Борис Мишарин - Заколдованный остров
Она позвонила ему через два дня, произнесла одно слово:
- Приезжай.
В полночь она, лежа к нему боком, стала взъерошивать волосы на его груди, пропуская их сквозь пальцы, словно через расческу. Потом она улыбнулась, и Костя заметил ее неестественность.
- Есть у нас один человечек в городе по имени Хасан. Рынком, продуктами занимается, заводик прикупил станкостроительный. Но хиреет заводик, азеры всю жизнь торгашами были, а этот возомнил о себе чего-то, в производство полез. Мои юристы бодаются с ним, но пока безрезультатно. Бывший хозяин акции ему и мне продал одновременно, Хасан его быстро упаковал в могилку. Теперь мы спорим в арбитраже. Но он потому и упаковал бывшего хозяина, чтобы тот не смог прояснить ситуацию, не все там чисто с его акциями. Ты говорил, что я могу к тебе за консультацией обратиться, поможешь?
- Акции на твое имя проданы или на твоего человека?
- На мое, - ответила Виктория.
- Твои юристы лысые что ли?
- Причем здесь лысые? - не поняла Вика.
- Я задал простой вопрос - лысые твои юристы или с волосами на голове?
- Ну, лысые и причем здесь лысина?
- Тогда я не понимаю, Вика, зачем тебе лысые юристы, у которых уже произошел процесс?
- Какой процесс? Они еще судятся, - ничего не поняла Вика.
- Поэтому и судятся, что процесс уже произошел. Произошел процесс сглаживания граней между головой и жопой сначала по форме, а потом по содержанию.
Вика какое-то мгновение молчала, но потом расхохоталась вовсю.
- Ну ты даешь, Костя, юмор у тебя с избытком.
- Никакого юмора - одна констатация фактов. Если два дня потерпишь, то на третий я тебе этот завод подарю. Могу я сделать подарок своей женщине?
- Костя, такими вещами не шутят...
- Договорились, - перебил он ее, - ты мне за это подаришь настоящие швейцарские часы штук за сто баксов. Идет?
- Часы я и так тебе могу подарить, - нахмурилась Вика.
Не хотел денег и подарков, а тут сразу на сто тысяч долларов развел. Это тебе не бывший любовничек, который щипал десятками. Такие подарки еще заслужить надо.
- Проехали, - ответил он, словно не заметив ее состояния, - мне еще доверенность будет нужна, чтобы действовать от твоего имени.
- Доверенность... я даже фамилии твоей не знаю, а ты доверенность...
Виктория уже хотела встать с постели и уйти, чтобы никогда больше не видеть этого подлеца. Страсть мгновенно улетучилась и свободное место заполнилось ненавистью и презрением.
- Дедушкин моя фамилия, Константин Николаевич.
Вика, уже севшая в постели, застыла, услышав брошенную фразу.
- Как ты сказал? - переспросила она.
- Дедушкин, - повторил спокойно Костя.
- Тот самый Дедушкин, которого хотел поиметь Давид и обломился?
- Тот самый, но ты то откуда знаешь?
- У меня свои источники информации. Ха-а, тот самый Дедушкин... ничего себе. А я уже было подумала, что ты меня разводишь на сто тысяч долларов. Но завод невозможно за два дня переоформить, мы три месяца уже судимся.
- Естественно, потому что у твоих юристов процесс сглаживания граней уже произошел. А невозможно лишь брюки носить ширинкой назад - покакать можно, а пописать нет.
Виктория хохотала вовсю, била своими маленькими кулачками по его груди и приговаривала:
- Ты почему мне не сказал, что ты Дедушкин?
- Да хоть Бабушкин - фамилия то здесь причем?
- Не скажи, милый, поиметь Давида не каждому дано, он еще тот волчара, матерый.
Виктория закипела небывалой страстью, и они занялись любовью. После этого Костя ушел, сославшись на то, что надо держать слово, а времени мало. Просил не звонить и не искать его два дня.
Утром он позвонил Давиду, и они встретились в лесной сторожке, которая пустовала. Утки там не водились, а сезон охоты на коз и лосей еще не подошел. Дедушкин пояснил ситуацию и попросил поблагодарить братка, грамотно слившего информацию этой волчице Матвеевой.
- Завод не хотелось бы терять, - с грустью ответил Давид.
- Ты его не потеряешь и вернешь себе очень скоро. В интернет когда собрался информацию слить?
- Сегодня после обеда сольют, - ответил Давид.
- Позвони, отмени слив, мы по-другому поступим - стравим Матвееву с Хасаном. Хасана, конечно, посадят, но все будут знать, что информация от этой бабы пошла. Ты вне подозрения, Давид. А через месячишко-другой и Матвееву на нары определим - хорошая сосочка для дубаков будет, и братва развлечется. Готовься и ее бизнес пристроить.
Через два дня на третий Константин позвонил Вике утром:
- Приезжай в гостиницу, ты мне нужна.
Он пришел раньше ее. На ресепшине его знали и ключ от номера дали без разговоров. Вика вошла и бросилась сразу на шею.
- Сначала дело, потом тело.
- Ты все с прибауточками... рассказывай.
Константин протянул ей папку.
- Это реестр акционеров станкостроительного завода. Иди, ставь своего директора. Хасана только что задержали менты, взяли штурмом его коттедж и изъяли всю документацию. Мне один мусорок должен был по жизни, он реестр хасановский уничтожил, и он не всплывет. А твой вот он, - Костя ткнул в папку пальцем, - печати подлинные, все, как надо. Тебе остается только прийти, поставить своего директора и все. Я свое обещание выполнил.
- И я свое выполню, не переживай. Пойдешь директором на завод?
- Свят тебя, свят, - отмахнулся шутливо Костя, - я кот, который гуляет сам по себе.
- Вот ты у меня погуляешь, - Виктория сунула ему кулачок под нос, - я на завод, а вечером встретимся.
Она поцеловала его в губы, загорелась вся страстью, но пересилила себя и ушла.
Он успел крикнуть ей вслед:
- Устал, как собака, днем дела еще, а вечером буду отсыпаться, завтра встретимся.
Виктория погрозила ему пальчиком и исчезла.
Константин вздохнул - слава богу от одной на время освободился. Он вышел из гостиницы, отдав ключи на ресепшине и сразу же поехал в элитный бутик, где продавали косметику. Выбрал духи Selenion (Лунный свет) и помчался к Эльвире.
Она сразу же сморщила носик, но Константин возразил:
- Я не пахну женщиной, это пахнет флакон, который я дарю тебе.
Эльвира ахнула от подарка:
- Ничего себе, я видела такие в бутике, он же более сорока тысяч стоит.
Она с удовольствием мазнула духами за ушами, но вдруг вспомнила что-то и произнесла с сожалением:
- За подарок тебе спасибо. Это тебе твоя богатая дамочка подсказала, с которой ты спишь?
- Эля... ну поверь мне - ничего личного, только работа.
