Проклятие пикси (СИ) - Берестова Елизавета

— Проститутка! — грубо заклеймил герцог, — час от часу не легче! Мой беспутный сын притащил девицу лёгкого поведения на премьеру в Королевскую оперу, да ещё и тогда, когда там присутствовал сам глава королевства! Надеюсь, у тебя хватило ума не притащить её в королевскую ложу?

Вилохэд смущённо запустил руку в волосы.

— Тогда мне это показалось премилой шалостью. В месяц карнавалов и празднеств показать простой девушке высший свет и короля. Малышка прекрасно справилась со своей ролью: она раскланивалась самым изящным образом и таинственно молчала. Потому как произнеси она хоть словечко, весь маскарад пошёл бы псу под хвост, манера говорить разрушила бы всё очарование и выдала бы её с головой.

— Не знаю, что хуже, — отец Вила допил свой коктейль, — выйти в свет с женой дипломата или привести на официальное мероприятие проститутку? Отныне я запрещаю тебе любые подобные выходки. Ты больше времени станешь уделять своей службе. Завтра я нанесу визит его королевскому величеству и узнаю, насколько он доволен тобой. И пускай боги избавят тебя от мыслей сотворить что-либо, бросающее тень на Дубовый клан! Я просто лишу тебя содержания!

— Отец, я зарабатываю в несколько раз больше содержания младшего сына клана! — не выдержал Вил.

— В таком случае я просто очень рассержусь, — нахмурился герцог, — ступай спать. Твои извинения мне не нужны.

"А никто извиняться и не собирался", — подумал коррехидор, пожелал спокойной ночи и покинул гостиную.

Рика проснулась рано. Она с детства умела вставать, когда пожелает. На столе аккуратной стопочкой дожидались листочки её доклада о происшествии в доме графини Сакэда. Показания всех домочадцев леди Элеонор были систематизированы, оформлены и аккуратно записаны.

Девушка быстро оделась и спустилась на кухню. Стараясь не шуметь, сварила кофе и позавтракала остатками вчерашнего торта. Квартирная хозяйка и Эни ещё спали, субботним утром можно позволить себе подольше понежиться в постели, тем более что ноябрьский рассвет не спешил со своим приходом. Небо на востоке только чуть-чуть посветлело, но фонари на улицах продолжали гореть, выхватывая из темноты редких прохожих. Вдруг чародейка осознала, что не имеет понятия, куда именно ей надлежит отвезти отчёт. Если в будние дни коррехидор приходит на службу часикам к десяти (об этом ей с противной улыбочкой сообщил всё тот же Дурада), то в субботу в коррехидории едва ли кого сыщешь кроме дежурного офицера и его подчинённых. Тащиться туда попросту не имело смысла. Рика повелительным жестом остановила извозчика (на то, что он свободен указывал весело подмигивающий зелёный фонарик слева от возницы).

— В резиденцию Дубового клана, пожалуйста, — чародейка продемонстрировала амулет коронера, а это означало, что поездка будет оплачена Королевской службой дневной безопасности и ночного покоя. Извозчик вздохнул и тронул поводья. Он понимал, что на самом деле за поездку не заплатит никто.

Эрика решила, что коррехидор, естественно, живёт в главной резиденции своего клана, даром что ли он их четвёртый сын! Извозчик остановился возле особняка, по размерам и роскоши уступающему разве что Кленовому дворцу. Дом окружал парк, занимающий весь квартал целиком, а от ворот вела прямая подъездная аллея, с двух сторон обсаженная вековыми деревьями. Чародейка готова была дать мизинец на отсечение, что это были дубы.

Охранник в цветах клана (коричневый и нежно-зелёный) попытался остановить её, задавая неуместные вопросы, но амулет Службы дневной безопасности и ночного покоя, имя и должность возымели волшебное действие: парень отдал честь и пропустил внутрь.

На звук дверного колокольчика, помнившего многие поколения Окку, появился величественный дворецкий, посмотрел сверху вниз на чародейку и поинтересовался, чем он может быть полезен.

— Мне нужно видеть господина Окку, — твёрдо сказала Эрика.

— Его светлость? — зачем-то переспросил дворецкий, как будто плохо расслышал с первого раза, — в такой час? Вы уверены?

