Кира Измайлова - Следствие продолжается
— А-а, — понимающе кивнул Бессмертных, а Дубовны уверился в том, что все рассказы о комиссаре — чистая правда.
Ну и выглядел он… соответствующе. Никакого фрака, на ногах так и вовсе — легендарные сапоги, которые носят беарийские пастухи-отморозки из тех, что пасут оленей в далекой тундре. Их острыми мысками запросто (если со сноровкой) можно запинать парочку волков, что пастухи частенько и проделывают, а тяжелыми каблуками — погонять верховых оленей. Правда, поговаривали, Сидельских использовал их в несколько ином качестве…
— Дэвид, по-моему, вам нехорошо, — заметил вдруг Бессмертных. — Опять засмотрелись на какую-нибудь красотку? Вам Каролины мало? Ах, не засмотрелись… Понятно, вы просто переутомились. Теодор?
— Похоже на то, — флегматично ответил доктор. — Отпустите молодого человека, Руперт, пускай выспится, как следует!
— Идите уж! — отпустил следователь стажера и тот, неуклюже извинившись, отправился в свою каюту.
По правде говоря, спать он не хотел и даже не слишком утомился. Конечно, компания комиссара юстиции — это не подарок, но Дэвид уже был достаточно закален теорией и практикой каролевского скоросудия, чтобы не дрогнуть.
Дело было в другом. Дэвид Дубовны просто-напросто страдал!
Причина страданий была вполне тривиальна. Конечно, душу стажера грел подарок прекрасной Ирмы Конг (ее он боялся даже воображать, чтобы чего-нибудь не вышло, но ее светлый образ хранился в его сердце), но она ведь была далеко, и…
Ну а кроме того, оказалось, что юноша является спутником таких высоких особ… Ну ладно еще шеф, ладно госпожа Кисленьких, но теперь еще и Берт оказался султаном! А те франтоватые сапоги, носившие явные следы деятельного употребления?.. Ощущение собственной ничтожности было невыносимо!
Впрочем, очень скоро Дэвид решил, что страдания неконструктивны и непродуктивны и принялся экспериментировать. Объектом эксперимента он мужественно выбрал себя за неимением иных альтернатив. Метод был прост, а в качестве инструмента выступал свежий номер «Ушелиц с Тау Кита: диких, но симпатичных», которым стажер разжился в порту Болотноградска. Издание продавалось запечатанным в непрозрачный пакет, и одно это уже говорило о нем как об идеальном средстве проверки!
Итак, юноша снял обертку и уставился на обложку журнала. Пока ничего особенного, хотя… вот уже цепочка предупреждающе сдавила его горло! Мужественно проигнорировав предупреждение, Дэвид перелистнул страницу и уставился на лиловокожих таукитянских ушелиц. Наличие хвоста его не смущало, ибо скупо одетые туземки были более чем миловидны, пусть и четвероруки…
Стажер Дубовны пришел в себя на полу возле койки. Горло саднило, журнал валялся рядом: очевидно, душить негодяя до смерти в задачу «подарочка» не входило, и это обнадеживало. Решив, что двум смертям не бывать, а одной не миновать, юноша продолжил эксперименты…
Через три обморока Дэвид все же проявил смекалку и сумел намотать под цепочкой плотный шарф. Помогло не сильно, но отпущенное ему время увеличилось на две секунды. Примерно две: он, конечно, засекал по хронометру, но, во-первых, тот врал, а во-вторых, Дэвид не всегда мог уловить момент, когда лишался чувств от недостатка кислорода. Впрочем, это его не остановило, а закончить со своими опытами он решил, когда понял, что завтра не сможет показаться на публике. Вот не сможет, и всё!
Пораскинув мозгами, стажер собрал в кулак оставшуюся силу воли, намотал на шею шарф (уже поверх цепочки) и вышел из каюты. В конце концов, были вещи, которые он готов был пережить, чтобы избежать гнева патрона!..
…В дверь каюты доктора Немертвых неуверенно постучали. Подождали и постучали еще раз, теперь уже с отчаянной решимостью.
— Открыто, — отозвался тот и поздравил себя с тем, что его способности никуда не делись, а даже и усилились: если прежде доктор неплохо видел сквозь тонкие двери, то теперь и полдюйма стали не являлись помехой.
Впрочем, какое там видение! Тут любой мало-мальски опытный человек догадался бы…
На пороге стоял Дэвид Дубовны, и вид молодой человек имел самый что ни на есть отчаянный и несчастный.
— Что-то случилось? — поинтересовался доктор.
— Да… то есть, нет… то есть… Можно, я вам расскажу?! — выпалил стажер на едином дыхании. — Ну пожалуйста!
— Расскажите, — согласился Немертвых, присаживаясь на койку. — Да вы сядьте вон хоть на стул, не бойтесь. А дверку прикройте, прикройте… Что у вас случилось?
— Да вот это же! — Дэвид отчаянно дернул цепочку с кулоном. Бозончик заметался активнее. — Я… я не могу так жить!
— Эвтаназия у нас пока не признана официально, — напомнил доктор.
— Я не в том смысле! — вскинулся стажер. — То есть… Ну как объяснить?! Простите, господин Немертвых, я не очень силен в описаниях, но… Госпожа Конг — это что-то такое возвышенное, что ли, что-то… снизошедшее до меня! Ну что проку, если она подарила мне эту штуку? — Он подергал цепочку. — Ее-то самой нет рядом!
— А вы — молодой человек в самом расцвете сил, — понимающе кивнул Немертвых. Ему было забавно.
— Да не в этом же дело! Просто… Ну… А вдруг она подарила — и забыла? Сколько таких молодых людей она встречает каждый день? А я… — юноша понурился. — Я ведь пока что никто и звать меня никак…
— По документам вы вроде бы числитесь Дэвидом Дубовны? — уточнил доктор.
— Но это же ничего не значит! — возопил тот, а Теодор усмехнулся. — Я… ни карьеры, ни положения, ни средств, ни даже самостоятельно раскрытого дела, хоть самого завалящего!
— А вы полагаете, суть именно в этом?
— Нет, но… но… — Дэвид заметался. — Я считаю, это играет не последнюю роль!
«Только не для дам наподобие госпожи Конг», — подумал доктор, но не стал говорить этого вслух. Если юноша дойдет до этого своим умом, честь ему и хвала, а нет — туда ему и дорога…
— И поэтому вы развлекаетесь сомнительного толка журнальчиками? — спросил он вместо этого.
— Откуда вы…
— А почему у вас карман оттопыривается? — опередил Немертвых. — Нет, это не оружие, любому ясно, не газета, другой формат, да и вообще, я вижу краешек заголовка.
— Ну… — Дэвид понурился. — Там такой сюжет завлекательный!
— И туземки фигуристые, — поддержал доктор, но сжалился и не стал добивать: — Так ко мне-то вы зачем пришли? За бромом?
— Нет… Я просто думал, что вы знаете способ не дышать… подолгу, — уныло сказал стажер.
Немертвых заинтересовался и после короткого допроса выяснил, что эмпирическим путем юноше удалось установить: его хватает ровно на одиннадцать секунд чтения журнала, потом цепочка передавливает горло намертво. И ладно бы, задерживать дыхание Дэвид умел почти на две минуты, но вот артерии…
