Геннадий Прашкевич - Школа гениев
– Ну, совсем без людей не бывает. Но автоматы установлены. Мы называем их фармаматами.
– Я сам-то юрист, – врал Янг. – А зовут Эдвин Янг… Можно просто Эдвин… – Это тоже почему-то звучало как вранье.
– А я Ева Чижевски. Дежурный администратор.
– Но как эти фармаматы работают без людей?
Блондинка рассмеялась.
– Смотрите, – сказала она, подходя к серебристой металлической панели, врезанной в стену. – Вот экран, он включен. Вот ряд кнопок. Нажимаете заказ. На экране появляется список групп лекарств по их назначению: сердечно-сосудистые, желудочно-кишечные, от головной боли, снотворные и так далее. Видите? Нажимая на кнопку, пробегаете список и жмете выбор. Теперь на экране появляется перечень конкретных препаратов. Формат стандарта, цена, фирма-изготовитель. Если нужна инструкция по применению препарата, жмите сюда. Кнопка возврат вернет вас к перечню.
– А вы уверены, что человек с улицы разберется в этих премудростях?
– Для людей с улицы есть отдельная инструкция. Видите?
– Я бы не сказал, что у вас много посетителей.
– Это потому, что с улицы к нам заходят редко. У нас достаточно состоятельная клиентура. Такими фармаматами, как этот, пользуются только постоянные клиенты. Для них круг удобств гораздо шире, чем для человека с улицы. Но и дороже. Каждый получает свою индивидуальную карточку. Мы называем ее фармакартой. В ней – личный шифр клиента. – Ева Чижевски улыбнулась. Может, правда, выволочь ее из-за стойки и бросить в кресло? В руке дежурной администраторши, как по волшебству, появился сиреневый пластик, очень похожий на те, что лежали в кармане Янга. – Вставляете фармакарту в специальную прорезь и получаете свой индивидуальный заказ. Удобно?
– Еще бы!
Янг еще не решил, следует ли ему продолжать расспросы, но сунул руку в карман:
– А по таким фармакартам я могу получить лекарства?
«Pulvis Blikus».
«Pulvis Lavalis».
В темных глазах Евы Чижевски впервые мелькнула тень беспокойства:
– Разумеется. Мы работаем для наших клиентов. Но у вас литерные карты. Как они к вам попали?
– А могу я сам получить такую карту?
– Разумеется. Но вы должны проконсультироваться…
– С доктором Макклифом?
– Вот именно.
4
Недурно придумано, мрачно размышлял Янг по дороге в столицу.
Безукоризненный персонал, безупречная продукция, услужливые фармаматы. Сугубая конфиденциальность, пустой салон. Что не следует афишировать, то и не афишируется.
Но штат…
Штат, черт возьми, подобран отменно!
5
В лаборатории химиков одиноко сидел Джон Габер.
– Ну, задачку ты мне подкинул!
– Так сложно?
Габер удрученно пожал плечами, не отрывая взгляд от компьютера.
– Этот твой «песочек» из часов… Если бы не Дэвидсон…
– Он уже сталкивался с чем-то таким?
– Понимаешь, Эдвин, – Габер вдруг оживился. – Странный продукт ты нам подкинул. Дэвидсон чешет затылок. Не наркотик, точно. Скорее, что-то из психотропных. Но опять же, не нейролептик, пари держу. Скорее даже психоанаболик. – Он посмотрел на Янга и сжалился: – Не доходит? Упростим. Психотропные средства не нарушают сознание, как наркотики, они только корректируют его. Это ты должен знать. Правда, корректируют по-разному. Могут усиливать, а могут и подавлять. Твой «песочек» явно из стимулирующих, хотя похоже на самодел. Стандартами тут не пахнет. Куча соединений, которые отсутствуют в перечне тех, что прошли нашу сертификацию.
Габер ухмыльнулся:
– Короче, вали к Дэвидсона.
– Джон, – взмолился Инспектор, – прошу, не бросай этого дела.
– А что там вокруг него?
– Пара гениев, пара трупов.
– Сочетание непротиворечивое, – согласился химик.
И поднял трубку:
– Звони.
– Дэвидсону?
– Ну да.
Янг позвонил.
– Дэвидсон, привет! Оказывается, ты уже имел дело с продуктом, похожим на мой «песочек»?
– Была история.
– Не тяни. Когда?
– Примерно года два назад.
– И кто там отличился?
– Студенты.
– Какого черта, Дэвидсон? Почему я тащу из тебя слова?
– Да там тащить нечего. Обычная история. Нерадивые студенты. Перед экзаменами спохватывались. Пускали в ход особенные таблетки. Ну, что-то вроде своеобразного допинга. Говорят, что отменно прочищало мозги – и память, и логику, и вообще способность к учебе. А потом…
– Ну?
– А потом сбой.
– Что ты имеешь в виду?
– Я возился с теми таблетками. Действительно что-то близкое к твоему «песочку».
– А где студенты брали эти таблетки?
– Уж не в аптеках. Это точно.
– Черный рынок?
– Разумеется.
– Но это стоит денег, наверное?
– А ты как хотел? Даже больших денег. Все эти ребята, о которых идет речь, были из обеспеченных семей.
– Что в итоге?
– Три трупа.
– Кого на этом взяли?
– Да как обычно.
– Какого черта, Дэвидсон! Почему я должен догадываться?
– Я же говорю, как обычно. Какого-то старичка – разорившегося аптекаря. На следствии он заявил, что изобретение не его. Это и понятно. Где ты встречал болтливых изобретателей? Понятно, он заявил, что скупал таблетки через третьи руки.
– Надеюсь, он все еще в Куинсвилле?
– Был.
– Как? Уже вышел?
– Повесился в камере.
– Черт его дернул, – разочарованно протянул Янг. – А эти ублюдки? Прости, студенты. Они как-то называли эти таблетки?
– Конечно.
– Не тяни, Дэвидсон.
– Динамит. Они называли его динамит.
– Он и сейчас всплывает на рынке?
– Никогда больше не сталкивался ни с чем таким. Но не сомневаюсь, что человек, даже умственно ограниченный, зато не стесненный в средствах, вполне может и сейчас найти эту штуку.
– Кого-то из тех ублюдков можно еще отыскать?
– Если учатся, то почему нет? Хочешь, чтобы я этим занялся?
– Если можешь, старина.
– Ладно. Пиво за тобой, Эдвин.
6
Янг не имел химического образования.
Он был чистый сыщик. Так он сам говорил. Вот почему Габер и Дэвидсон любили ему объяснять основы. Так сказать, снисходили. Но Янг даже сейчас понял не все. Только сладкая мысль, что, возможно, он наткнулся наконец на следы изумрудного кейфа грела инспектора. Изумрудность продукта, если иметь в виду цвет, была вполне очевидна. Так что, за Анри Лавалем мог стоять…
Но кто?
И где искать этого человека?
Среди гениальных однокашников покойного? Или в «Фармаури»?
Вспомнив Еву Чижевски Янг улыбнулся. Усатый Ли Ройд (Янг как раз вошел в отдел технологического надзора) даже повел носом. На столе стояла спиртовка, нежно пахло поджаренными зернами, еще чем-то тревожащим.
