Саймон Грин - Колдовство в большом городе
— Это… весьма поучительный опыт, — ответил я и поспешил повесить трубку. Зачем ей беспокоиться попусту?
ГЛАВА 4
ПРЕДУПРЕДИТЕЛЬНЫЕ ВЫСТРЕЛЫ
Встреча с Уокером всегда напоминает визит к зубному врачу. Сомнительное удовольствие, хотя и необходимое. Рафинированный джентльмен в элегантном костюме, Уокер — публичное лицо властей. Власти — это что-то вроде теневого правительства. Другого здесь, правда, нет. Нами предпочитают управлять из-за кулис — насколько Темной Стороной вообще можно управлять. Говорят, Уокер в курсе всех дел, явных и тайных, но я не очень верю. Если бы это было так, он давно принял бы против меня все возможные меры. Но визит рассудительных джентльменов — безусловно, свежая струя в наших многогранных отношениях. В прошлом он не скупился на угрозы и даже шантажировал меня, навязывая неблагодарную и опасную работу или, наоборот, пытаясь остановить. Рассудительные джентльмены — это что-то новенькое, совершенно точно.
На Темной Стороне нет недостатка в частных клубах, в том числе и таких, куда попасть очень и очень непросто. Почти все они расположены в фешенебельном районе с весьма подходящим названием Клаб-ленд. Хорошее место, тихое, спокойное, регулярно патрулируемое и под прекрасной охраной. Клубы, по большей части, существуют для тех, чьи привычки чересчур своеобразны даже для здешних мест. Клубы защищают своих членов, здесь происходит обмен информацией и все остальное, чем удобнее заниматься за закрытыми дверьми. Деятельность клубов не связана с религией: на это есть улица Богов. Секс здесь тоже никого специально не интересует, на Темной Стороне он и так доступен повсюду. В клубах собираются те, кто отмечен особым происхождением или поражен особым проклятием. Например, «Кланы тьмы», куда входят исключительно вампиры, оборотни и вурдалаки (метисы не признаются). Есть еще «Вечный покой», где собираются детища барона фон Франкенштейна и его потомков. С начала девятнадцатого века этих потомков отличал неизменный энтузиазм, хотя успех им сопутствовал не всегда (девиз клуба: «Наше место — среди мертвых»). Ну и, конечно, клуб «Бессмертие», объединяющий бессмертных любого происхождения (членские взносы чудесным образом выплачиваются за счет сложных процентов). Девиз клуба: «Жить вечно или умереть». Хорошие шутки никогда не стареют.
Уокер был членом «Лондиниума», старейшего и самого престижного клуба Темной Стороны, где за обеденным столом принимаются решения, судьбоносные для всех и каждого. Не уверен, что «Лондиниум»[3] действительно так же стар, как и его имя, но исключить этого тоже не рискну. Камень, из которого сложен фасад, отесан точно далеко не вчера, массивные дубовые двери относятся к римскому периоду, а стены украшены барельефами, при взгляде на которые покраснел бы сам Калигула. От некоторых сюжетов его могло бы и вырвать. «Лондиниум» олицетворяет власть и могущество, а власть — это прежде всего право делать все, что угодно.
Членство в клубе возможно только для тех, кто богат уже очень давно или представляет самую серьезную силу. Поп-звездам, артистам и прочим знаменитостям подобного рода здесь не на что рассчитывать. Слава мимолетна, а власть и большие деньги живут долго.
В Клаб-ленде разнообразные охранники попадаются на каждом шагу, но меня никто не пытается останавливать. Я тоже своего рода сила. Крепкий коротышка с холодным взглядом, важно стоявший у входа в «Лондиниум», задрал нос, выкатил грудь и заступил мне дорогу. Выглядел он так, будто родился в смокинге. Я остановился. Охранник презрительно поднял бровь, явно удивляясь, как это презренный червь вроде меня решился посягнуть на священные ворота за его спиной. Да, здесь все серьезно и солидно. Благодаря особым чарам открыть эту дверь снаружи может только сам привратник. Проще проскочить мимо святого Петра у врат рая, приклеив фальшивые усы, чем пролезть сюда без спросу. Стража у ворот не подкупишь, и к угрозам он равнодушен. Многие пытались подобрать к нему ключик, но до сих пор ни магия, ни наука никому не помогли. Достоверно известно лишь, что привратник сноб и смотрит с презрением на всех, кого считает ниже себя, а это практически весь мир, кроме, естественно, членов клуба «Лондиниум». На своем посту он находится со времен незапамятных, и его всю жизнь помнят некоторые очень старые люди. Я непринужденно улыбнулся, как старому знакомому, которого видишь ежедневно.
— Привет! — сказал я. — Мне…
— Можешь не беспокоиться, Джон Тейлор, — ответил он голосом суровым и непреклонным, как тронувшаяся с места лавина. — Я тебя знаю. Ты не член клуба и вряд ли когда им станешь. Будь любезен, уходи.
Такое вступление сильно сокращало пространство для маневра при ведении переговоров.
— Откуда тебе знать, что я не член клуба? — В моем взгляде, кажется, сверкнула сталь. — Я ведь могу оказаться королем в изгнании. Или ты никогда о таком не слышал?
— На Темной Стороне никогда не было недостатка в пышных титулах. Сэр. — Привратник соблаговолил презрительно улыбнуться.
С этим, пожалуй, не поспоришь. Я не стал тратить слов попусту и сразу выложил свой единственный козырь:
— Мне нужен Уокер. У нас здесь встреча.
Привратник тяжело вздохнул и отступил в сторону. Тяжелая дверь медленно открылась внутрь, заливая небесным сиянием кусочек ночи за порогом. Мне даже послышалось пение ангельского хора Я вступил в прихожую с таким видом, будто собираюсь купить заведение. Имя Уокера позволяет пройти куда угодно лучше любой отмычки. Не успел я пройти и полудюжины шагов, как на моем пути вырос представительный лакей в роскошной ливрее и напудренном парике. Плечи у него были очень широкие: раза в два шире, чем у меня. Лакей неприветливо улыбнулся:
— Подождите здесь, сэр. Я сейчас сообщу мистеру Уокеру, что к нему… гости.
Он щелкнул пальцами, и меня тут же сковали взявшиеся неизвестно откуда цепи. Чисто сработано: ручные кандалы, ножные кандалы, ошейник — и все тянутся к кольцу, как раз блеснувшему в глубоком ворсе ковра. Я расправил плечи и гордо поднял голову, хотя, сказать по правде, мне и пошевелиться-то было нелегко. Зря старался: мой вызывающий взгляд успел лишь уткнуться в спину лакея, отправившегося сообщить Уокеру. Ладно, будем надеяться, что со мной не обойдутся как с клиентом, забывшим расплатиться по счету. В конце концов, Уокеру должно быть интересно, почему я появился один, а не в компании рассудительных джентльменов.
Да и оковы можно понимать как почетный знак внимания: меня, по крайней мере, принимают всерьез. Не хотят, чтобы я шлялся где попало и беспокоил членов клуба. К тому же вдруг я заговорю зубы какому-нибудь охраннику, а со стальной цепью не поспоришь… Я попробовал преисполниться чувством законной гордости, но это оказалось нелегко: того и гляди потеряешь равновесие и свалишься на пол, да и нос сильно чешется а руки связаны… За неимением других возможностей я решил оглядеться. Я здесь, собственно, впервые.
