Нахаловка 2 (СИ) - "lanpirot"

— Так это ж совсем другое! — возразил Иваныч. — Он мне помог, а я…

— А, вот ты о чем? — усмехнулся Валек. — Ты мне — я тебе?

— Ну…

— Не будь жлобом, Иваныч! Добрые дела не для того делают, чтобы потом за них платили! Те в свое время помогли? Помогли! Ничего при этом не попросив. Ну, и ты помоги кому-нибудь! Поверь, Бог не Яшка…

— Хорош трындеть! — Вновь вмешался в разговор Махмуд. — Раскудахтались, как бабы! Мало, видать, я вас по малолетству порол! Ничего из моей науки не усвоили… — Машина тем временем на всех парах залетела на огороженную территорию свинофермы. — К старому свинарнику не подъезжай — ножками пойдем! — распорядился старик.

«Тундра» сбросила ход и остановилась у здания «конторы», из которой тут же выскочил плешивый дедок, несмотря на теплую погоду облаченный в новенькую фуфайку.

— Надо же, все начальство в сборе! — Удивленно всплеснул он руками, когда руководство фермы покинуло автомобиль. — Пойду Марфу позову — она сейчас к свиноматке пошла, та опороситься скоро…

— Не суетись, Прокопьич! — остановил старика Валек. — Мы по другому поводу.

— Ась? — переспросил глуховатый старичок. — А чего тогда к нам?

— Да стройку хотим затеять, — выдал заранее заготовленную версию Хлыстов. — Пройдемся по округе, посмотрим, где удачнее новые хлева воткнуть.

— Добре! — согласился дедок. — Не дело это, когда сколько земли без толку пропадает! Особенно на пустыре, где одни развалины гнилые торчат! Сплошь сорной травой все поросло!

— Вот мы как раз и посмотрим, что да как, — ответил Валек, направляясь в сторону заброшенного пустыря, действительно заросшего травой выше человеческого роста.

Следом за ним неспешно потянулись и Махмуд с Иванычем. Старичок постоял немного, глядя в спины удаляющимся начальникам и, почесав впалую грудь под фуфайкой, убрался обратно в здание конторы.

— Ты смотри, действительно, как живой! — удивленно воскликнул Иваныч, когда их копания, прорвавшись сквозь плотную стену сорняков, наконец, добралась до заброшенного черте когда строения. — И не развалился почти!

— На совесть сделано! — с какой-то гордостью произнес Валек. — Еще лет сто простоит!

— Так чего мы тут забыли-то? — совсем не понимая, что такого может здесь находиться, спросил Леха, открывая скрипучую дверь и заглядывая в покосившуюся сараюху. — Здесь, кроме старого свиного дерьма, и нет ничего! Вы надо мной прикалываетесь, что ли?

— Да какие, уж, приколы? — фыркнул Хлыстов, подвигая друга в сторону и проходя внутрь. — Батек сказал, что мы с тобой сейчас тут охренеем…

— Ну-ну… — недоверчиво промычал Иваныч, заходя в старый хлев следом за Вальком. — Слушай, Валька, а тут, словно и не поменялось ничего! — оглядев покосившиеся загончики для свиней, произнес он. — Хоть сейчас лопату в зубы и погнали дерьмо расчищать…

Старик медленно вошел внутрь, наклонившись к подгнившим доскам пола, подслеповато прищурился. После чего присел на корточки и еще раз внимательно огляделся по сторонам:

— Здесь кто-то недавно был.

— Ну, так известно уже, кто, — ответил ему Валек. — Давай смотреть, осталось ли чего в твоем тайнике?

— В каком тайнике? — тупо улыбаясь, спросил Иваныч, но ему никто не ответил.

— Вот эти доски надо убрать, — произнес Махмуд. Хрустнув коленными суставами, он тяжело поднялся на ноги.

— Чего встал, Леха? — Толкнул локтем друга, произнес Валек.

Они в два счета вывернули почерневшие половицы, на которые указал старик, обнаружив под ними яму, в которой, накрытый старой гнилой дерюгой, обнаружился какой-то продолговатый предмет.

— Это чегой-то? — удивленно произнес Леха, спрыгивая в подпол. — Гроб?

— Сам такой! — Валек тоже спрыгнул в яму и сдернул расползающуюся в его руках ветхую ткань.

Под сопревшей тряпицей обнаружился большой ящик из-под снарядов, выкрашенный защитной зеленой краской, и черной трафаретной маркировкой по крышке и по бокам.

