Под сенью Великого Леса (СИ) - Локхарт Лисс

Афлек говорил по большей части сам с собой, рассуждал вслух, глядя перед собой невидящим взором, но Айлин слушала внимательно.

— Так найди их, — сказала она. — Найди корни этой истории. Отыщи причину, по которой вокруг творятся такие страшные дела, ведь тебе это по силам. Докопайся до истины.

Афлек молча взглянул на Айлин. Она крепко сжала его ладонь, улыбнулась так тепло и ободряюще, насколько могла. Слезы давно высохли, и Афлек понял: перед ним — сильный человек, достойная дочь своего отца. Он с благодарностью ей кивнул и постарался задержать в памяти блеск ее глаз, выражавших надежду.

— Я понимаю, — тише продолжила Айлин, — что тебе сейчас сложно найти выход. Ты ранен, ты устал, но когда приведешь мысли в порядок и наметишь план, расскажи мне. Я немного сделала для Эйланиса, пока жила свободно, но теперь хочу отдать долг своему дому и тебе — за то, что почтил память моего отца. Если я могу хоть чем-то помочь тебе и Великому Лесу, дай мне знать. Я приду на помощь по первому твоему зову и буду готова даже жизнь отдать, лишь бы спасти свой мир и свой народ.

— Я не хотел бы, чтобы ты погибла.

— У меня выбор небольшой: умереть, защищая Великий Лес до последнего вздоха, или быть прилюдно казненной завтра на закате. А какой бы судьбы желал ты?

Афлек промолчал. Он не знал, что потрясло его больше: отвага Айлин или ее самоотверженность. Она верила в него. Даже после всего, что случилось, верила безоглядно, и он просто не мог подвести ее. Не мог не спасти. Он медленно выдохнул, успокаивая мысли, и кивнул.

— Хорошо. Тогда я изо всех сил постараюсь придумать такой план, чтобы мы оба остались живы.

*

Когда Скаэль Хаскель шел по следу, казалось, его ведет сам Великий Лес. Он слышал издалека тихий зов и шагал на звук, и даже самая путаная дорога в конце концов выводила его к цели. Так было всегда. Природное чутье обманывало Скаэля всего несколько раз в жизни, и то тогда, когда он был юным и глупым, а неопытность шагала бок о бок с нежеланием учиться.

Впрочем, ни навыки, ни врожденный дар не помогли отыскать Дейла Хэнделла. Его следы укрывала скверна, сила могущественная и опасная. Даже Хранитель Леса и Белая Колдунья не могли с ней совладать, а Скаэль вовсе был посредственным магом. Когда Элоиза пришла к нему с просьбой отыскать мужа, Скаэль знал заранее: ничего не выйдет. Он чувствовал, что Дейл Хэнделл находится там, докуда не достанет его чутье, в мире совершенно другом, не доступном взору Следопытов. Тем не менее, Скаэль не отказал Элоизе. Он понимал, что это разобьет ей сердце, и все равно приступил к поискам, бродил по Великому Лесу и пытался встать на след. Еще никогда его поиски не были столь беспочвенными. Любая дорога заведомо вела в тупик, и Скаэль начинал ее лишь из чувства долга перед Элоизой. Так уж повелось: если хороший человек стучался в его дом с просьбой о помощи, Скаэль не мог ему отказать.

В тот же вечер он был вынужден заглянуть в Эйланис, где так редко бывал, и сообщить Элоизе, что надежды нет.

— Вашего мужа поглотила сила, которая находится далеко за пределами нашего понимания, — объяснил он. — Теперь он совсем не тот человек, которым был раньше. Он слуга Черной Колдуньи, послушник тьмы. Я не хотел бы питать вас лживыми надеждами. Мне не отыскать Дейла Хэнделла, и пока он сам вас не найдет, ваша встреча не случится.

Элоиза выслушала весть со всей стойкостью духа. Только ее рука дернулась, словно в попытке удержать ускользающее прошлое.

— Я так понимаю, теперь, если наша встреча произойдет, ничего хорошего от нее ждать не стоит.

— Вы не питаете иллюзий, леди, — отозвался Скаэль. — Я плохо разбираюсь в природе скверны и не знаю, можно ли вернуть вашего мужа к свету. На вашем месте я бы покинул Великий Лес и постарался жить дальше. Надежды только сделают вам больно.