«Значит, дома он — светлость, а подчинённым довольно будет и господина, — раздражённо промелькнуло в голове чародейки, — поразительное двуличие!»

— Ваш господин сам приказал мне явиться, как можно раньше, — с важным видом заявила Рика, — пошевеливайтесь, уверена, его светлость уже ожидает меня.

На лице дворецкого отразились откровенные сомнения, однако ж он впустил раннюю гостью, забрал её курточку и островерхую шляпу, после чего жестом пригласил следовать за собой.

В ранний час в особняке было ещё темновато, но Рика видела множество портретов красивых женщин и важных мужчин, которые, казалось, провожали её оценивающими взглядами, пока она поднималась по широкой, крытой бархатным ковром, лестнице. Чародейка вздёрнула подбородок, пусть дворецкому, искоса наблюдавший за её реакцией, не дождаться открытого от изумления рта и восторженных ахов-вздохов. Чародейка всем своим видом демонстрировала, что ей доводилось бывать и не в таких домах. Подумаешь, портреты! У всех есть история и предки, пускай и не такие великие, как у Дубового клана.

— Прошу, — перед Рикой распахнулась высокая дверь, украшенная резьбой из переплетённых ветвей дуба.

— Интересно, кому это я понадобился в такую рань? — недружелюбно поинтересовался незнакомый мужской голос.

Чародейка сделала по инерции ещё несколько шагов и остановилась. У камина в кресле сидел совершенно чужой мужчина. Он был немолод и сердит. Ноги его укрывал клетчатый плед, а на ручке кресла стояла чашка чая. Он неодобрительно оглядел девушку, облачённую в чёрное платье с узким корсажем на шнуровке и пышной юбкой, из-под которой выбивались отороченные чёрным же кружевом оборки, чуть вздёрнул бровь, обратив внимания на чулки и обувь.

— Нет, нет, милочка, вы нам категорически не подходите! — мужчина постучал чубуком трубки по нижней губе, — полосатые чулки — слишком вызывающие, а в вашей обуви можно болото вброд перейти! Я уже не говорю о причёске! Горничная Дубового клана не может носить никакую причёску, кроме традиционной артанской. Вашей новомодной стрижке понадобится лет пять, чтобы волосы могли достичь необходимой длины! Краска на лице меня вообще не волнует: вода и кусок мыла сделают своё дело. Одним словом, чего бы вам не пообещал мой сын, я отказываю вам в найме, и не благодарите за отсутствие отрицательного отзыва. Ваше начальство в агентстве само разберётся, может кто в Кленфилде и возьмёт вас в дом. Фибс, проводи кандидатку и подай ещё чая, но на этот раз по-настоящему горячего и не жалей сливок.

— Сударь, — сказала Рика, к которой после неожиданной отповеди вернулся дар речи, — я пришла не затем, чтобы наниматься к вам горничной.

— Неужели? — недоверчиво переспросил мужчина в кресле, — с какой стати тогда вы так вырядились и зачем пришли в мой дом в такую рань?

— Я коронер его королевского величества Элиаса, явилась в резиденцию Дубового клана к верховному коррехидору Кленфилда господину Вилохэду Окку с личным докладом.

— О боги, как я сам не догадался! Только мой беспутный сын мог завести чучело в качестве пассии. После уличной девки в королевской ложе я уже перестаю чему-либо удивляться! Фибс, немедленно разбудите Вила, если он приглашает девиц с утра пораньше, так пусть сам их и развлекает.

— Я — не только коронер его величества, — попыталась напустить на себя важный вид чародейка, — я ещё и посвящённая жрица бога смерти Эрару, — она очень старалась, чтобы её голос звучал как можно более зловеще. Пусть перед ней у камина сидел сам глава Дубового клана, унижать её он не имел никакого права, — вы не вправе оскорблять меня лишь потому, что строго выполняю указания своего начальника и вашего сына, между прочим.

Герцог Окку окинул гостью оценивающим взглядом, задержав его на высокой груди, затем усмехнулся и сказал:

— Могу себе представить, какая у Вилли богатая фантазия по части указаний!

— Что бы вы там себе не вообразили, а я впервые встретила господина коррехидора вчера после обеда, — попыталась разъяснить ситуацию Эрика.