Роберт Хайнлайн - Магия. Инкорпорейтед
Я положил письмо.
— Так что вам до этого, Зейл? Это совсем другое агентство. А что касается их уверений — вы же сами говорили, что в вашем стойле все самые лучшие маги. Или вы не надеетесь, что вам поверят?
— Не вполне надеюсь, между нами говоря. Но это по-настоящему серьезно, мистер Фрезер. Они переманили большую часть моих лучших работников таким жалованьем и премиями, каких я не могу дать. И теперь они предлагают магию публике за плату, куда более низкую, чем брал я. Это разорение, поверьте мне!
Трудное дело. Фельдштейн был славным парнем, который как умел собирал никели для жены и пятерых большеглазых ребятишек, которым он был предан. Но я чувствовал, что он преувеличивает: он любил драматизировать.
— Не огорчайтесь, — сказал я. — Я буду держаться вас, и так же, я думаю, сделает большинство ваших клиентов. Это предприятие не может собрать всех магов, этот народ достаточно независим. Вот посмотрите на Дитворта — он пытается создать ассоциацию. Что же вышло?
— Дитворт… ах… — Он хотел плюнуть, но вспомнил, что находится в моем кабинете. — Эта компания и есть Дитворт!
— С чего вы взяли? Он же не числится в бланке.
— Я узнал. Вы думаете, что ему не повезло, потому что вы устояли? Была встреча директоров ассоциации — Дитворта и двух его секретарей, и были одобрены контракты с новой корпорацией. Затем Дитворт отказался от должности, а его марионетки выступили единым фронтом за бездоходную ассоциацию, и Дитворт стал работать в обеих компаниях. Видите? Если бы вы заглянули в книги «Магия. Инк.», то вы обнаружили бы, что он там имеет контрольный голос. Я знаю это!
— Маловероятно, — сказал я.
— Увидите! Дитворт со всей своей болтовней насчет бездоходных услуг ради улучшения стандартов не может, по-вашему, занимать место в «Магия. Инк.»? Позвоните и спросите его…
Я не ответил, но набрал номер, указанный на бланке. Девичий голос ответил:
— Доброе утро. «Магия. Инк.».
— Мистера Дитворта, пожалуйста.
Она довольно долго молчала, а потом спросила:
— Кто его просит?
Настала моя очередь помолчать. Я не хотел говорить с Дитвортом, я хотел только установить факт его присутствия там. В конце концов я сказал:
— Скажите ему, что это из конторы доктора Бидди.
Она ответила довольно быстро, но с некоторым удивлением:
— Но ведь мистера Дитворта сейчас нет, он полчаса тому назад отправился в контору мистера Бидди. Разве он еще не приехал?
— О, — сказал я, — возможно, он у шефа, а я не видел, как он прибыл. Извините, вы правы, — сказал я и повесил трубку. — Да, вы правы, — обратился я к Фельдштейну.
Он был слишком огорчен, чтобы порадоваться этому.
— Я хотел бы, — ответил он, — чтобы вы позавтракали со мной. Мы сможем поговорить обо всем этом.
— Я как раз собираюсь на официальный завтрак в Торговой палате. Пошли, поговорим по дороге. Вы ведь тоже ее член.
— Идет, — скорбно согласился он. — Может, скоро я не смогу себе этого позволить.
Мы немного опоздали, и нам пришлось сесть в разных местах. Казначей тряс перед моим носом «котенка» и «крутил ему хвост», он хотел взять с меня десять центов штрафа за опоздание. «Котенок» — это обыкновенная сковородка с велосипедными звонками на ручке. Мы все платим штрафы немедленно — это благо для казны и источник невинного развлечения. Казначей трясет сковородку, и звонок позвякивает до тех пор, пока не уплатят. Я поспешил достать дайм и бросил его в сковородку. Стив Харрис, имеющий автомобильное агентство, завопил:
— Правильно! Пусть шотландец платит!
— Десять центов за беспорядок! — возвестил наш председатель Норман Сомертес.
Казначей зазвонил над Стивом. Я услышал, как монета звякнула о сковородку, но звонок зазвонил снова.
— В чем дело? — спросил Сомертес.
— Опять шуточки Стива, — устало ответил казначей. — Стив бросил фальшивую монету, которую ему сделал кто-то из магов. Естественно, она расплавилась, ударившись о холодное железо.
— За обман — вдвое, — решил Сомертес, — но затем надеть ему наручники и позвонить прокурору США.
Стив был фигурой, но он не мог воздействовать на Нормана.
— Не могу ли я сначала покончить с завтраком? — спросил он притворно жалобным тоном. Норман игнорировал его вопрос, и Стив заплатил.
— Шути, Стив, пока можешь, — прокомментировал Эд Донахью. — Вот подпишешь договор с «Магией. Инк.» и откажешься играть шуточки с магией.
Я прислушался.
— Кто сказал, что я собираюсь подписывать его?
— А как же? Конечно, подпишешь. Это логично. Ты же не дурак.
— Почему именно я?
— Как почему? Веление прогресса, мой друг. Возьми мое дело: я держу самую модную линию — изготовление исчезающих десертов на всех пищевых точках города. Ты сможешь съесть три десерта, если хочешь, но не почувствуешь сытости и не прибавишь в весе ни унции. Я потерял на этом, но держу для рекламы, потому что этот способ привлекает женскую клиентуру. Так вот, «Магия. Инк.» предложила мне то же самое, но по такой цене, что я могу даже заработать на этом. Конечно, я подписал договор.
— А что если они поднимут цену, когда переманят или, лишив работы, выживут всех магов из города?
Донахью раздражающе самодовольно рассмеялся.
— У меня контракт!
— Да? Надолго ли? А ты читал аннулирующую оговорку?
Донахью, может, и не знал, что имеет в виду Харрис, но мне это было понятно, я сам погорел на этом. Лет пять назад в городе появилась портлендская цементная фирма и стала скупать весь цемент у мелких торговцев, снизив этим цены у остальных. Они довели шестидесятицентовый цемент до тридцати пяти центов за мешок и разбили конкурентов, а затем выбросили его небольшими партиями, пока он не дошел до доллара тридцати пяти центов. Парни потерпели поражение раньше, чем поняли, что произошло.
На этом мы закончили разговор из-за гостя-оратора, старого В. Д. Тимкина. Он говорил о «Корпорации и сервисе». И хотя он был не бог весть какой оратор, но он сказал несколько очень впечатляющих вещей насчет того, как бизнесмены могут служить обществу и помогать друг другу. Я принял это к сведению.
Когда аплодисменты смолкли, Норман Сомертес поблагодарил В. Д. и сказал:
— На сегодня все, джентльмены, если нет чего-либо нового.
Джедсон встал. Я сидел спиной к нему и не знал, что он здесь.
— Мистер председатель, я думаю, что есть одно очень важное дело. Прошу разрешения на неофициальный разговор.
— Конечно, Джо, — сказал председатель. — Если это что-то важное.
— Спасибо. Это, в сущности, продолжение дискуссии между Эдом Донахью и Стивом Харрисом. Я думаю, главная перемена в деловых условиях вошла в этот город прямо под нашим носом, а мы и не заметили ее, разве что она касалась нашего собственного бизнеса. Я в торговле обращаюсь к коммерческой магии. Кто еще из вас пользуется магией? Поднимите руки.
