Michael - Зверь внутри
То, как ему удавалось проскакивать через вахту незамеченным и не оставляя следов (ведь часто были дожди, а потом и снег), оставалось для Александра тайной за семью печатями. Сначала он беспокоился на этот счет, но когда после очередной эскапады в особенно дождливую слякотную ночь, не оставить следов в которую, казалось, было бы невозможно, никто не пришел к нему разбираться, он решил, что это просто какая-то малопонятная, но чрезвычайно полезная особенность его превращения.
Щуплов стал еще больше нелюдим. Теперь он и здоровался-то с людьми редко, предпочитая делать вид, что не замечает. Коллеги по работе сначала пытались его растормошить, но потом, то ли оценив всю тщету таких стараний, то ли почувствовав на подсознательном уровне исходившую от Александра угрозу, отстали.
…Ромка с Надей пригласили его к себе встречать Новый Год. Сначала Щуплов хотел отказаться, но потом решил, что это будет уж слишком и повлечет за собой ненужные толки. Так что согласился и внес даже свой материальный вклад в организацию стола.
Были приглашены так же две молодых семейных пары, подруги Нади с мужьями. Вообще-то и они с Ромкой собирались пожениться, но отложили столь важный шаг на весну.
Началось застолье, когда не было еще и десяти. Причем один из мужей так уверенно начал провожать старый год, что к двенадцати, когда шампанское разлили по бокалам, он храпел в кресле и никак не желал проснуться.
Было весело. Даже Александр, казалось, оставил свою мрачность и веселился вместе со всеми.
— Смотри-ка, отошел, — прошептала Надя Ромке, когда они вышли на кухню за очередной порцией пельменей.
— Ну, ему бы только даму бы, а то сидит тут один, как забинтованный палец… — ответил Жуков, но сам он в своих словах был не уверен. Отчего-то веселье Щуплова казалось ему ненатуральным.
Встретив Новый Год, посидев за столом, захотели погулять. За это предложение, высказанное Ромкой, выступили все, за исключением того славного мужа, что заснул, не дождавшись боя курантов. Но его дражайшая супруга уговорила довольно быстро посредством пары оплеух и нескольких пинков.
…Стояла как раз та замечательная зимняя погода, так уместная в новогоднюю ночь. Легкий морозец, пушистый снежок, неторопливо падавший на землю и на ели, росшие возле городской мэрии, не оставили равнодушными даже абсолютно безучастных к красотам природы людей, к которым относилось большинство из собравшейся компании.
— Как красиво-то! — воскликнул сонный муж и рассмеялся глупым счастливым смехом.
…Так получилось, что Ромка с Щупловым слегка отстали от остальных. Жуков смог убедиться, что он был прав касательно своего друга: он совсем не изменился, и, как только они остались наедине, маска веселости и дружелюбия с него слетела.
Ромка же всячески пытался его растормошить. Он болтал о разных вещах, то и дело справляясь у своего спутника насчет его мнения по тому или иному вопросу, тот или односложно отвечал, или вовсе отмалчивался. Под конец уж и запас всех баек и сплетен Жуковым был исчерпан, а Щуплов все молчал и хмуро смотрел в землю.
В этот момент они поравнялись с кустами, через которые Ромка когда-то в жаркий день шел, нагруженный пивом…
— Смотри, кусты! — воскликнул он таким тоном, словно не кусты видел, а бумажник, до отказа набитый баксами.
— Кусты, — согласился Щуплов. — И что?
Это был первый вопрос, который задал Щуплов, когда они отстали от компании, и Жуков с радостью за это ухватился.
— Так, помнишь, я про них тебе рассказывал? — радостно спросил он.
— Не помню.
— Ну как же, тогда, летом!
— Что было летом? — Щуплов повернулся и посмотрел прямо в глаза Жукову. Тому стало не по себе: что-то странное было в этом взгляде, что-то он ему напоминал, связанное с виденным здесь же полгода назад…
— Так тут меня тогда какой-то чудак едва не укусил… — проговорил он немного стихшим голосом. — Помнишь, мы тогда пиво пили, накануне той вылазки…
— Помню что-то, — в голосе Щуплова почувствовался интерес. Ромка этому удивился: только что он и более интересные вещи рассказывал, оставившие Александра безучастным, а тут события полугодовалой давности…
— Ну так я ж рассказывал… — повторил он неуверенно. — Глазищи красные, рычит и пена изо рта…
— Глаза, говоришь, красные? И рычал? — переспросил Щуплов и как-то нехорошо усмехнулся.
— Точно, — механически откликнулся Ромка, все больше и больше дивясь поведению друга. — И еще пообещал, что мы с ним еще встретимся.
— И что?
— В смысле: «что»?
— Встретился?
— Да нет, как-то… Я и забыл совсем, вот только сейчас, как мимо этих кустов проходили, так и пришло на ум… Да и тебя хотел растормошить, а то какой-то ты тормознутый стал в последнее время…
— Сам ты тормознутый! — с внезапной злостью выкрикнул Щуплов, повернувшись к Жукову и вновь посмотрев ему в глаза. — На себя посмотри!
Ромка побледнел. На этот раз он увидел гораздо больше, чем в первый раз. Или показалось ему, но воспоминания о том далеком летнем дне вспыхнули в его памяти с новой силой… Возможно, это был отсвет фонаря, под которым они как раз проходили, но ему почудилось, что он заметил в глазах Щуплова тот красный отблеск, виденный им в глазах того сумасшедшего, встреченного им на узкой тропинке. А в слове «посмотри» ему почудился звериный рык, очень похожий на тот, что издавал все тот же сумасшедший…
Он тряхнул головой… Александр тем временем отвернулся и продолжал идти вперед, глядя себе под ноги, словно и не было никакой вспышки ярости с его стороны мгновение назад.
«Бред какой-то,» — подумал Ромка, а вслух произнес осторожно:
— Ну ты это… Прости, если что…
— Ничего, — буркнул Щуплов и отвернулся…
— Мальчики! — раздался голос Нади откуда-то из темноты. Снег усиливался, заметая столь тщательно вычищенный с утра дворниками тротуар, так что идти становились все труднее, а видимость становилась все хуже и хуже. Порой навстречу попадались другие гуляющие, многие были изрядно навеселе и горланили песни, два раза Жуков видел в сугробах валяющиеся и визжащие груды тел. Щуплову, казалось, не было ни до чего никакого дела, а заговаривать Ромка с ним отчего-то больше не решался.
— И где же вы? — из мириады снежинок вынырнула Надя. — Что это тут у вас за междусобойчик? Ну-ка, ну-ка, присоединяйтесь к обществу!
Ромка облегченно вздохнул. Появление подруги его успокоило, ибо находиться с Щупловым рядом один на один ему от чего-то стало страшно.
— Да мы тут… Так… — начал он оправдываться, натянуто улыбаясь. — Так уж получилось… Вот…
