Александр Прокопович - Детектив с Лысой Горы
– Вы кто?
– Пива хочешь?
А что, чем не ответ? Квартира числилась за Митей. Вот так вот – без отчества и без фамилии, просто Митя. От счастливого обладателя такой вдохновляющей простоты разило каким-то парфюмом, а белоснежная кружевная рубаха и сервированный столик не оставляли особых сомнений: ждали не меня. Увы, лучшее, что меня может дома, – Григорян с бочонком пива… Может набиться в гости к Алисе?
– Простите, но мы не заказывали пива.
Сказавший эту фразу только что подошел ко мне из глубины коридора. Судя по внешнему виду, одевались они с Митей у одного портного. Да, мальчики явно предпочитают что-то вроде абсента. Кто я такой, чтобы их осуждать?
Вот и еще одна дверь закрылась передо мной. Как бы не заработать комплекс закрывающихся дверей. По коридору, прямо и направо. Вот и квартирка. Надо же – молоточек! Это – чтобы костяшки на пальцах не сбивать, удобно! А в ответ тишина… Попробую еще раз.
– Чего стучишь? Дверь разнести хочешь? – голос доносился из коридора. Здравствуй, друг вампир.
– В свою дверь, небось, так не стучишь? – Из-за угла вышел старик, дойдя до дверей, не глядя всучил мне сумку, судя по тяжести, набитую свинцом, порылся в карманах, достал огромный позеленевший от времени ключ, со второго раза попал им в замочную скважину и, прошептав несколько ругательств, умудрился открыть замок и попасть в квартиру.
– Чего стоишь? Заходи, рассказывай, зачем пришел!
Квартира выглядела такой же древней, как и её хозяин. Деревянная мебель почернела, потолок небеленый, вероятно, десятилетиями приобретал этот специфический серый цвет – в тон покрывающей его паутине. А пол, кажется, протерся до перекрытий.
– Пиво будете?
– Какое еще пиво… Хотя… Ладно, налей, промочить горло не помешает.
Наконец, хоть кто-то соблазнился.
– Ну, не томи, что там стряслось? Ты из стражи или из гвардии? Подожди, не отвечай… Сам скажу. Ты из стражи, стар ты для гвардейца.
Строго говоря, между стражей и гвардией разницы нет. Стража – это просто гвардейская рота, которая охраняет дворец. Однако народ у нас так устроен, что готов верить в любую чушь, лишь бы не замечать очевидные вещи. Все спецоперации проводит майор Яковлев – руками сержанта Алехина, возглавляющего Костяное отделение. Тайными эти операции остаются, в основном, потому, что они никому не интересны. Ну, а людям всегда нужны загадки, вот и придумывают всякое про стражу. Форма у них красивая, этого не отнимешь.
Старика, как оказалось, звали Яков Мелех, работал он кузнецом (я заносил в квартиру его суму и ему поверил – в ней вполне могли лежать по крайней мере один молот и одна наковальня). И, хотя по теории, ничто не может вампиру днем работать кузнецом, а ночами вытягивать из людей жизненные соки, было еще одно «но». Зная это, я бы и вовсе к нему не заглянул. У Якова Мелеха не было левой кисти. Вместо нее из рукава торчал железный крюк. Травматизм у кузнецов традиционно достаточно высок, и в этом не было ничего удивительного. Только вот вампиры так устроены, что их организм регенерирует. Энергия, которую они забирают у других, заживляет практически любые раны, кроме смертельных. Вероятно, это единственное, в чем легенды не врут. У Якова Мелеха было железное алиби, железное в буквальном смысле.
– Господин Мелех, это всего лишь рутинная проверка.
– Сынок, ты можешь рассчитывать на старого кузнеца, силы у меня уже не те, но я все еще кузнец.
Вот она опора Короны, жаль, против вампира его патриотизма будет явно недостаточно
– Спасибо, отец. Если что – обращусь непременно.
Вот и пятая дверь закрылась у меня за спиной. Старика я явно разочаровал, но ничего, лучше быть живым разочарованным, чем мертвым очарованным, не правда ли? Сам я тоже не был в восторге – либо среди жильцов дома вампира нет, либо он так хорошо маскируется, что мне его не вычислить.
Глава седьмая
Испорченный ужин
Главное в приготовлении блюда – не правильный соус и даже не содержание калорий и витаминов. Главное, чтобы блюдо, предназначавшееся Вам, не съел кто-то другой.
Из брошюры «В кругу друзей»Я был несправедлив к своему дому. Встречал меня не только Григорян с пивом, но и Надя. (Точно, все-таки Надя, а не Лена!) Она приготовила какое-то блюдо из баранины с непроизносимым названием. Если вкус сего барашка будет соответствовать этому божественному запаху, то я прощу Алисе и Гансу их нескромную попытку присоединиться к нашему романтическому ужину. Хотя, вероятно, Алису куда больше интересует, как у меня идут дела с Корневым и не пора ли изъять комиссионные.
