Никита Аверин - Охота на Нострадамуса
— В ночь убийства? — упорно не сдавалась девушка. — А машина? На ней тоже были следы краски, помните.
— Я понял тебя, сестренка, — кивнул Муни, доставая мобильник. — Я тебя понял.
— Ну, что тут у вас? — в ангар шумно ввалились баллистики в сопровождении фотографов, и просторное помещение недовольно завибрировало, словно пещерный грот, в котором взорвали шумовую гранату. — Фью! Да тут работы до вечера. Ну, Муни, удружил!
— Да все что ни увидите, все ваше, — широким жестом предложил Муни, и снова вытащил зазвонивший мобильник. — Муни.
— Как насчет чего-нибудь перехватить? А то я с утра только на «келлогс» молока плеснул, — Паташик посмотрел на Кейт.
— С удовольствием съела бы какой-нибудь салатик, — согласилась девушка, вспомнив что позавтракать довелось только чашкой кофе. — Или горячий бутерброд.
— Поддерживаю.
— Куда пойдем?
— Вы не поверите, но я знаю, — отключив телефон Муни, оглядел смотрящих на него напарников. — Кафе «Лагуна», на углу Холстед-стрит и Милвейк-авеню, в семь тридцать.
— А почему так поздно? — удивилась Кейт, почувствовав, как тут же воспротивился обрадовавшийся, было желудок. — Зачем терпеть до вечера?
— Можно и не терпеть, но наведаться туда стоит, ибо там будет наш загадочный дровосек, — облизнув уголок рта, прищурился подбоченившийся Муни. — Короче, нас немедленно требуют в контору. Парня, только что кто-то сдал.
* * *— Итак, это наш подозреваемый, которому присвоено оперативное прозвище Нострадамус, — в помещении потушили свет и сотрудник аналитического отдела, встал рядом с проекционным холстом, на котором появилось изображение помятого человека явно из досье, с усталым лицом, трехдневной щетиной и не очень длинными, зачесанными назад волосами с легкой проседью на висках. — Как говорится, прошу любить и жаловать.
— Предсказамуз настрадал нам будущее, — иронично пробормотал Паташик, который закинув ногу на ногу, что-то с легкостью, но сосредоточенно вычислял на маленьком калькуляторе, словно игрался в ГеймБой. Прозвучало достаточно громко, для того чтобы сидящий впереди Муни услышал и тихонько фыркнул в кулак.
— Можно? — поднял руку Муни. — Кто нам слил этого парня?
— Звонок анонимный, — чинно сложив руки, аналитик удостоил оперативника легким кивком, словно преподаватель назидающий двоечнику. — Узнаете больше, если будете не перебивать…
— Правда? — скрестив руки, Муни легонько толкнул сидящую рядом Кейт и подмигнул напарнице. Та сразу поняла, что итальянец явно недолюбливал вымуштрованных ботаников из аналитического отдела и сделал исключение лишь для Паташика, и то, по всей видимости, из-за его извечно неуместных острот. — Ну, дела.
— Информация секретная, — приосанился «ботаник», чувствуя себя явно поважнее от произнесенного канцелярского словосочетания. — У меня нет предписания, разъяснять вам все.
— Да вашу мать! — взорвался итальянец, и сидящая рядом Кейт выронила ручку, вздрогнув от неожиданности. Да, к этому вспыльчивому темпераменту ей еще предстоит привыкнуть. — Как вы хотите, чтобы мы дергали за ниточки, если сами же их и рубите? Где распечатки, подробности и просканированные линии вероятности? Кончай ломать Итона Ханта, чувак!
— У вас есть адрес, время и вот этот снимок, — терпеливо продолжил аналитик, вполоборота указав на изображение за спиной. — Что вам еще нужно, чтобы надеть на него наручники и привезти сюда? Или нам уже и это требуется сделать за вас?
— Слушай, парень, если ты думаешь, что я не в состоянии завалить всего одного…
— Сядьте! — неожиданно рявкнул аналитик. — Угомонитесь вы, наконец?
— Ну, ладно-ладно, — Муни, привстал, и оглядел загомонивших коллег своих и «ботаника» собравшихся тут же, примирительно поднимая руки. — Замяли, старик. Замяли.
— Это не просто псих-одиночка, — по жесту аналитика оператор стал переключать слайды, поочередно демонстрируя различные газетные заголовки и фотографии из полицейских отчетов с мест преступления. — Нострадамус имеет прямое отношение ко всем крупным ограблением казино и банков, а также разборкам местных группировок за последние три месяца.
— Ну да, слышали. Каждый раз кровавая баня, но денег на месте не обнаружено, — кивнул оторвавшийся от вычислений Паташик. — Тот, кто это делал, прослыл новым Гудини краж.
— Но как он это делал? — подперев кулачком щеку, Кейт постучала ручкой по лежащему перед ней блокноту.
— В том то и дело, что он ничего особо и не делал, — выдержав паузу, аналитик медленно сказал так, чтобы до всех дошло, выделив последнее слово. — Он просто знал.
— Э? — крякнул Муни. — Поясни. Как на него все-таки вышли.
— Вот поэтому фото. Это единственный снимок, который был способен хоть что-то прояснить.
Изображение витрины кафе-пиццерии, в которой застрял поваленный на бок полицейский джип, сменил черно белый снимок припаркованного «доджа», явно стоп-кадр с внешней камеры наблюдения, на заднем сидении которого смутно угадывался лежащий расплывчатый силуэт.
— Это снимок камеры наблюдения с перекрестка Миллера, на котором в четырнадцатого июля две тысячи первого был ограблен инкассатор перевозящий выручку казино «Маджестик». То есть, вчера. Четыре миллиона наличными. Погибло двое полицейских и шестеро налетчиков.
— Ну и? — Муни озадаченно потер переносицу. — Кто-то лежит, и что?
— Пф! Да тут даже лица не видно, — мельком взглянув, фыркнул Паташик, снова щелкая калькулятором. — И это улика?
— Вот почему водитель остался жив, когда в машину стреляли, — пробормотала Кейт, чувствуя, как постепенно начинает вырисовываться вся картина целиком.
— Именно, Либби, — одобрительно кивнул аналитик. — Улика заключается в следующем. Увеличьте, — изображение на холсте приблизилось став еще более размытым. — Двойное, на карман. Так. Чистка полей, еще… отлично! Видите?
Все собравшиеся в небольшом проекционном зале невольно подались вперед, словно школьники которым географ тыкал указкой в новую неожиданную локацию на глобусе, стоявшем на учительском столе. Из нагрудного кармана пиджака лежащего на заднем сидении человека был отчетливо виден фрагмент жидкокристаллического экранчика.
— Вот это номер… — приглядевшись, пробормотал в усы Паташик.
— ViewPad 7. Пока что мы знаем, как и где он его заполучил, но это обстоятельство делает Нострадамуса практически неуязвимым для полиции и ФБР в их обычном понимании. Все таинственные исчезновения денег с мест преступлений, дело рук одного и того же человека.
