Джордж Мартин - Шесть серебряных пуль
Джоан была мертва, а с другими, подобными, себе, Уилли был едва знаком, да и не желал знакомиться ближе.
Итак, нравится ему это или нет, оставалась только Ранди.
Уилли медленно, устало поднялся. Со стороны скотобойни налетел особенно сильный порыв ветра. Ноздри Уилли затрепетали, и он, запрокинув голову, издал громкий протяжный вой. Вой этот прокатился по округе, а затем его поглотил холодный мрак. Уилли помчался к дому Ранди.
16
В сумерках, когда рассвет еще только занимался, а уличные фонари были уже погашены, Рогофф остановил свой старенький черный «Форд» перед одноэтажным шестиквартирным домом, где жила Ранди. Ранди открыла дверцу автомобиля, а Рогофф заглушил двигатель и, повернувшись к ней, сказал:
— Все же хотелось бы знать имя вашего нанимателя. Я не настаиваю на том, чтобы вы его назвали прямо сейчас. Сначала выспитесь, а потом уж решайте.
— А вы не забыли, что я адвокат? — спросила Ранди.
Рогофф устало улыбнулся.
— Просматривая, по вашему совету, старые дела в архиве, я не поленился и ознакомился с бумагами, касающимися лично вас. Оказалось, вы никогда и не учились на юриста, не говоря уже о получении диплома адвоката.
— Неужели? — Ранди одарила Рогоффа ответной улыбкой.
— Именно.
— Ну, не училась, и что с того? — Ранди пожала плечами. — Знаете, я действительно высплюсь, а завтра мы поговорим. — Она вышла из машины, захлопнула дверцу и вдруг спросила через опущенное окошко: — Рогофф, а как вас зовут?
— Майк, — ответил тот.
— До завтра, Майк.
Он рассеяно кивнул, завел машину и покатил прочь. Ранди поднялась по ступенькам крыльца, подошла к своей двери, достала из сумочки ключи.
— Ранди! — послышалось где-то рядом.
Она оглянулась и, никого не увидев, спросила:
— Кто здесь?
— Я, Уилли, — прозвучал на этот раз более громкий, уверенный голос.
— Ты где?
— Да здесь я, здесь, за мусорным баком.
Ранди перегнулась через перила и увидела дрожащего от утреннего холода Уилли.
— Да ты голый! — удивилась она.
— Сегодня ночью кто-то пытался меня убить в моем собственном доме. Я насилу ноги унес, а вот моя одежда за мной не поспела. Я жду тебя уже больше часа и промерз, как собака. Где тебя носило?!
— Произошло еще одно убийство. Судя по почерку — убийца тот же.
— Господи, — пробормотал Уилли. — Кто убит?
— Ее звали Зоуи Андерс.
— Черт, черт, черт!!! — В глазах Уилли читался дикий страх, но он все же спросил: — А что с Эми?
— С ее сестрой? — Уилли кивнул, и Ранди рассказала: — У нее сильный нервный шок, но, думаю, она оправится. — Ранди немного помолчала. — Так ты, оказывается, знал и Зоуи. Знал так же, как Соренсон?
— Нет, не как Джоан. — Уилли выглядел вконец измученным и опустошенным. — Ты позволишь мне войти?
Ранди, кивнув, открыла дверь, Уилли немедленно взбежал на крыльцо и заскочил в квартиру. Казалось, от благодарности он готов лизать Ранди руки.
17
Боксерские трусы и майка бывшего супруга Ранди оказались Уилли велики, ее собственный розовый халатик — мал, но зато как нельзя кстати пришелся горячий кофе. Несколько глотков возродили в усталом, измотанном Уилли радость жизни, а уж когда на столе появилась дымящаяся тарелка с яичницей и ломтями жаренного бекона, он и вовсе словно перенесся в нирвану.
— У меня тут родились кое-какие соображения, — промолвила Ранди, садясь напротив.
— Великолепно! — прочавкал Уилли. — Я имею в виду яичницу с беконом. И то, что ты надумала, тоже, наверное, под стать этому блюду. Но, Господи, до чего же я, оказывается, голоден! — Он воткнул вилку в бекон, поднес его ко рту и с жадностью откусил. — Замечательно! Просто бесподобно!
— Я тебе скажу сейчас кое-что. Тебя я знаю давно, и в общем-то сказать мне это, кроме тебя, некому. Ты, конечно, будешь смеяться, но... — Ранди нахмурилась. — Учти, Уилли, если рассмеешься, то опять очутишься без халата и трусов на улице.
— Я не засмеюсь, — пообещал Уилли, вдруг замерев и забыв о беконе.
Ранди глубоко вздохнула и внимательно посмотрела ему в глаза, а Уилли подумал, что глаза у нее очень красивые.
— Я полагаю, что моего отца убил волк-оборотень, — не моргая, сообщила Ранди.
— О, Господи! — пробормотал Уилли. Ему было вовсе не до смеха. — Я... Я... Я...
Грудь Уилли сдавила огромная невидимая анаконда, и он, опрокинув стул, вскочил из-за стола и опрометью бросился в ванную. Там он заперся и до отказа выкрутил кран горячей воды; ванная комната начала понемногу наполняться паром. Пар, конечно, не ингалятор, но и он способен снять приступ удушья.
Когда Уилли вновь обрел способность дышать, оказалось, что он стоит на коленях, а халат, трусы и майка на нем такие мокрые, будто он в них только что выкупался. Уилли на четвереньках прополз по кафельному полу, вытянув руку, закрыл горячую воду и нетвердо поднялся на ноги. Зеркало над раковиной запотело. Уилли вытер его полотенцем и полюбовался собой. Лицо оказалось багрово-красным, опухшим, на лбу блестели капельки пота. Уилли попытался вытереться, но от пара полотенце намокло так же, как и все остальное в ванной.
Было слышно, как по гостиной ходит Ранди и как открываются и закрываются ящики буфета. Мужская гордость не позволяла Уилли предстать перед молодой женщиной в таком жалком виде. Он оперся рукой о стену, решив побыть некоторое время здесь и немного прийти в себя.
— Ты выходишь? — послышался из-за двери голос Ранди.
— Да, — пробормотал Уилли, но так слабо, что она его вряд ли услышала.
Он поправил майку и халат, глубоко вздохнул, отпер дверь и вышел в коридор.
Ранди вновь сидела за столом. Уилли, заняв свое прежнее место, сказал:
— Извини, у меня был приступ астмы.
— Я поняла, — промолвила она. — Наверное, это — последствия стресса?
— Наверное.
— Доедай яичницу, пока она окончательно не остыла.
— Да, конечно. — Уилли взял вилку.
Ощущение было таким же, как вчера, когда он, позабыв, что не выключил плиту, ухватился за ручку сковородки. Уилли вскрикнул и отшвырнул от себя вилку. Вилка, несколько раз стукнувшись о стол, замерла перед Ранди. Уилли принялся дуть на покрасневшие пальцы, а Ранди, не спуская с него глаз, очень спокойно взяла вилку и поднесла ее к своим губам.
— Пока ты парился в ванной, я достала приборы из буфета, — призналась она. — Предметы — из чистого серебра; вместе с другой кухонной утварью они достались мне в наследство от бабки.
Боль в пальцах была почти нестерпимой.
— О, Господи! — взмолился Уилли. — Достань скорее масло. Растительное, животное, любое, толь...
Уилли осекся на полуслове, увидев, что Ранди подняла над столом правую руку, и в руке этой зажат револьвер.