Меня же больше интересовал соус. Если я узнаю его рецепт, то сделаю запас побольше – на случай наступления голодных времен. Думаю, я смогу съесть с этим соусом всё, что может быть прожевано.
Звук захлопнувшейся входной двери заставил мою руку дрогнуть и свернуть с любимого маршрута: тарелка-рот-тарелка.
– А что, у нас открыто?
– Я закрывал, точно.
Усомниться в словах Ганса нельзя. Он редко говорит, и еще реже фантазирует.
Мы с Гансом никогда не были тем, что принято называть командой. Однако в ситуациях, подобных этой, синхронизация у мужчин с определенным опытом происходит мгновенно. Когда нужно, я могу двигаться достаточно тихо и быстро. За мной, притом с арбалетом наизготовку так же споро двигался Ганс. Увы, шмайссер, который не покидает его бычью шею, служит сугубо декоративным целям. У меня же в руках отдыхала перед тем, как вступить в дело, моя любимая дубинка – Большой Успокоитель. Свинцовый вкладыш, отсутствие столь любимых непрофессионалами шипов и крюков делали ее универсальным орудием ближнего боя. В отличие от шмайссера, ее перезаряжать не нужно. Единственный недостаток этого совершенства вытекал из его неоспоримых достоинств. Долго полутораметровой дубиной весом в добрые десять кило не поорудуешь. Собственно, она и рассчитана на то, что в руках мастера все сделает быстро – в одно, максимум в два движения.
Дверь была открыта настежь. Не успели мы осмыслить отсутствие противника, как с кухни донеслось:
– Сюда, скорее сюда!
Рекорд бега по коридорам только что был побит, причем побит Гансом. Вот уж не думал, что такая туша может так быстро бегать. На кухне чинно сидели Надя, Алиса – и юноша, чья накидка, переливающаяся всеми цветами радуги, не оставляла сомнений относительного того, кто к нам пожаловал. Увидев нас, юноша поднялся, что добавило ему не больше десяти сантиметров роста, и, уставившись немигающим взглядом в переносицу Ганса, произнес:
– Детектив Алекс, вам послание!
– Чаю хотите? – Это Надя, выйдя из ступора, невпопад решила завязать беседу. Ученик с Горы явно не был обучен той простой истине, что не только размер имеет значение. А может, мне стоит поработать над имиджем: вон, у Ганса и головной убор, и шмайссер, а у меня?..
– Вообще-то, детектив Алекс – это я.
– Правда?
Ну, и как интересно я должен доказывать, что я – это я? Неужели кому-то еще охота получать послание с Лысой Горы? Нет, в этой комнате таких идиотов насчитывается ровно один.
– Это он, – подтвердил мои слова Ганс.
Что-то громыхнуло, в глаза подул ветер, снова хлопнула дверь, – и мы остались в прежнем составе: Алиса, Надя. Ганс и я.
– Вы опять двери не закрыли? – Алиса все-таки попыталась показать, кто в доме хозяин.
– А зачем? – резонно заметил Ганс, после чего, впрочем, покорно отправился в прихожую. Не знаю, есть ли такое созвездие, но сегодняшний день явно проходил под созвездием дверей. Передо мной на столе лежал маленький желтый конверт.
Желтый – цвет, который почему-то обожают на Лысой Горе, и, вероятно, поэтому не любят во всех остальных местах нашего города. Ну что ж, поглядим: вдруг они просто решили прислать мне открытку? С днем рождения забыли поздравить, а теперь подождали полгода – и сподобились. Увы, записка, вложенная в конверт не имела никакого отношения не только к поздравлениям, но даже к такому понятию, как вежливость.
«Вас ждет Младшая Хозяйка». Хороший, лаконичный текст. Если бы что-то подобное я получил от Григоряна, я бы с легким сердцем написал ему в ответ: «Продолжайте ждать». Однако на записку в желтом конверте принято реагировать иначе. «Иначе» означает рысью пуститься выполнять то, что сказано в записке. Именно так мне и придется поступить, но сначала нужно уладить кое-какие дела, ибо о том, когда я вернусь от Хозяйки, не знает никто, кроме нее. Итак, дело номер раз:
– Надя, давай ты не будешь меня дожидаться?
– Почему?
Ну да, наверное, в конверте было уведомление о любовном свидании, вот я ее и отсылаю.
– Так у меня больше шансов, что в следующий раз ты мне будешь рада.
Обычно, если женщина ждет вас больше трех минут, ее уже не переубедить, причем сразу во многом… Во-первых – вы, конечно же, были с другой. Во-вторых – могли бы сразу так и сказать, чтобы не ждала. В-третьих – единственная задача, которую вы решали своим отсутствием, это – заставить ее за вас волноваться…
