Забвение Миров (СИ) - Кулеш Мирослава (Мира)

– Тогда какого зверя лютого мы делаем здесь? – она обвела помещение рукой.

– Понятия не имею.

– В ГУМ?

– В ГУМ, – согласилась Кира.

Когда они ехали в машине, Алёна спросила.

– А твои родители приедут на свадьбу?

– Нет, – отозвалась Кира.

– Что между вами произошло?

– Это сложно, Алён, очень сложно. Я оказалась самым недостойным членом нашей семьи. Мусор, так меня назвали.

– Кто? Мать?

– Нет.

– Отец?

– Нет.

– А кто тогда?

– Ну как бы это сказать, одна старая маразматичка, – ответила Кира. Она не могла объяснить Алёне всего и выдать свою тайну.

– И?

– И за меня никто не вступился, все обиделись и поддерживают видимость того, что бабка права.

– Ничего себе!

– Ага, – согласилась Кира.

Дальше ехали молча.

В бутике было довольно много покупателей, но продавец очень быстро подошёл к девушкам, разглядывающим платья.

– Что интересует девушек? – спросил он, широко улыбаясь.

– Платье Веры Вонг, самое лучшее, – ответила Алёна.

– Вам? – спросил продавец, глядя на обручальное кольцо Алёны.

– Нет, ей, – она показала на Киру.

Продавец глянул на два кольца на одном пальце у Киры. Алёна заметила его взгляд.

– Я тебя умоляю, – шепнула она Кире. – Надень это несчастное старье на левую руку. Пожалуйста.

Кира сделала постное лицо и демонстративно сняла с пальца оба кольца. На безымянный палец левой руки она надела обручальное, а на безымянный палец правой – кольцо с помолвки.

– Так устроит? – сердито спросила она.

– Я понимаю, что ты устала, что вам с Пашей нафиг не нужен никто, кроме вас двоих, и вы давно и глубоко женаты без печати в паспорте. Но, пожалуйста, хватит. Это ваш день! Я хочу, чтобы у вас был праздник, даже если на нём будете присутствовать только вы.

– Нас будет пятеро, – поправила Кира.

– Что?

– Ты, Илья, Алиса, я и Паша – пятеро.

– Аа! Короче, – Алёна снова обратилась к продавцу. – Лучшее платье.

– Сейчас, – продавец широко улыбнулся и скрылся среди вешалок.

Буквально через пару мгновений он принёс красивое платье.

– Воздушный рукав из тюля через одно плечо, украшенный индийским орнаментом из бисера и жемчуга, лиф украшен также, на подоле двадцать слоев белоснежного тюля, – огласил он. – Примерим?

– Да, – в унисон согласились девушки, кивая и глядя на роскошное платье с юбкой в пол.

Когда Кира вышла из примерочной кабинки, Алёна ахнула.

– Да, вот это платье достойно того, чтобы стать Юсуповой, – закивала она. – Как ты думаешь, Паша имеет отношение к тому роду Юсуповых?

– Понятия не имею, да и мне всё равно, – ответила Кира

Она повертелась у зеркала. Платье действительно было прекрасным и село идеально.

– Не думала, что доживу до этого дня, – снова удивилась Кира, глядя на своё отражение.

– Заверните, мы берём, – сказала Алёна продавцу.

И Кира его купила, хотя всё происходящее ей казалось сном.

Свадьба была скромной. Двое друзей, малышка и сами молодожёны. Павел купил их личные обручальные кольца. Переодев кольца-талисманы на другую руку, молодожёны обменялись своими собственными кольцами с гравировкой. Внутренняя гравировка колец содержала их имена, написанные красивым шрифтом. Старые кольца не были против, они вообще молчали и даже не резонировали последнее время. Всё было чудесно и казалось сказкой. Павел – в строгом белом костюме, в рубашке и бабочке, Кира – в свадебном платье и с букетом белых роз. Алёнка, утирающая слёзы. Первый танец молодых супругов, звон бокалов. А потом…

Потом приехала мать Киры. Она приехала в ЗАГС и встретила молодых на выходе из зала бракосочетаний. Тонкая и строгая, в чёрном маленьком платье, практически траурном, на высоких каблуках и в тёмных очках, закрывающих пол-лица.

– Здравствуй, Кира, – сухо сказала она, вручая ей букет тюльпанов. – Поздравляю.

– Мама, – прошептала Кира. – Спасибо.

