Андрей Уланов - Ночные загадки
— Дерево дрянное, прогнило насквозь, — вполголоса произнес Фрайм. — Такой забор, считай, ворам приглашение. Говорил я… кхм, говорили уж хозяевам. А те все откладывали, жалели: доски новые денег стоят, а мы и так еще концы с концами сводим, рыба-то нынче совсем подешевела. Еще и пришучивали, мол, кто эту селедку красть будет, ее и даром-то иной раз не берут, нос воротят. Ну вот и дошутились…
— Кто здесь?! — донесся из-за ограды испуганный возглас.
— Полиция! — констебль, заслонившись ладонью, развернул фонарь на себя, высветив форменный плащ и каску с гербом. — Открывайте.
— Мы не звали полицию! — забавно, но испуг в голосе не пропал, скорее наоборот. — У нас тут все в порядке, вот!
— В таком случае, — я постаралась, чтобы мой голос звучал как можно спокойнее, — вы не будете возражать, если мы все же войдем и осмотримся?
Тонкость дела заключалась в том, что по букве закона мы не могли требовать, чтобы нас пустили за ограду. Для этого нужна санкция коронного судьи, без нее же хозяин имеет право защищать свою «священную собственность» хоть от всей королевской армии. Бывало и такое — в прошлом, когда аранийские короли любили причинять добро неразумным вассалам посредством Очень Больших Пушек.
Впрочем, наш собеседник вряд ли был силен в юриспруденции. После недолгой паузы из-за ограды донеслось быстро удаляющееся шлепанье.
— Подождем, — ответил Фрайм на мой вопросительный взгляд. — Чай не дураки, понимают, что средь ночи без дела не стучаться и просто так мы не уйдем.
И в самом деле, не прошло и пяти минут, как я расслышала звук шагов сразу нескольких человек, а в щелях между досками забора замельтешил тускло-желтый отсвет. Лязгнул замок, калитка справа от ворот вздрогнула с треском и скрипом, будто собираясь вот-вот развалиться, медленно распахнулась.
За ней обнаружились сразу трое. Мужчина лет сорока-пятидесяти, седобородый, в толстом, грубой вязки, свитере с высоким горлом и «рыбацких», с голенищами выше колена, сапогах держал над собой фонарь с закопченными стеклами. Его лицо показалось мне смутно знакомым, но при этом я была уверена, что раньше мы не встречались. Такое лицо трудно не запомнить: обветренное, выдубленное солнцем и просоленное волнами, с перебитым носом, шрамом поперек щеки, очень выразительный, картинный типаж… ну конечно же, сообразила я, именно что картинный. Подобные лица десятками смотрят в морскую даль на полотнах начинающих маринистов.
Стоявший рядом с ним человек лет на десять моложе, нервно теребил концы полосатого шарфа, словно опасаясь, что тот вдруг оживет и примется душить хозяина. Из-за его плеча выглядывал третий человечек, замечательно подходивший под определение «без особых примет» — если бы не огромная свежая шишка посреди лба.
— Что вам нужно? — недружелюбности в голосе «рыбака» хватило бы на троих.
— Инспектор Фейри Грин, — представилась я. — А вы?
— Я Эдвард Хикс! — «рыбак» прокашлялся в кулак, — а это, — он качнул фонарь в сторону «полосатого шарфа», — мой партнер Ошкотт. Ваш констебль может подтвердить. — Фрайм кивнул. — Мы — владельцы этого склада.
— И совершенно не нуждаем в услугах полиц! — торопливо, глотая окончания, добавил Ошкотт.
— В самом деле? — нарочито удивленным тоном уточнила я.
— Именно так, мисс инспектор!
— А скажи, Эдди, — сделав шаг вперед, констебль с очень задумчивым видом потыкал пальцем в дыру на столбе, — что за неприятность с вашими воротами приключилась?
— Пьян возчик не справил с лошадьми, — все так же торопясь, выпалил Ошкотт. — Здел ворота. Мистер Финкли тож пострадал… но, — добавил он, — мы уж все-все уладили. Пробл нет.
— Слышали? — сипло поддержал партнера Хикс. — Проблем нет.
— Ну, раз нет, значит нет, — неожиданно покладисто согласился констебль. — Верно, инспектор?
Утвердительный ответ я смогла выдавить лишь через пару секунд. Конечно, после столько категоричного заявления владельцев склада нам оставалось лишь развести руками. Но… я была готова спорить на месячное жалование против медяка, что троица перед нами чего-то боится… и при этом нагло врет! Ошибки быть не могло, резкий вкус адреналина пробивался даже сквозь рыбную вонь.
И эти взгляды… Хикс не стал закрывать калитку, и когда мы с констеблем пошли назад, я почувствовала, как три пары глаз напряженно-зло буравят наши спины. Лишь спустя полсотни шагов, когда мы окончательно растворились в грязно-белесой мути, позади вновь заскрипели давно несмазанные петли.
— Что скажете, мисс инспектор?
— Странно все это, — пробормотала я, перепрыгивая через очередную лужу. Безымянный «переулок» не обзавелся даже канавками вдоль заборов и сейчас больше напоминал реку, чем дорогу: редкие островки грязи едва выглядывали из воды, — очень странно.
Зачем владельцам склада покрывать грабителей? Неужели те сумели настолько застращать их? Сомнительно… «рыбак», да и его партнер не были похожи на людей, способных прийти в ужас от одной-единственной шишки, да еще на чужой голове. Скорее бы они ответили ударом на удар… я живо представила, как в тусклом свете фонаря сверкают засапожные ножи, широкой струей льется темная кровь. Возможно, это и есть отгадка? Если Ошкотт или Хикс убили кого-то из нападавших… или даже всех незадачливых грабителей, польстившихся на пару бочек сельди… сельди… мысли запрыгали, словно подхлестнутые кнутом. «Кто эту селедку красть будет», — сказал Фрайм. Селедка… в море, далеко от берега. Сотни, тысячи рыбацких суденышек выходят за ней в море и возвращаются, заполненные до краев.
— Контрабандный товар! — уверенно сказала я. — Вот что забрали грабители!
Констебль одобрительно кивнул.
— Было у меня подозреньице, — буркнул он, — давно уже… да только подозренье к рапорту не приложишь, а конь… коньскриб… тьфу, простите, мисс инспектор.
— Конспирировались, — подсказала я.
— Во-во, это самое, — обрадовано кивнул Фрайм. — Я и говорю — только ничего не прознать. Народец здесь себе на уме, а рыбаки так и вовсе чужаков сторонятся, как бесы — святого круга. Поселок-то ихний тут был еще со времен короля Гаральда, это уж потом пошло: верфь, новая пристань, прочие дела. Хикс, он как раз из этих, старых семей, — констебль неожиданно фыркнул, — дворянство местное, тэкскзать. Сами понимаете, мисс Грин, в таких раскладах даже кто чего и знает, молчать будет, что та селедка. Кровь — не водица.
— Но кто-то… ай! — кочка под моим ботинком попыталась разъехаться. Если бы не Фрайм, даже хваленое эльфийское чувство равновесия вряд ли уберегло меня от купания. Все, решено, мое терпение лопнуло — как только получу «ночные» за прошлый месяц, закажу сапоги. Главное, чтобы нашего сапожника удар не хватил. Бифур Траинсон весьма почтенного возраста даже для гнома, мысль об лесной деве в сапожищах может вызывать у него когнитивный диссонанс.
