Luide - Записки практикующего адвоката
Интересно все же, сам ли Наортэль рассказал эту историю своему старшему родственнику, или же глава Дома узнал обо всем из своих источников? Впрочем, ответа на этот вопрос я никогда не получу, так что я усмирила свое любопытство, спрятала чек в ящик стола и отправилась ужинать…
А жизнь тем временем продолжалась, кружа калейдоскопом повседневных дел, мелких забот и множества лиц. В беготне и суете незаметно прошел почти месяц.
Надо признать, что Наортэль за это время меня ни разу не побеспокоил, что давало надежду на то, что я действительно больше никогда его не увижу.
Ничего особо достойного упоминания за это время со мной не произошло, разве что Дваргия Ломмсон взяла манеру каждый вечер звонить мне на домашний телефон и обсуждать со мной подробности ее дела по часу, а то и по полтора. Впрочем, вскоре мне это надоело (я вообще-то очень терпелива и благожелательна с клиентами, но не до такой же степени), и я сказала клиентке, чтобы она приходила ко мне на прием в мое следующее дежурство. За оставшееся до второго заседания время Дваргия Ломмсон посетила меня дважды, каждый раз доводя меня до головной боли нескончаемыми подробностями дела и детальным обсуждением возможных вариантов. Честно говоря, я уже была близка к тому, чтобы отказаться вести ее дело, и меня останавливало лишь нежелание возвращать гонорар, и осознание, что уважительных причин отказаться от ведения дела у меня не было.
Наконец настал день, на который было назначено второе заседание по делу Ломмсонов.
Я традиционно встретилась с клиенткой возле здания суда за пятнадцать минут до начала судебного заседания. Как ни странно, ответчик и его представитель опаздывали, а потом, появившись в последнюю минуту, вели себя весьма странно. Ответчик, Свартальд Ломмсон, даже не поздоровался, проходя мимо, и сделал вид, что не заметил ни меня, ни свою жену.
Я нахмурилась: это было крайне необычно для почтенного гнома, но ни времени, ни возможности что-то выяснить у меня не было. Наученная горьким опытом, судья решила приступить к заседанию точно в назначенное время. По-видимому, ей совершенно не хотелось вновь лишаться обеда.
Однако ход заседания был неожиданно прерван. Не дав судье толком перейти к рассмотрению дела, со своего места поднялся представитель ответчика. — Ваша честь, мы хотим сделать заявление. Дело в том, что мой клиент поменял свою позицию — теперь мы полностью признаем исковые требования, и мой клиент просит просто выплатить ему денежную компенсацию стоимости его части имущества.
Лицо судьи Мышкиной после этого заявления просто нужно было видеть! Столько часов скрупулезных и нудных ковыряний в каждом пункте бесконечного списка… И ради чего? Чтобы теперь ответчик просто согласился на все? Облегчение от того, что можно будет наконец забыть об этом деле, боролось на лице судьи с явным желанием придушить и Свартальда Ломмсона, и его адвоката.
— И все же я хотела бы узнать, чем вызвано изменение позиции ответчика. Наконец поинтересовалась судья. — Ответчик, встаньте. Понимаете ли вы последствия признания иска?
— А как же ж, понимаю, — подтвердил почтенный отец гномьего семейства.
— Тогда поясните суду, почему вы решили признать иск? — Судья Мышкина настойчиво пыталась выяснить заинтересовавший ее момент.
Гном потупился и покраснел, как помидор. — Ну, это… Я решил разойтись с Дваргой. У меня теперь другая женка есть, вот. Так что мне денюжки нужны, а не вещички, значит…
Судья, выслушав смущенные пояснения гнома, посмотрела на мою клиентку с неожиданным сочувствием. Ей явно хотелось сказать что-то типа: "Ну что, доигралась, милочка?". Но сочувствие никак не вписывалось в рамки гражданского процесса, так что она промолчала, лишь постаравшись побыстрее выполнить все необходимое для окончания дела.
Формально дело мы выиграли, причем с блеском, а вот в реальности… Не думаю, что Дваргию Ломмсон устроило такое разрешение спора, но тут уж я ничем не могла ей помочь. Так что, выведя ошеломленную клиентку из зала судебного заседания, я как могла, успокоила ее и наконец отправилась домой.
Солнце, несмотря на то, что по календарю едва началась весна, уже вовсю сияло и ласково грело, и веселые ручьи бежали по асфальту, а я неторопливо шла по тротуару, наслаждаясь весенней погодой, и в моей голове назойливо крутилась строчка: "Мораль сей басни такова: за хвост не стоит дергать льва…".
Глава 4. Презумпция невинности
Она была чиста, как снег зимой… (В.Высоцкий)
Эх, как же я люблю свою работу! Очень… Особенно — утром в понедельник. Если учесть то обстоятельство, что в воскресенье я до позднего вечера готовила отчеты в налоговую и в пенсионный фонд, то утром в этот понедельник я любила свою работу особенно трепетно и нежно. Жаль, что безответно!
Пытаясь удержать свои глаза открытыми, я сидела за своим столом, подперев голову рукой, и все мои мысли сводились к пресловутому: "Понедельник — день тяжелый".
Вы знаете, что такое отчеты в налоговую и в пенсионный? Не знаете? Как же вам повезло! Даже я, постоянно имеющая дело с разнообразными документами, теряюсь и тону в огромной куче разнообразных отчетов и многочисленных форм. Просто уму непостижимо, сколько раз и как регулярно меняются всевозможные внутренние инструкции, согласно которым и нужно заполнять все эти бумаги. Да еще и, видите ли, их можно сдавать только лично, как будто мне больше нечем заняться. Да, я сама себе хозяйка и сама себе плачу зарплату. Но как же муторно самой же и заниматься всякими обязательными платежами и не менее обязательными отчетами! Утешает только одно — все это нужно делать только один раз в год. Впрочем, нет, есть и еще одно обстоятельство: сдать эти самые отчеты я имею право в течение трех месяцев после завершения отчетного периода (ой, то есть после наступления нового года — это я еще от отчетов не отошла), так что время у меня еще было.
Так что все, чего мне хотелось в это утро — это чтобы меня никто не трогал, но моя мечта именно в тот день оказалась совершенно неосуществимой.
И ладно, если бы у меня выстроилась целая очередь из клиентов, с которыми я действительно могла бы работать. Но нет, за все утро этого ударного дня я умудрилась пять раз объяснить посетителям, что услуги у нас платные. Вот интересно, кто-нибудь из них хотел бы бесплатно работать? Что-то я сомневаюсь, честно говоря. При этом трое из них просто молча встали и ушли, еще один долго возмущался, что он пенсионер, а потому я обязана помочь ему бесплатно. Последний же посетитель, особенно наглый, уже после завершения консультации невозмутимо сообщил, что денег у него с собой нет, после чего встал и ушел. И что мне оставалось делать? Бежать за ним вслед и хватать за руки? Конечно, я просто грустно вздохнула и всерьез задумалась о возможности нагло прогулять остаток дежурства…
