Марк Ходдер - Таинственная история заводного человека
— К… к выживанию Британской империи.
Позже в тот же день Бёртон стоял у окна, курил манильскую чируту, наполняя кабинет едким запахом, и глядел на улицу внизу, не видя ее. В это мгновение на подоконник сел болтун. Бёртон приподнял окно:
— Сообщение от тупоголового детектива-инспектора Траунса. Начало сообщения. Мне сообщили, что ты, грязный стрелочник-минетчик, встал на ноги. Буду у тебя в восемь. Конец сообщения.
Бёртон хихикнул. «Грязный стрелочник-минетчик». Не забыть рассказать Алджи!
Так он и сделал, и, когда поэт появился, Бёртон был вознагражден взрывом хохота, который, впрочем, быстро оборвался, потому что Фиджет, пес Бёртона, укусил Суинберна за щиколотку.
— Йоу! Черт побери этого проклятого пса! Почему он всегда кусается? — завизжал поэт.
— Таким образом он показывает, как любит тебя.
— Не можешь ли ты выдрессировать его так, чтобы он стал менее восторженным?
Они сели и принялись болтать, наслаждаясь компанией друг друга. Наверное, более странной пары друзей не было во всем Лондоне: жесткий, атлетически сложенный исследователь — и крошечный, женоподобный поэт. Тем не менее их связывали интеллектуальные и, возможно, духовные узы, начавшиеся с обоюдной любви к творчеству Камоэнса,[32] укрепившиеся взаимным интересом к границам человеческого поведения (если такие существуют) и закалившиеся в огне многочисленных испытаний и опасностей, через которые они прошли вместе на королевской службе.
Ровно в восемь, минута в минуту, в парадную дверь постучали, после чего на лестнице послышались шаги и порог пересекла миссис Энджелл, нервно вытирая руки о фартук:
— Детектив-инспектор Т-траунс и какой-то юный к-констебль хотят видеть вас, сэр, — запинаясь сказала она. — И… и… Господи, помилуй меня!
— Миссис Энджелл, что с вами?
Траунс уже вошел в комнату, за ним — констебль Бхатти.
— Привет, капитан! Привет, Суинберн! — радостно воскликнул детектив-инспектор. — Миссис Энджелл, дорогая моя, не волнуйтесь. Клянусь вам, он абсолютно безобиден!
— Н-но… спаси меня бог! — только и смогла выговорить пожилая дама, вскинула руки и вылетела из комнаты.
— Кто безобиден? — не понял Бёртон.
— Да ты выглядишь как раньше! — воскликнул Траунс, игнорируя вопрос. — Не имеет значения. Под небом случаются вещи и похуже!
Суинберн рассмеялся.
— Джентльмены, угощайтесь: вот виски и сигары, — сказал Бёртон, указывая на графин и хьюмидор.
Гости отведали того и другого, потом взяли кресла и расположились вокруг камина вместе с поэтом и королевским агентом. Фиджет устроился у их ног, на коврике.
— Капитан, у нас есть для тебя подарок, — сказал Траунс с озорным огоньком в глазах.
— Да ну? И за что же?
— За оказанные услуги и всё такое прочее. И потом, я заметил, что твои туфли не чищены, воротнички не накрахмалены и манжеты истрепались.
— Детектив — всегда детектив! Но, черт побери, почему тебя заинтересовала моя личная гигиена?
— Мне кажется, что капитан Бёртон отчаянно нуждается в слуге-джентльмене!
— У меня уже есть домашняя хозяйка и служанка! Еще немного людей — и мне придется управлять «двором»!
— Нет: только теми, кем надо управлять, — сказал Траунс и кивнул Бхатти.
Юный констебль улыбнулся и позвал:
— Входи!
Фигура из полированной латуни вошла в комнату, закрыла за собой дверь и встала, тихо жужжа. Фиджет тявкнул и спрятался за кресло.
— Ничего себе! — воскликнул Суинберн. — Это же заводной человек с Трафальгарской площади, верно?
— Тот самый, — объявил Траунс. — Последние три недели констебль Бхатти изучал его.
— В монастыре мы нашли к нему ключ, — добавил констебль, — а потом осталось только поэкспериментировать. Как я и подозревал, за поведение бэббиджа отвечают маленькие реле на передней панели. Его можно сделать более агрессивным, раболепным или независимым, заставить подчиняться либо всем, либо некоторым голосам, либо только одному. Что скажете, капитан?
Бёртон оглядел каждого из гостей, потом перевел взгляд на латунного человека.
— Откровенно говоря, джентльмены, я даже не знаю, что сказать. Вы хотите, чтобы этот механизм стал моим слугой?
— Да, — сказал Траунс. — Он будет делать всё, что ты ему прикажешь.
Бхатти кивнул и добавил:
— Он достаточно самостоятелен и может выполнять однажды порученную работу без напоминания. Например, если вы велите ему каждый день чистить ваши туфли ровно в шесть часов утра, то вам нет необходимости еще раз напоминать ему об этом.
— Хотел бы я то же самое сказать о своей жене! — пробормотал Траунс.
— Подождите, капитан, — сказал Бхатти, вставая. Он подошел к латунному человеку и встал перед ним. — Прошу тишины. Капитан Бёртон, не могли бы вы сказать несколько слов, когда я кивну вам?
— Несколько слов? Каких?
— Любых. Это не важно!
Констебль вынул из кармана маленькую отвертку, повернулся к механическому человеку, вывинтил маленький иллюминатор у него на «лбу» и опустил вниз одно из маленьких внутренних реле.
— Следующий голос, который ты услышишь, — сказал он устройству, — будет единственный, которому ты будешь подчиняться, пока не получишь других инструкций.
Повернувшись, он кивнул Бёртону. Знаменитый исследовать растерянно прочистил горло:
— Я… э… я Ричард Бёртон, и, видимо, ты мой слуга.
Голова латунного человека начала медленно поворачиваться, пока не оказалось, что он смотрит прямо на Бёртона. И тут он отдал честь.
— Таким образом он подтверждает, что понял вашу команду, — сказал Бхатти. Затем он протянул руку к реле, поставил его обратно, закрыл маленькое стеклянное окно и начал было завинчивать шурупы.
— Минутку, констебль, — остановил его Бёртон. — Если вы не возражаете, я бы хотел, чтобы устройство принимало команды от всех здесь присутствующих, и еще от миссис Энджелл.
— Ты уверен? — спросил Траунс.
Бёртон кивнул и потянул за шнурок, висевший рядом с камином. В подвале зазвенел звонок, вызывая хозяйку дома. Она пришла, и Бёртон рассказал ей о новом слуге, а Бхатти повторил весь процесс для нее, Траунса и Суинберна.
Миссис Энджелл вышла с озадаченным выражением лица, а Бхатти присоединился к остальным сидевшим вокруг камина и зажег трубку. Он с улыбкой глядел, как Бёртон осматривает механизм сверху и снизу, касается его груди и проверяет маленькие зубчики, вращающие голову.
— Полезно, — пробормотал королевский агент. — Очень полезно. Могу ли я натренировать его как партнера по фехтованию?