Сидя полчаса назад на кухне собственного дома, лицом к лицу с Элоизой, Скаэль смотрел ей в глаза и думал, куда же подевалась та сильная духом женщина. Несколько дней напряженной внутренней борьбы измотали ее, состарили и сломили. Она кричала на детей, ставя им в вину память об отце. Минувшей ночью она шептала в бреду и звала Дейла Хэнделла, а поутру Скаэль долго сидел у ее постели, пытаясь помочь отличить правду от сна. Все, что от нее осталось — лишь горстка воспоминаний, пепел, который унесет ветер перемен.

Скаэль остановился. Тропинка расходилась в две стороны, и ему потребовалась доля секунды, чтобы снова нащупать след. Он был неявным и размытым, иногда пропадал, и тогда Скаэлю приходилось зорким взглядом Следопыта подмечать мелочи, находить по ним дорогу. Он узнавал след, по которому шел. Только Фалион мог так путать незримые следы. Не потому, что умел, просто у Фалиона многие вещи неплохо получались сами собой, без его ведома и вмешательства.

«Это хорошо, что ты жив, прохвост, — думал Скаэль. — Если бы ты разделил судьбу Фалиандра, у Великого Леса не было бы ни шанса. Но с тобой мы еще поборемся».

Следопыт снова остановился, но на этот раз не для того, чтобы выбрать нужную дорогу. Не оборачиваясь, он сказал:

— Давайте, выходите. Прятаться вас явно не учили.

Пристыженные, из-за кустов вышли родители Джуди Грейс с Меличентой во главе. Скаэль вздернул брови, не зная, прогнать их прочь или позволить остаться.

— Неплохо. Вы довольно долго оставались незамеченными, но слишком сильно сократили дистанцию и потеряли бдительность. Почему не остались дома? Вам нужен сон.

— Речь идет о наших друзьях, — ответила Меличента.

— И о нашей дочери, — напомнила Эври Грейс. — Мы знаем, что нам нужно, Скаэль Хаскель, и никто за нас решать не станет. Даже такой мудрец, как ты.

— Я вам ничего плохого не посоветовал, — пожал плечами Скаэль. — Но раз уж пришли, оставайтесь. Воля ваша. Главное, не шумите.

Он отвернулся, забыв о существовании попутчиков, чтобы сосредоточиться. Не так уж просто идти по следу, когда тебя отвлекают посторонние звуки. След — это не просто отпечатки ботинок на влажной земле. Это целый мир, замкнутый на узкой тропинке, и тот станет хорошим Следопытом, кто умеет чувствовать его. Этому искусству Скаэля научил его наставник, а сам Скаэль в свое время передал эти знания Фалиону. Он не был частью Эйланиса и воля Фалиандра его не касалась, так что Фалион пришел к правильному человеку.

— Мы отстаем от них буквально на час, — сообщил Скаэль, когда его догадка о выбранном направлении беглецов подтвердилась. — Они идут в Сверкающий Дом. Нагоним их, если поспешим.

Упрашивать попутчиков не пришлось. Каждый из них готов был Землю облететь, лишь бы помочь тем, кого они так любят. Скаэль не мог их в этом упрекнуть.

*

Джуди сжимала в руке холодное медное кольцо. Она представляла себе перемещение с его помощью несколько иначе, думала, что сможет взять процесс под контроль, но кольцо само знало, в какой мир открыть портал. Теперь они стояли посреди бескрайней невыразительной пустоши, где изредка попадались только камни и высохшие деревья. На горизонте Джуди видела пещеру и слышала из его темного провала настойчиво зовущие голоса.

— Вы это слышите?

— Что? Свист ветра? От него уши изрядно закладывает, — кивнул Мелвин.

— Я не про это. Ладно, проехали. Что в той пещере?

— Мы первый раз в этом мире, как и ты, — напомнил Фалион. — Но я не думаю, что стоит к ней приближаться.

Джуди снова посмотрела на темный провал. Мрак пещеры завораживал. Он так и манил поведать невероятную тайну, которая расставит все по местам и наведет порядок в Великом Лесу. Никто не обращал внимание, но Джуди слышала настойчиво шепчущий голос: не враждебный, не хитрый, даже не проявляющий интереса, только дружелюбие и некое подобие теплоты.

— Подойди сюда, сестра,

Да присядь-ка у костра.

Будешь нынче нашей гостью,

Поболтаем до утра.

Иногда Джуди казалось, что говорит один, иногда — что ей в уши нашептывает целый хор неземных голосов.

— Вы уверены, что мы там, где нужное место? — поежившись, спросила Дианта.