Габриэль Зевин - Право на рождение. Дилогия (ЛП)
— Мы были друзьями, — ответил мистер Киплинг. — Не понимаю, о чем ты говоришь, пока ты не объяснишь мне.
— Вы с Имоджен убили бабушку?
Мистер Киплинг тяжело вздохнул и подпер лысую голову руками.
— Ох, Анни. Галина хотела этого от нас. Она сильно страдала. Все время болела. Она сходила с ума.
— Как вы могли так поступить? Вы знаете, что загнали бабушку в гроб? Лео вляпался в борьбу с Микки на похоронах, затем стрелял в Юрия Баланчина, и его самого взорвали. А мне пришлось стрелять в Джекса. Отсидеть в Свободе. И все остальное. Весь этот ужас творится с бабушкиной смерти!
Мистер Киплинг покачал головой.
— Ты умная девочка, Аня. Я думал, ты понимаешь, что это началось задолго до ее смерти.
— А что я должна понимать? Я ничего не понимаю! Я весь этот год блуждаю впотьмах. Это вы наставили меня на этот путь. — Лицо мое покраснело, а в горле запершило. — Вы предали меня. Бабушка и Имоджен, вероятно, в Аду! И вы отправитесь туда же!
— Не говори так. Я никогда не предавал тебя, — настаивал мистер Киплинг. — Правда в том, что я работал на Галину так же, как работаю на тебя. Как я мог ей отказать?
— Вы должны были подойти ко мне.
— Твоя бабушка хотела защитить тебя, а не вовлекать.
— Она не была в добром здравии. Не знала, чего хотела. Вы так сами сказали. В любом случае, вы не имели права.
— Анни, я люблю твою семью. Любил твоего отца. Любил Галину. Люблю тебя. Ты должна знать, я сделал все возможное. То, что считал правильным. — Он обошел стол и положил руку на мое плечо, но я ее стряхнула.
— Я должны вас уволить, — прошептала я. Голос мой охрип, я была на грани его потери. Целый день кричала на людей.
— Дай мне отсрочку. Лишь в этот раз, — умолял мистер Киплинг. — Я люблю тебя, Анни. Люблю как собственную плоть и кровь. Наверное, есть юристы лучше меня. Но твое дело для меня не просто дело. Твой отец был лучшим человеком, которого я знал, и я обещал ему заботиться о вас. Ты это знаешь. Если я снова предам тебя, пусть даже случайно, ты немедленно уволишь меня. Господь мне свидетель, я сам уволюсь.
Я подняла взгляд на мистера Киплинга. Он умоляюще протягивал ко мне руки. Я подвинулась ближе и позволила обнять себя. По ряду причин я не смогла заставить себя упомянуть о Саймоне Грине.
ГЛАВА 16
Я ПОСЕЩАЮ ЦЕРКОВЬ
Не считая похорон, в церкви я не была с сочельника. Сперва у меня были веские причины для прогула — бега, Свобода, домашний арест — но даже став свободной, я обнаруживаю, что не хочу возвращаться туда. Наверное, заявить, что я потеряла веру слишком громко, но другого способа описать это я придумать не могу. Я долго была набожной, и к чему это привело? Лео умер, мудрость веры — тоже, а меня укачивало в грузовом суденышке в середине Атлантики.
(Итак, почему же я отправилась в церковь этим воскресеньем? Надеялась воспламенить тлеющие угольки моей веры? Вовсе нет, читатели.) Причина моего похода в церковь была решительно не связана с Господом. Я надеялась застигнуть Софию Биттер. Решила, что Чарльз Делакруа, враг мой, прав. Лучший способ решить вопрос об участии Софии — это задать его напрямую. Даже если она солжет, ложь эта расскажет мне многое. К тому же она не попытается убить меня среди церкви.
Нетти велела мне разбудить ее, чтобы пойти в церковь вместе, но мне там никто не был нужен. Я с утра пораньше прогулялась до церкви святого Патрика, не дожидаясь автобуса.
Я не распыляла внимание на службу, а разглядывала с балкона Софию Биттер. Она сидела в середине и на ней была надета красная шляпка с орнаментом-пауком. Микки на ее ряду не было.
Когда месса закончилась, я сбежала вниз, в галерею, поговорить с Софией Биттер.
— София, — позвала я.
Она неторопливо развернулась, словно танцевала вальс. С высоты своего роста я разглядела, что на шляпке был не паук, а два малиновых бантика друг над другом.
— Аня, — поприветствовала она. — Как я рада тебя видеть. Извини меня. Я собиралась сходить на исповедь. — София приблизилась ко мне и расцеловала в обе щеки. Губами теплыми и липкими от бальзама. Я спросила ее, куда делся Микки, и она ответила, что после смерти Юрия он ходит в церковь своего отца, когда вообще не пропускает воскресные мессы.
— Ну, — сказала она, — я побегу занимать очередь на исповедь.
Я спросила ее, что же такое тяжелое гнетет ее душу.
София склонила голову набок и слегка улыбнулась. Она остановилась заглянуть мне в глаза, позаботившись сохранить дружелюбие и непроницаемость.
— Это шутка, да?
Я сделала свой голос легким как перышко.
— Кузина София, происходят престраннейшие вещи. Я гуляла по Музейной миле, там мужчина торговал шоколадом. И, разумеется, я попросила у него «Особый Темный Баланчина». Он же мой любимый, ты знаешь. С тех пор, как бабушка умерла, а Джекса упекли в тюрьму, мне домой его никто не приносит. — Я прервалась, чтобы взглянуть на Софию. Выражение ее лица было пустым, как и мое собственное, но мне показалось, что зрачки ее чуть расширились. Что там доктор Лау говорила на этот счет? — Так вот, я купила плитку и забыла о ней, пока моему парню, Вину — помнишь его? — не захотелось шоколада. Ты ни за что не догадаешься, что я обнаружила под оберткой Баланчина. Это оказалась плитка шоколада Биттера. Точнее, я думаю, что Биттера. Семьи кузины Софии. Как странно, что плитка Биттера оканчивает путь под оберткой Баланчина.
София открыла рот, чтобы ответить, и на секунду я даже подумала, что у нее есть вполне логичное объяснение случившемуся. Мимо нас проходили другие прихожане. Она решительно захлопнула рот и улыбнулась шире, чем прежде.
— Это все мед, — фыркнула она.
— О чем ты говоришь?
— Это все мед. А он должен быть у пчелы. — София поправила нелепую шляпку и сощурившись, пристально уставилась на меня. — Итак, мы впервые смотрим друг на друга, — сказала она и сняла свои перчатки. — Какое облегчение. Конечно, я в курсе того, о чем ты говоришь. Так уж вышло. Рабочие должны снимать оба слоя с обертки, но они ленятся, Аня. Иногда забывают.
— Но зачем выдавать шоколад Биттера за Баланчина?
София на мой вопрос не ответила. Вместо этого она по-дурацки загремела, почти как змея хвостом.
— Ты подстроила нападения на нас с Нетти?
София ничего не ответила.
— Ты убила Лео?
— Лео убила бомба в машине. Так сказал Юджи Оно. Я тут ни при чем.
Я пыталась сдерживать свой голос.
— Ты подстроила нападения на нас с Нетти?
— А что, если я скажу, что это я подстроила нападение на тебя? Ущерб станет меньше? Ты глупая девчонка, Аня Баланчина. Юджи Оно отзывался о тебе хорошо, но я ничего не обнаружила в тебе, кроме разочарования.
— Я не собираюсь нравиться тебе. Мне нужно только узнать, ты подготовила убийство или нет.
