обратно, к катающейся по земле лошади и худому человеку — он стоял рядом и рубил саблей рваную, колышущуюся белесую массу, которая уже оплела их обоих. И быстро, легко, как перекати-поле по равнине в ветреный июльский день, надвигались на них новые шары из паутины.
Коротышка спешился, но ему было страшно отпускать лошадь. Одной рукой он наносил хаотические удары по воздуху, а другой пытался тащить упирающееся животное обратно. Еще одна белесая масса зацепилась концами за борющихся, встала над ними и медленно опустилась.
Предводитель стиснул зубы, сжал уздечку, набычился и пришпорил коня. Лошадь на земле перекатилась через спину — на боках ее алела кровь и шевелились черные пятна, — а сухопарый вдруг бросил ее и пробежал шагов десять в сторону своего хозяина. Ноги его были обмотаны белесыми лентами; он без толку махал саблей. Вокруг него развевались обрывки паутины, ее тонкая пелена лежала у него на лице. Левой рукой он ударил себя по боку, затем внезапно споткнулся и упал. Он попытался встать, снова упал и вдруг жутко завыл: «У-у… у-у-у, у-у-у-у-у!»
Предводитель видел огромных пауков и на нем, и на земле около него.
Пытаясь заставить коня приблизиться к этому кричащему, бьющемуся белесому кому, он услышал стук копыт, и коротышка — без сабли, навалившийся животом на спину белой лошади и цепляющийся за ее гриву — проскакал мимо. И по лицу предводителя снова скользнула липкая белая нить. Ему казалось, что повсюду, над ним и вокруг него, бесшумно приближаясь, кружат эти шары из паутины…
