Под сенью Великого Леса (СИ) - Локхарт Лисс

— Я ни в чем не уверен, — признался Мелвин. — А ты что скажешь, Фалион?

Фалион ничего не ответил. Он тоже смотрел в мрак пещеры и даже сделал туда робкий шаг, но вовремя остановился.

— Я уверен, мы там, где нужно. Знаете, что я думаю? Та пещера — это то место, где Дерк говорит с Оракулами, — он покачал головой, точно сам себе не верил. — Ты слышишь их, Джуди?

— Мне кажется, да… Они зовут меня зайти. Я не хочу им сопротивляться.

— Я тоже их слышу.

Дианта и Мелвин недоуменно переглянулись.

— Ребята, послушайте, вы уверены, что это хорошая идея?.. — начал было Мелвин, но ни Фалион, ни Джуди уже не могли остановиться.

В тот момент Джуди знала, что все прожитые годы ждала этой минуты. Той самой, когда она войдет под своды темной пещеры, где царит только мгла, и хор голосов хлынет ей в уши, наполнит и очистит сознание. Уже не имело значения, где друзья, где пол и потолок, где гарантии, в конце концов, что она останется жива. Джуди не испытывала страха, хотя шла сквозь тьму, и чувствовала, как душа наполняется живым теплом. Она сама потеряла любые сходства с человеческим существом и превратилась в тепло, на которое с такой добротой смотрели из неизвестности невидимые мудрые создания. Они не были богами и не были волшебниками. Оракулы принадлежали той части вселенной, какой человеческое сознание никогда не способно будет понять.

Джуди доводилось переживать подобные эмоции лишь раз, когда она была в Сердце Мира, и слезы снова, как и в тот день, заструились по ее лицу.

— Вытри слезы, подле сядь.

Мы тебя хотим познать.

Ты не зверь, не человек,

Слишком долог уж твой век.

Изумление наконец привело Джуди в чувство, вернуло способность осознавать реальность. Дерк испытывал подобное всякий раз, когда заходил в пещеру к Оракулам, и Джуди не знала, пожалеть его или позавидовать.

— Что вы такое говорите? Я всю жизнь была человеком.

— Жизнь изменчиво течет,

Глядь — и новый поворот.

Рамки прежние не мерь,

Ведь они не влезли б в дверь.

Раньше Джуди иногда корила Дерка за то, что он не может четче передать свою беседу с Оракулами и их советы. Теперь она понимала, что сделать это невозможно. Оракулы мыслили и говорили образами, для обычных людей недоступными. Истолковать их слова можно было по-разному.

— Хотите сказать, я бы не смогла попасть к вам, будь я прежней? — Джуди горестно усмехнулась. — Да уж, война, в которую втянуло нас ваше предсказание, изменила меня. И ни к чему не привела. Может, хоть вы объясните, почему?

— Сложный выбор, сложный путь:

Не понять, куда свернуть.

Ты ошибку допустила.

Догадайся, в чем же суть?

— Я понятия не имею, — призналась Джуди. — Я понимаю, что мы все изначально делали не так, как надо. Но как надо, я не знаю. И где эта ошибка, значит, понять тоже не могу.

— Узок круг людских идей.

Мы расскажем без затей:

В прошлом кроется, сестра,

След угасшего костра.

Чтобы прошлое вернуть,

Надо время обернуть,

На иголку насадить

Мотылька не позабыть.

Нет, не поздно, не робей!

Ключ к спасению — у дверей.

В час решающей борьбы

Станешь мотыльком судьбы.

Джуди больше всего на свете хотела продолжить разговор. Она знала, что стоит на пороге чего-то важного, что ей только что приоткрылась завеса собственной судьбы. Но в то же время она знала, что ее аудиенция у Оракулов закончилась. Им не было нужды говорить об этом, она сама почувствовала, что ее время истекло, их слова иссякли, и настала пора уходить из этого темного бесконечного пространства.

Джуди вышла из пещеры сразу же после Фалиона. Она догадывалась, что Оракулы говорили с ними о разных вещах, и расспрашивать Фалиона не стоит.

— Ну и какого лешего сейчас произошло? — скрестил руки на груди Мелвин. — Может, объясните?

— Да тут и объяснять нечего, — пожала плечами Джуди. — Мы услышали Оракулов, они услышали нас и захотели поговорить. Дать совет. Теперь я понимаю, почему принять правильное решение после разговора с ними так сложно.

— Как ты ощущаешься во время говорения с ними? — полюбопытствовала Дианта.