– Павел, – Павел подал руку женщине. Та критично оглядела его.

– Мария, – она подала руку и пожала его. – Мамой называть меня необязательно.

– Я догадался, – ответил Павел. – И, чтобы вы знали, Кира теперь моя жена, моя семья, и я буду защищать её любой ценой, даже от вас, если понадобится.

– В этом нет нужды, – сухо отозвалась Мария. – Я её вырастила и воспитала, это мне надо опасаться того, как она будет защищать вас.

– Вы забыли сказать – родила, – заметил Павел.

Мария зло посмотрела на него. Обмен любезностями состоялся.

– Теть Маш, давайте не будем портить этот день, – Алёна постаралась разрядить обстановку.

– Алёночка, я и не собиралась портить его, – сухо улыбнулась Мария.

– У нас заказан ресторан, – сказал Павел. – Там будут мои родители, присоединяйтесь.

– Хорошо, – согласилась Мария.

– У нас ещё фотосессия, – напомнила Кира.

– Езжайте сразу в ресторан, – сказал Павел. – С Алёной и Ильёй.

– Хорошо.

Когда Мария с Алёной и Ильёй удалились, Павел обнял Киру.

– Не расстраивайся, малыш, она приехала, это уже шаг навстречу, может, помиритесь.

– Ты-то не особо с ней любезничал, – заметила Кира.

– Прости, но она какая-то странная, а я бывший мент, мне редко нравятся люди её склада характера. Хотя нет, не так, мне вообще редко нравятся люди.

– Идём, – улыбнулась Кира.

– А вот и любимая мною улыбка, – просиял Павел.

После фотосессии Кира и Павел поехали в ресторан, где их уже дожидались. В тесном кругу началось празднование.

Родители Павла были довольно милыми людьми. Отец был совершенно седой, высокий и упитанный мужчина с серыми весёлыми глазами. Мать – тонкой и жизнерадостной старушкой со строгим пучком седых волос. Киру она называла весь вечер не иначе как дочка. Внутренним взором Кира видела, как глаза отца Павла сияют золотыми радужками, а глаза матери – нежно-голубым. У них был такой же барьер, как и у Павла, прочитать их не было возможности, только видеть внешние проявления не то их силы, не то сущности.

– Надо же, никогда не думала, что придётся сидеть с вами за одним столом, – заметила Мария. Она всё время смотрелась в зеркальце, которое без спроса взяла в клатче Киры, и демонстративно поправляла макияж. Киру это очень злило.

– Бросьте, – добродушно улыбнулся отец Павла – Сергей Геннадьевич. – Мы уже давно не враждуем.

– Всё равно, это такая редкость, – возразила Мария.

Алёна и Илья удивлённо переглянулись.

– Тут ваша правда. Отец Киры, я так понимаю, в совете? – спросил мужчина.

Мария бросила испепеляющий взгляд на Киру и неуверенно кивнула.

– Я тоже, – продолжил мужчина. – Паша не любит заниматься делами семьи, в чём-то я его понимаю. Как хорошо, что у вас нет подобных разногласий.

– Есть, – ответила Мария.

– Мама, пожалуйста, – попросила Кира, закатив глаза.

– Нет уж пусть послушают, кого они приняли в свою семью.

Это было жестоко, Кира опустила голову.

– Эта юная особа имела наглость очень нехорошо поступить, она всегда отличалась неуправляемостью. Я думала, что хорошее воспитание и любовь исправят то, что течёт у неё в венах…

– Вообще-то вы говорите о своей дочери, – заступился Павел.

Кира опустила голову ещё ниже, она была на грани, чувствуя, что скоро разрыдается.

– Ну дочь она мне только на бумаге, кто знает, что на самом деле течёт в её венах, какое дерьмо нам ещё придётся от неё вытерпеть. Хотя это теперь ваши проблемы…

– Что ты несёшь? – возмутилась Кира.

– Уходите, – коротко сказал Павел. – Сейчас же.

Он ещё добавил несколько слов на всеобщем:

– Si audes iterum venire ad nos cum falsis accusationibus, non eris bene, crede mihi, non mittent verba ad ventum!**

Но, кроме его родителей, Киры и Марии, никто ничего не понял. Алёна и Илья только ошарашенно переглядывались.

– Si putas hanc coniunctionem cum herede antiquae familiae felicissimam esse, tunc te confundere volo, nihil ad nostram familiam pertinet,*** – произнесла Мария.