Владимир Михановский - Самое таинственное убийство(Терра)
— Не представляю, — ответила Сильвина, выдержав его продолжительный взгляд.
— Был среди гостей человек, особо ненавидевший Завару?
Она подумала.
— Как вам сказать, Сванте? Мой муж не был предметом общего обожания, это всем известно. Характер у него был не сахар, да на всех и не угодишь.
— Кого-то обидел? Наступил на ногу и не извинился?
— Не без того. Но настолько ненавидеть? Нет, среди гостей такого не было.
— Подумайте, это важно.
— Только об этом и думаю.
— Поставим вопрос иначе. Мог кто-то из гостей войти ночью в кабинет Завары незамеченным?
— Видите ли, каждый мог ходить туда, когда хотел и сколько хотел. И никто ни за кем не следил. Кто же мог предполагать, что такое случится?
— А вы ходили в кабинет не один раз?
— Не один.
— Зачем? Разве недостаточно было одного раза, чтобы посмотреть, как работает будатор?
— Что вы, Сванте. Там такие картины разворачивались, что можно было смотреть до бесконечности.
— Мне кажется, вы были сегодня со мной не совсем искренни, когда сказали, что никто ни за кем не следил. Был среди гостей, по крайней мере, один человек, за которым у вас были основания следить. На почве ревности.
— Откуда… откуда вы знаете, Сванте? Мое отношение к Даниель не относится к делу.
— Когда я производил осмотр кабинета, то несколько раз запнулся о какую-то невидимую штуковину. Чуть ногу не сломал. Что это?
— Изделие Арнольда, которым он очень гордился. Сиденье из зафиксированных обрезков силовых полей, или что-то вроде этого. Я не очень разбираюсь в таких вещах…
— Ну, а эта вещь вам знакома? — он достал из дипломата револьвер.
— Это наш регельдан, который…
— Где вы видели его в ночь убийства? — перебил Филимен.
— На столе Завары.
— И другие его видели там?
— Его видели все.
— А стрелять из револьвера умеете?
— Могу похвастаться: стреляю неплохо. — Глаза женщины блеснули. — Конечно, до Сергея Перешейко мне далеко, но в домашних условиях сойдет. Между прочим, у нас есть тир…
— Да, я видел его. Недурно оборудован. Особенно установка для подвижной мишени, в точности соответствует олимпийской программе. И остальные гости умеют стрелять?
— Да.
— Скажите, вел Завара личный дневник?
— Возможно. Я подозревала это. Но, знаете, он такой скрытный… был…
— На сегодня достаточно, — сказал Филимен. — Спасибо, Сильвина, вы мне очень помогли.
Сильвина поднялась.
— Извините, если говорила путано. Я бы все отдала, чтобы нашли убийцу мужа.
Оставшись один, сыщик предался размышлению. Он услышал от Сильвины немало, но нужно было отделить главное от второстепенного, зерна от плевел. Ментор твердил, что в этом суть сыщицкой работы.
— Да, этого не избежать, — произнес вслух Филимен. С этими словами он вышел из комнаты, не забыв запереть дверь…
Замедлив шаг посреди открытой галереи, Сванте остановился и замер, весь превратившись в слух. Десятки шумов вливались в его ушные раковины. Глухо стонали деревья за окном, терзаемые осенним ветром. Где-то под обшивкой пола скреблась мышь. Еле слышно шуршала одна из включенных панелей вечернего освещения. Внизу скрипнула дверь, прошлепали чьи-то шаги. Похоже на тяжелую поступь Александра Делиона. Он продолжал вслушиваться, пока уловил то, что хотел: еле слышный стук каблуков донесся из другого крыла виллы. Двинувшись на стук каблуков, он догнал медленно бредущую Сильвину. Она шла, сильно сутуля плечи, и вздрогнула, услышав сзади шаги.
— А, это вы, — сказала она. — Я услышала сзади шаги и подумала: вот и конец.
— Вы кого-то опасаетесь?
— Здесь ни за кого нельзя поручиться. Вы же сами видели, что происходит в нашем доме.
— Хотите, назову этого человека?
— Я же сказала: не нужно. Не понимаю, за что она меня так ненавидит? В ложке воды бы утопила, по глазам вижу. Может, так даже к лучшему… Нет, — перебила она себя, — я прежде хочу дожить до момента, когда будет найден убийца.
— Я хотел, Сильвина, попросить у вас разрешение пользоваться библиотекой.
— Библиотекой? А, понимаю, вы хотите что-нибудь почитать на сон грядущий. Обратитесь к Мишелю, у него целая полка детективов. Большой любитель.
— Мне нужны совсем другие книги.
— Дело ваше. Разумеется, и библиотека, и информарий к вашим услугам. Между прочим, там вы найдете и книги, которые написал Арнольд.
— Вы читали их?
— Вы шутите! Одну книгу, которую он подарил мне, я попыталась прочесть, и уже на втором абзаце чуть мозги не своротила. Там формул больше, чем слов.
— Да, это мне знакомо.
— Может, вас интересуют заметки на полях? У Арнольда была такая скверная привычка…
— Благодарю, это интересно.
В библиотеке Филимен задумчиво прошелся вдоль полок.
Хочешь не хочешь, придется постичь хотя бы азы той мудреной науки, которой занимался убитый. Иначе к задаче не подступиться.
Начинать, разумеется, нужно не с монографий Завары и других корифеев, а с элементарных учебников. И ментор по физике понадобится. Снова ментор, усмехнулся Филимен. А он-то думал, что избавился навсегда от них!
* * *Делион не вошел, а скорее величаво вплыл в комнату, словно в гавань океанский лайнер. Но взгляд сыщика под напускной развязностью уловил настороженность. Усевшись на стул, на котором недавно сидела Сильвина, Александр покосился на ленты перфокарт и листки бумаги, разложенные на столе с какой-то невероятной аккуратностью.
— Ужасное происшествие, — произнес Делион и откинулся на спинку стула. — До сих пор, знаете ли, не могу в себя прийти.
Он вытащил платок и вытер разгоряченное лицо. В комнате запахло французскими духами.
— Догадываетесь, Атамаль, о чем мы будем сегодня говорить?
— М-м… отчасти.
— Поговорим о физике.
— О физике? — Делиону показалось, что он ослышался.
— Именно о ней, — подтвердил сыщик. — Меня интересуют самые общие вещи, связанные с этой наукой. Проблемы, которыми занимался Завара. Результаты, которых он успел достичь. Принцип, на котором работал будатор. Короче, хочу узнать, что творится на переднем крае вашей науки.
— Скромное желание. — Делион сунул смятый платок и добавил: — Похвально, когда широкие слои сыщиков хотят приобщиться к науке.
— Я хочу, чтобы вы были ментором в этом деле.
— Ментором?
— Ну, наставником, что ли. Вы будете направлять мои усилия, подчеркивать главное, помогать мне отделять зерна от плевел. Если, конечно, не возражаете.
— Не возражаю. Когда начнем?
— Сейчас.
— А с чего?