— Странно. Очень неопределенно. Они ни о чем не говорят прямо, только туманными намеками, да к тому же в стихах.

— Я читал, что на самом деле они поют в такт мелодии своего мира, но мы не можем ее услышать, — задумчиво сказал Фалион. — Оракулы — самые непостижимые существа в Поясе Артемиды.

— Где-где? — переспросила Джуди.

— В Поясе Артемиды. Это миры, которые объединяет между собой Великий Лес, — терпеливо пояснил Фалион. — Великие духи, и чему только вас учили в школе?

— Лучше не спрашивай, — отмахнулась Джуди.

— Великий Лес — лишь один из бесчисленного множества, — продолжил Фалион. — Но есть еще и Таверна, и Малый Осколок, и Библиотека, и Коридор… Перечислять их можно до бесконечности. Вселенная намного больше, чем написано на страницах учебников, Джуди. Давайте двигаться дальше. У нас мало времени, а поговорить можно и по пути.

Тут Избранным пришлось с ним согласиться: они и без того потратили драгоценные минуты на поиски кольца в Сверкающем Доме. Чего только не обнаружила Джуди, пока ворошила тайники Дерка! Артефакты, оставленные в залог, волшебную одежду, необычное оружие и странные приспособления, напоминавшие современные гаджеты с Земли. Самой запоминающейся находкой стал старый расписной чайник, рисунок на котором уже потрескался и потускнел от времени. Приподняв крышку, Джуди ожидала увидеть только горстку пыли, но дно чайника было чистым. Там покоилась насаженная на иголку бабочка. Джуди не стала доставать ее из чайника, боясь повредить крылья, но сердце охватила необъяснимая тяжелая печаль.

Великие духи.

Бабочка.

Джуди чуть не остановилась от неожиданности. Совпадение? Оракулы тоже говорили о бабочке, о мотыльке, насаженном на иголку, и о том, что Джуди предстоит стать мотыльком судьбы. По рукам пошли мурашки. Джуди надеялась, это не значит, что в грядущей решающей битве ей суждено умереть.

— Послушайте, я вот чего не понимаю, — прервал ход ее невеселых мыслей Мелвин. — Почему вы с Джуди слышали Оракулов, а мы с Диантой стояли, как дураки, и только рты разевали? Мы прислушивались, как могли, но кроме ветра ничего не слышали.

— Дело совсем не в том, дураки вы или нет. Тут вашей вины нет, — объяснил Фалион. — Просто есть люди, которые чувствительны к сердцу мира и иногда способны видеть, слышать и ощущать сокрытое. Порой им открывается изнанка мира, не доступная другим. Чаще всего все случается само собой, как было у нас с Джуди, но это можно научиться контролировать.

— Дерк, должно быть, умеет, — кивнул Мелвин.

— Дерк получил умение чувствовать Сердце Мира и легко путешествовать туда из любой точки Великого Леса, когда к нему перешла сила Хранителя, — покачал головой Фалион. — Видеть его, когда пожелает, он тоже умеет, но это дается ему с большим трудом.

— Тогда Редания, — не сдавался Мелвин. — Это же Белая Колдунья, одна из самых могущественных волшебниц Великого Леса!

— Отнюдь, — улыбнулся Фалион. — Белая Колдунья не может даже попасть в Сердце Мира, не то что видеть и слышать его. Изредка она чувствует изменения в настроении Великого Леса, но это связано с ее колдовскими способностями, не более того.

— Кто же тогда умеет? — спросила Дианта.

— Тилиан О’Дарра, мама Мелвина. Самариэль и Сараил — совсем немного. Несколько сильвов из Братства Чародеев. Я знаю сильва, который так долго и пристально вглядывался в Сердце Мира, что в конце концов в нашей реальности ослеп. Впрочем, он все равно выглядит и ведет себя, как зрячий, потому что Сердце Мира всегда указывает ему верную дорогу. Этот человек был моим наставником.

— Ремир, что ли? — изумленно выдохнул Мелвин.

— Я обучался не только у Ремира, Мелв. Я бы сказал, из всех моих наставников он единственный, у кого я почти не обучался.

Фалион остановился. Под ржавым небом величественно возвышалось строение, похожее на вытянутую стальную пирамиду. Это было неприветливое, неуютное место, и Джуди сразу поняла, что они пришли по адресу. Поборов острое желание развернуться и уйти, Джуди подошла ко входу в пирамиду и осмотрелась.