— О! Это из-под снарядов! — признал деревянную тару Иваныч. — Я таким в армейке спину сорвал.

Валек тем временем щелкнул слегка проржавевшими запорами ящика и откинул крышку в сторону. Вытащив из кармана заблаговременно приготовленный фонарик, он направил луч света на содержимое тайника.

— Етить-колотить! — громко выдохнул крестный, пожирая глазами сверкающее содержимое огромного ящика, переливающее в свете мощного фонаря. — Откель в дерьме такое богатство? Да здесь, наверное, на целый ярд ювелирки! — запустив руку внутрь, зацепил Иваныч горсть украшений.

— Не знаю, как по нынешним деньгам, — проскрипел старик, — но должно быть больше… Куда как больше…

— Твою мать! — выругался Леха. — И сколько времени здесь это барахло пылилось?

— С девяностых, — ответил на его вопрос Валек. — Ты когда-нибудь про законника Семена Метлу слышал?

— И слышал, и по НТВ пару передач про криминал смотрел. Так это… это, выходит, тот самый пропавший союзный общак? — наконец сообразил и он. — Дело-то громкое было, на весь союз тогда прогремело. Там, вроде бы, еще на Бульдозера, как основного подозреваемого в убийстве Метлы, наезды от блатного общества были…

— Он это его… — каркнул, сгорбившись Махмуд. От нахлынувших воспоминаний едва не пустив слезу. — За общаком пер Бульдозер, только пахан меня успел предупредить… Мы еще до всего кипиша с ним эту ситуевину обкашляли. Я в Нахаловке схоронился-затихарился, не отсвечивал. Даже на работу в местный совхоз пристроиться пришлось. Все весточки от пахана ждал…

— Тридцать лет ждал, Ибрагимыч? — не поверил Леха. — Ты точно знал, что кончили Метлу?

— Знал, но пахан верному человечку должен слово нужное передать, — произнес, судорожно сглотнув комок в горле, Али-Баба. — Слово с меня взял, что я до самой смерти своей этого человечка ждать буду…

— Не появился, человечек-то? — продолжал допытываться Иваныч.

— А то ты не видишь, Леха? Не было человечка нужного, раз общак до сих пор цел… Не совсем, правда, цел… Ты нарколыгу Сивого знал?

— Ну?

— Так вот он с корешком своим каким-то образом батину нычку рассекретил…

— Вот сучары! — искренне возмутился Леха. — Давно надо было их придушить! Скольким пацанам они жизни дурью своей сломали? Да и Тимоху на ганджубас они, зуб даю, подсадили! Зарыть к е. еням, и все дела! Это все ты, Валек, со своей гребаной добротой…

— Давай потом отношения выяснять будем, — предложил Хлыстов.

— А в городе наших утырков распотрошили? — предположил крестный.

— Да, зажмурили сразу, — подтвердил Валек, — а остатки хабара забрали. Только была у них при себе приметная цацка, которая к Вите Бульдозеру попала, и он её опознал. А после этого, по всей видимости, по следам наших жмуров свою псину спустил.

— Бурята, — согласно кивнул Леха.

— Ну, а дальше ты знаешь… — закончил свой рассказ Валек.

— Так это, — засуетился Иваныч, — надо это добро перепрятать куда? — Он сватился за ручку ящика и попытался его приподнять. — Ох, ё… Тяжеленный какой! По частям переносить придется. Ну, ничего — «Тундру» подгоним и прекидаем…

— Не дергайся, Лехич! — усмехнулся Валек. — Если за тридцать лет, только одна сука нычку отыскала, то еще постоит пускай!

— А Бульдозер?

— Если бы Витюша знал, где цацки заныканы, он сюда прямым ходом примчался, а не своих шавок присылал! Значит, не в курсах, где общак припрятан! Так что, пусть тут еще побудет. А мы за ним приглядим…

— А чего вообще со всем этим делать-то будем? — озадачился Иваныч.

— Ну, батек продолжает верного человечка ждать, — сообщил Валек. — А не дождется — мы с тобой уже решать будем, как единственные наследники. Так батек решил. Устраивает тебя такой вариант. Я же знаю, что ты не скурвишься даже за тонну рыжья! По рукам, братела?

— По рукам… — согласился Иваныч, звонко щелкнув приятеля рукой по подставленной ладони. — Махмуд Ибрагимыч, — повернулся он к старику, — ты теперь для меня до конца жизни примером будешь, как нужно данное слово держать! Я бы, наверное, так не смог, — честно признался он. — Да и у всех кого я знаю, даже у Валька, кишка тонка такой фокус повторить.